Леонид Сидоров - Демон поневоле
Ящичек заполняли широкие и узкие скальпели, скребки, щупы, шовные иглы и даже несколько видов пил.
Садхир подошел к раненому и, задрав большим пальцем верхнее веко, посмотрел в зрачок. Наркотическое средство уже подействовало, и взгляд раненого слегка затуманился. Гуру неторопливо вымыл и тщательно вытер руки.
– Уже подействовало.
Тем временем Алексей распорол скальпелем подходящий кусок ткани до середины, завершив разрез небольшим круглым отверстием, как раз под диаметр сучка. Откинул в стороны разрезанную штанину и осторожно закрыл подготовленным куском ткани операционное поле. Отверстие почти совпало с истинным диаметром сучка.
– Неплохо, – гуру удовлетворенно пожевал губами, наблюдая за ловкой работой нового ассистента.
Алексей вытащил малую пилку и внимательно осмотрел зубья. Вроде сойдет. Осторожно шевельнул сучок в ноге раненого и посмотрел на реакцию. Иша сидел слегка заторможенный, расфокусировав взгляд.
«Эх, ну и забористая у них тут трава! И вообще, как говорят настоящие анестезиологи, хорошо связанный больной в наркозе не нуждается», – мысленно усмехнувшись, пристроил пилу к сучку.
– Крепко держи кусок дерева снизу, – показал молодому ученику на нижнюю часть.
Юноша вопросительно взглянул на гуру. Садхир легким кивком подтвердил сказанное.
Ученик присел на корточки и замер, крепко взявшись руками за нижний край деревяшки. Придерживая левой рукой, Алексей быстро отпилил покрытую запекшейся кровью верхнюю часть сучка и небрежно отбросил на стол. Рядом аккуратно положил ненужную более пилку. Осторожно убрал в сторону с ноги воина усыпанный мелкими опилками кусок ткани. Взглядом указал ученику отпустить деревяшку и бережно, сантиметр за сантиметром, ожидая потоков крови из задетой артерии, вытянул оставшуюся часть деревяшки.
Потекла густая темная кровь. «Нестрашно, несильное венозное кровотечение, повязкой прижмется и остановится», – быстро оценил он кровопотерю.
Садхир сделал знак ученику, и тот, подставив под ногу больного широкий таз, осторожно обмыл рану слабым мыльным раствором. Тщательно оглядев неширокую чистую рану, Садхир спросил Алахея:
– Что скажешь? Шить или тугую повязку?
Алексей прищурился и быстро оценил состояние разреза.
– Я бы наложил только один шов.
Взявшись за подбородок, Садхир на мгновение задумался.
– Пожалуй, ты прав, – и сделал знак старшему ученику.
Юноша быстро промыл длинный конский волос в чаше с остро пахнущей прозрачной жидкостью и, вдев в иголку, проведенную над огнем, протянул Алексею. Удивленный таким разделением труда, Алексей осторожно взял иглу и ловко наложил по одному шву на входном и выходном отверстиях раны.
– Готово.
К немалому изумлению, прямо поверх раны шустрый ученик наложил мелко нарезанные стрелки обычного зеленого лука и забинтовал поверху повязкой.
– А теперь пробуди его, – гуру кивнул на заторможенного Ишу.
Алексей жестко пошлепал осоловелого воина ладонью по щеке. Мотнув головой, Иша с трудом сфокусировал осмысленный взгляд.
– Можешь быть спокоен, до свадьбы заживет, – Алексей улыбнулся и показал на рану.
Садхир удивленно замер. «А как же он мог узнать о его готовящейся свадьбе? Ведь Алахей с Ашоком пришли намного позже рассказа Иши о своих злоключениях?» – недоумевая, дал указания ученикам собирать инструменты и проводить больного домой. Зерно сомнения зародилось в душе.
В голове Иши творился полный сумбур. Прихрамывая к повозке, присланной встревоженным отцом, опасливо оглянулся. «И все-таки люди говорят правду, этот Алахей действительно загадочный человек, он даже может слышать мысли других людей. А вдруг он и вправду не человек, а Ранутра? Ведь люди рассказывали, как он вдохнул жизнь в мертвого внука раджи, которого забрали апсары…» Мысленно терзаясь, он устроился поудобнее и, кивнув возничему, поехал домой.
Глава 19
Рассматривая очередным ранним утром загорелое отражение в бронзовом зеркале, Алексей решил, что борода и усы уже очень даже готовы к проведению небольшого творческого эксперимента.
Посмеиваясь и вспоминая незадачливого Кису Воробьянинова, тщательно окрасил усы и бородку в радикальный зеленый цвет. «В конце концов, у каждого должен быть свой стиль. Бравые местные ребята по какой-то непонятной причине упорно красят бороды в синий цвет. А мои усищи-бородищи пусть назло всем будут зеленые, как раз под цвет глаз. Буду этаким эмо-ортодоксом. А что? Может, волосы и брови до кучи тоже окрасить? Нет, пожалуй, это перебор. Как-нибудь в другой раз. Однако местный краситель похлеще нашей зеленки будет, – попытался оттереть от краски позеленевшие ладони. – Во влип! Какой хороший цемент! Не отмывается совсем!»
