Александр Логинов - Боярин
– Я сам-то в те годы мальцом был еще, – продолжил повествование боярин. – Но отец сказывал, что обрушился князь Иван Пронский на князя Федора Ольговича всей силою татарскою. Князь наш бежал за Оку. К чести князя московского, он остался верен своему слову и дал войско, послав своих воевод. На реке Смевде сеча была великая. Татары разбили московскую рать. Коломенский воевода Игнатий Жеребцов был зарублен татарским мурзой, а муромский воевода Семен Жериславич попал в плен к бесерменам. Но, слава богу, все обошлось. Пронский князь не стал задирать Москву, как татары возвернулись назад, так полюбовно и решили дело с нашим князем. Оставил резанский стол Иван Пронский князю Федору, так приговорил митрополит и московский князь.
По смерти великого князя на Резанском столе вокняжил сын его, Иван Федорович, наш нынешний князь. Было это лет семь назад. А за пару лет до этого преставился великий князь Московский Василий Дмитриевич. Он сына своего малолетнего поручил опекунам: жене – дочери Витовта, тестю своему, Витовту[41] значит, а также князьям Андрею[42] и Петру[43] Дмитриевичам – братьям своим, и детям князя Серпуховского – Семену и Ярославу. Эти два князя по завещании отца своего, князя Владимира Андреевича Серпуховского[44], владели Серпуховом, Боровском, Радонежем, Угличем и Городцом, что на Волге.
Но власть взяла в свои руки княгиня Софья Витовтовна, а поддержал ее митрополит и боярин Всеволожский. В ночь смерти великого князя, митрополит, сказывают злые языки, послал боярина Акинфа Ослябиева – родича Осляби, что отличился на Куликовом поле, к князю Юрию Дмитриевичу, чтобы тот пришел на Москву не мешкая и присягнул малому Василию. Говорят, что дед юного княжича, старый Витовт, заставил царя Ордынского Махметку[45] ярлык дать на княжение своему внуку, только год в ярлыке не вписан был.
Князь Юрий в пути уже вызнал про ярлык, заподозрил неладное и воротился. И предъявил свои права на великокняжеский стол. Князь Юрий, муж годами зрелый, стяжал за свою жизнь славу воинскую победителя татар. Ходил на Казань и Булгар да на Руси повоевал он немало. К тому времени сыновья его вошли в силу, у него их четверо: Василий[46], Дмитрий Большой[47], Дмитрий Меньшой[48], и Иван[49], – перечислил княжичей боярин. – Васька с Дмитрием Большим, его еще Шемякой кличут, уже тогда отцу в затылок дышали. Разное говорят про то, не знаешь чему и верить. Но решение приняли они всем миром, всей землей. Послал вестников князь Юрий по отчине своей – собирать людей охочих. Да, дело— то небыстрое, а пока княгиня Софья с князем Юрием сговорились перемирие держать до Петрова дня[50] значит.
Князь Василий с матерью времени не терял даром, тоже готовился. Изгоя, дядьку своего, князя Константина[51], пожаловал уделом, отдав ему Ржеву. Князю Петру Дмитриевичу пожаловал волости Шагебал и Ликурги. Заручившись их поддержкой, он с дядьками своими и воинством московским двинулся на Кострому.
Послухи предупредили Юрия, и он бежал в Нижний. В погоню за ним отправили его брата, князя Андрея. Опять же иные людишки плетут невесть что… Будто бы князь Андрей не дошел до брата и вернулся, имея тайный сговор с ним. Нам то неведомо. Да и без разницы сие.
Митрополит Фотий мотался туда-сюда, пытаясь примирить Юрия с братичадом. Юрий просил перемирия. А тем временем пришел ответ от Витовта.
– Постой, – перебил Андрей рассказчика. – Витовт тут каким боком затесался?
– Что тут непонятного? Али забыл, кому поручил покойный князь чадо свое? Слушай дальше, – боярин двумя большими глотками осушил очередной кубок с вином, потянулся за пирогом с зайчатиной, день-то непостный, скоромное кушать можно. Откусил. Тщательно прожевал и вновь ухватился за заботливо наполненный Андреем оловянный кубок. – Юрий муж умный, быстро смекнул, что Василий занял великокняжеский стол без дозволения хана, и тянул время – собирал войска, а сам грамотки отписывал в Орду.
– Это-то откуда известно?
– Шила в мешке не утаишь. Митрополит торопился решить дело миром и по— скорому, покуда не вмешался царь. Очень не хотелось ему ордынцев вмешивать, тем паче что следом за ярлыком ханским придет татарская рать. По нашей земле, заметь, придет, через Резанское княжество…
– Так вот почему ты все знаешь! – догадался Андрей. – Следили за соседями?
– Послухи есть везде и у всех. Есть они и у нашего князя, и бояр больших. Ты вот не успел объявиться тут, а, поди ж, на Москве уже знают о тебе… Так-о. Но слушай дальше.