Взглянув в зеркало еще раз, не выдержал и расхохотался. «Круть! Да Бармалей просто отдыхает!» – с восторгом оттянул лихо торчащие темно-зеленые концы усов.
Входя в злодейский образ, сурово сдвинул брови и пошевелил усами: «Ну держитесь! Теперь шороху наведу!» И направился в комнату немного вздремнуть до завтрака. За углом чуть было не столкнулся с торопившимся куда-то слугой с кучей дров. Парень испуганно шарахнулся в сторону, с грохотом рассыпав деревяшки.
– Тихо! Ты что, своих не узнаешь? – лучезарно улыбнулся Алексей.
– Ой, здравствуй, уважаемый! Но ты вдруг так сильно изменился, – индус неопределенным жестом провел в воздухе. – На себя не похож…
– Не похож?
Алексей скосил вниз оба глаза в одновременной попытке разглядеть радикально окрашенные усы и бороду. Убедившись, что без зеркала все равно ничего не получится, удрученно вздохнул.
– Ах, так ты об этом? – подергал бороду. – Да понимаешь, что-то я начал сильно зеленеть на вашем солнце. Там у себя больше привык без света обходиться, – удрученно вздохнул, надеясь, что индус оценит шутку.
Растерянно моргнув, слуга молча бросился собирать дрова.
– Давай помогу, – Алексей быстро подобрал дрова.
«И все-таки хорошо, что брови с волосами не покрасил. Видимо, есть у меня некое врожденное чувство меры. Ха! И чего шарахнулся? Можно подумать, моя зеленая борода хоть чем-то отличается от его синей», – он проводил насмешливым взглядом опасливо оглядывающегося слугу.
Завтрак прошел в удивленном молчании. Ашок почти ничего не ел, изумленно поглядывая на шевелящиеся зеленые усы невозмутимо жующего Алахея. Лалавати, опасливо посматривая на движущиеся, словно живые, усы и бороду гостя, время от времени почти силой засовывала остывающую еду в рот удивленному внучку.
Садхир молча подивился странному выбору Алахея. «Видимо, в его дальней северной стране так принято у мужчин. Ведь красят же наши мужи свои бороды в синий цвет».
Откланявшись, Алексей завершил завтрак и вышел во двор. Сделав для бабули жалобное и просящее лицо, Ашок выскочил следом.
Алексей уселся под Чучундриковым деревом и закрыл глаза, наслаждаясь приятной утренней прохладой. Где-то высоко разливался соловьем жизнерадостный питомец. Расслышав еле слышную легкую поступь, Алексей похлопал по толстому корню:
– Ашок, садись, только тихо! Чучундрика не спугни!
Удивленный Ашок тихонько примостился рядом, искоса поглядывая на зеленые усы. Наконец не выдержал и робко прошептал:
– А почему они зеленые?
Алексей быстро приоткрыл один глаз, блеснув зеленой радужкой.
– Видел, какого цвета?
– Да, – начиная понимать, радостно подтвердил Ашок.
– Вот потому, – нарочито сурово пробасил Алексей. – Теперь я Бармалей, может, слыхал? – Не выдержав серьезности момента, он рассмеялся.
– А! Я догадался! – засмеялся Ашок. – Ты так понарошку пугаешь!
– Молодец! – Алексей удовлетворенно пошевелил усами.
«Сразу сообразил, моя школа! Парень с чувством юмора. А то теперь шарахаются от меня как черт от ладана!»
Сверху посыпались кусочки коры «Эх, опять этой беспокойной рептилии неймется! – он заинтересованно задрал голову. – Карябается, как слон. Может, подружку нашел?»
– Что там? – Ашок вопросительно уставился в раскидистую крону.
Ожидая увидеть блуждающего Чучундрика, Алексей с удивлением возрился на здоровенного котяру.
– Опа! И кто это такой усатый-полосатый?
Поняв, что обнаружен, кот замер, нервно подергивая кончиком пушистого хвоста.
– Эй, кошара! Ты там тоже решил до кучи хамелеоном прикинуться? Давай слезай, охотничек! Кстати, зря ты это затеял. Чучундрика тебе ни в жисть не поймать. Скажу по секрету, один раз я его даже сам на рюкзаке целую неделю искал. – Алексей сурово воззвал к очумело смотрящему вниз коту: – Ну что вытаращился? Слезай, говорят! Я все прощу…
Снова услышав тайную речь, Ашок заметался вокруг дерева, пытаясь разглядеть собеседника асуры. Увидев кота, радостно вскрикнул:
– Ура! Так это же наш Раджив! Он вернулся!
– Здорово. А кто такой Раджив и откуда он вернулся?
Ашок оживленно повернулся к Алахею.