Бог, видя такое, послал кару на города русские – Галич и другие города. Может быть, кары небесной испугались князья, а может, что другое, но договорились они решить дело миром, отдавшись на волю хана. Мор отступил поначалу, но на Ильин день[52] вернулся пуще прежнего. Многие князья умерли в том годе. Великий князь Тверской Иван Михайлович[53], следом за ним его сын Александр, а ваккурат на Юрьев день внук Юрий, – старательно загибая пальцы продолжал перечислять Костя имена умерших от мора князей. – Князь Иван Васильевич Ярославский, князья Андрей Меньшой, Семен и Ярослав[54] Владимировичи как раз по осени преставились. А бояр умерло – не счесть… Да вот еще на следующий год от мора умер последний сын Серпуховского князя Владимира Андреевича – князь Василий[55]. В живых остался лишь один из всего рода – внук Владимира Андреевича, князь Василий Ярославич[56]. Так, княгиня Софья Витовтовна, от имени сына своего, князя Василия пользуясь малолетством юного княжича, отняла большую часть удела его деда. По наущению матери, князь Василий забрал себе Городец на Волге, сманивая на те земли людишек суздальских князей.
Углич юный князь отдал своему дядьке, Константину Дмитриевичу, – боярин замолчал, словно собираясь с мыслями.
Андрей воспользовался паузой и вновь подлил вина в кубки. В трапезную, плавно покачивая бедрами, вплыла Ульяна, следом за ней Лукерья. Последовала очередная перемена блюд, и на столе появился непочатые кувшинчики вина взамен опустошенных собутыльниками.
– Случилась в том годе другая напасть, – промочив горло, продолжил рассказывать боярин. – Витовт ратью пошел воевать Псковские земли. Москва не могла оказать помощь Пскову. Да и не стал бы внук идти против деда, мать не позволила ему. Новгородцы послам псковским указали на дверь. Рать Витовта взяла в крепкую осаду Опочку. Два дня осаждали крепость. Татары, которых привел с собой Витовт, тем времени разоряли окрестные земли.
– Татары откуда там взялись? Далековато ведь от Орды до Пскова?
– Витовт старый хитрован. Кого в той рати только не было! И русские, и литвины, и татары друга Витовта хана Махмедки. Его как раз свергли в очередной раз в Орде, так он к Витовту убежал искать спасения. Вот Витовт и позвал хана с собой в поход на Псков. Витовт сам-то двинулся на Воронечу и застрял там на три седмицы. А тем временем под Котельно псковичи разбили Литву. Сразу же замирились. Псковичи обещали тысячу рублев выплатить Витовту. Взамен Витовт должен был отпустить пленных.
В крещение псковичи с боярами московскими привезли казну. Деньги Витовт взял, но пленных не отпустил, требуя всего откупа сразу. Просил-то литовский князь три тысячи рублей еще сверх того, что привезли послы. Делать нечего, привезли еще полтысячи рублей, а Витовту все мало.
Сам митрополит приехал замирять Псков с Литвой. Москва тогда качнулась под руку Литвы, и митрополит уговаривал псковичей заплатить, сколько просит Витовт. Опасаясь, что Литовский князь двинет рать на Москву, на помощь внуку, князь Юрий предпочел отдаться на милость хана. А что ему оставалось делать? Резань наша следом за Москвой ушла под руку Литвы. Даже пронский князь крест целовал Витовту. Если бы князь Юрий выступил противу братичада, Витовт разбил бы Юрия и уже не выпустил бы из своих лап русские земли. Орда потому и казалась предпочтительней, что сохраняла самостоятельность земель русских. Не всех, конечно, но Москва сохраняла самостоятельность. Почти…
– Костя, а Резань почему под Литву пошла? – от всех имен князей у Андрея голова шла кругом, но он уяснил главное: шла нешуточная борьба между претендентами на великокняжеский стол, которой пользовались иностранные державы, чтобы оттяпать у русских княжеств лакомые кусочки. И эта борьба отражалась на всех соседних княжествах: Тверском, Резанском и других.
– Я же сказывал уже. Людишек мало. На войско опять же серебро нужно, тех же пешцев вооружить – сколько оружия и броней надо! Крепости держать, тоже деньги немалые нужны. А где их взять? Торговля, конечно, дает прибыток, но малый. Купцы-то по Клязьме все больше на Волгу идут. Минуя нас.
Через два года Витовт ездил в Новгород, а там знатные мужи обиду ему учинили великую, назвали его изменником и пообещали наварить медов для него и его рати, если не сгинут они по пути в лесах и болотах Витовт хоть и был уже немолод, но собрал рать великую и летом двинул через Черный лес прямо на Порхов, взяв по пути Сабеж. С ним шла тверская рать, наш князь тоже уговор имел с Витовтом, мы тоже ходили с Литвой. Пронский князь Иван Владимирович и тот дружину посылал на помощь Витовту.
