Владимир Мясоедов - Ведьмак двадцать третьего века
– Дык… – Глаза у Святослава были как у совы – большими и круглыми. – Ну… дык… Чего-чего?
– Потом объясню, – вздохнул Олег, сообразив, что бывший крестьянин из его речи понял в лучшем случае отдельные слова и предлоги. – И вообще хватит смотреть на книги так, словно они тебя укусить могут. От знаний, знаешь ли, еще никто не заболел.
– Ну, это смотря от каких, – не смолчал маг-наставник, вновь резко меняя курс движения. – Иные гримуары без соответствующей подготовки читать можно лишь один раз в жизни, и вряд ли рискнувший изучать запретные тексты недоучка успеет хоть пару страниц перелистнуть. Или за ознакомление с компроматом на высокопоставленную персону не только заболеть, подохнуть запросто можно.
– Во-во! – поддержал его Святослав. – Дык это… Рисковать не стоит!
– Дык ты, – вздохнул Олег, раздумывая о том, не получится ли у него на ходу почитать прихваченную в дорогу книжку о строении энергетических каналов человека. Стезя мага-медика с каждым днем привлекала его все больше и больше. Даже если оставить в стороне мечты об исправлении полученных предыдущим хозяином тела увечий, у подобной специализации все равно оставалось много плюсов. С ней на войне даже в составе штурмового подразделения нельзя было попасть в первые ряды, поскольку все раненые закономерно отставали от основной массы солдат. В мирной жизни целители тоже голодали редко, ведь склонности людей болеть по куче самых разных поводов не могла исправить даже магия. Правда, считалось, будто изучение просто громадного количества теории делает данное направление развития для молодого мага одним из самых сложных… Однако привыкший к обильному количеству информации разум землянина успешно проглатывал за пару-тройку ночей такие тома, на освоение которых у большинства ведьмаков ушло бы не меньше месяца. – Полный дык! И это, боюсь, не лечится. Стойте! Там в кустах что-то есть!
– Волк. Облезлый, тощий и старый. – Полозьев даже не посмотрел в ту сторону, куда указывал его товарищ по команде. – Крадется за нами уже полчаса. Надеется, видимо, что мы устроим привал и оставим после себя объедки.
– Или, дык это, ждет отставшего. – В отличие от сибиряка, Святослав выхватил револьвер, и теперь его дуло рыскало из стороны в сторону, выискивая цель. – Ты чего сразу-то не сказал, коли видел серого? Валить их надо, где заметишь! Сколько они у нас народу в деревне позагрызали – не сосчитать!
– Всех не изведешь, как ни старайся, – пожал плечами толстяк, явно даже не способный предположить эффекта, оказываемого на живую природу по-настоящему развитой промышленностью. – Да и потом, вряд ли кому-то, кроме ребенка, может быть опасен этот старый падальщик… Эм… А может, и может. Эта зверюга явно понимает человеческую речь. Только мы о ней заговорили, как она отстала!
– Оборотень! – Глаза Александра расширились донельзя, и тут же в одной руке воришки оказался револьвер, а в другой меч. – Спаси и помилуй мя, Господи! Это ж надо, на первом же деле так нарваться! Ну все, теперь полным составом тут в землю ляжем!
– Отставить панику и вопли, – буркнул Свиридов. – Зверь просто почуял нежить, к логову которой мы наконец вышли. И потом, не каждый оборотень кровожаден и безумен, есть и те, в ком человек подчиняет себе зверя. Некоторые из них даже становились в прошлом князьями, сумев за счет своей силы выбиться наверх. Да и потом, вас, четырех охламонов, ко мне и прикрепили не только для обучения, но и на случай подобных неожиданностей. Четыре револьвера, из которых делается по шесть выстрелов, это два с половиной десятка пуль. Даже если треть пройдет мимо цели, оставшегося хватит, чтобы нафаршировать свинцом до полной недееспособности подавляющее большинство противников.
– Ну да, аргумент, – согласился с ним толстяк, неторопливо доставая из ножен шпагу. – Против такого только если мамонт-лич поспорит.
– А у вас в Сибири они есть? – осторожно уточнил Олег, попытавшись представить себе эту картину. Получалось, по правде говоря, не очень.
– У нас все есть, – солидно кивнул Стефан. А потом, подумав, добавил: – Хотя значительной части этого всего лучше бы вообще никогда не было. Знаешь, для многих старожилов нет более худшего кошмара, чем мамонт-лич с человеческим лицом.
– Значит, так, охламоны. Достаете те пули, которые я одобрил. Заряжаете руны на них энергией. Меняете обычные боеприпасы на особые. – Свиридов взялся не за револьвер или меч, а за инструмент, который до того при своих воспитанниках никогда не использовал: магический посох. – Сейчас я выйду чуть вперед и начну заливать пламенем ту щель, откуда несет дохлятиной. Ваша задача меня прикрывать на тот случай, если какая-то тварь прорвется сквозь магический огонь. И хотя я ношу сферический щит, упаси вас все высшие силы этого мира вогнать мне в спину хоть один заряд. Порву как тролль плененную эльфийку.
– А это дык кто? – на всякий случай уточнил Святослав, споро выполняя указанные действия.
– Нелюдь заграничная, телом хрупкая, шибко смазливая и поголовно колдующая. Главным образом в Британии проживает, так как одна из их правительниц давно подохшего английского короля Артура под венец затащить смогла, – пояснил ему Стефан, который мог возиться с зачарованным огнестрельным оружием, похоже, на одной лишь мышечной памяти. – Людоловами такие красотки ценятся чуть не на свой вес в серебре. От полного истребления это племя спасается лишь тем, что живет долго и к правителям людским непрерывно всеми способами подлизывается.
Пока два молодых ведьмака занимались проблемами нечеловеческих рас, их наставник уже успел воткнуть свой посох в землю. И трижды постучался об него головой. Олег сначала даже заподозрил, что он или его товарищи по команде опять что-то крайне важное упустили. Но когда земля под ногами у него дрогнула, парень догадался, что таким образом полноценный волшебник просто взаимодействовал со своим рабочим инструментом. Фонтан пламени и каких-то ошметков взметнулся в тридцати шагах от них из-под поваленной лесины… И вместе с огнем на воздух вылетели и худые гибкие тела, лишенные части кожи и плоти, зато снабженные шикарным частоколом клыков и подозрительными огнями в глазах. Один монстр так и вовсе являлся чистым скелетом, но, вопреки отсутствию мышц, двигался едва ли не шустрее всех прочих. Взрыв в ограниченном пространстве не смог сразу уничтожить нежить, но уцелевшие ее экземпляры все как один носили на себе следы тех или иных повреждений. К которым спустя секунды начали добавляться пулевые ранения.
Револьвер в руке Олега дергался как живой, посылая пулю за пулей в полностью лишенный плоти скелет. Чем-то он ему не нравился сильнее всех прочих, а юноша с недавних пор решил доверять своей интуиции. Первая пуля лишь царапнула по покрытому жалкими ошметками мяса черепу, вторая пролетела между желтых и слегка потрескавшихся ребер, третья врезалась в одну из лап… И не смогла перешибить не такую уж и крупную кость пополам! Хотя парень не раз убеждался на стрельбище, что выстрел зачарованной пулей крупного калибра легко пробивает толстую дубовую доску в три-четыре пальца. Тем временем остальные юные ведьмаки закончили со своими целями, исправно прекращающими функционировать от одной-двух пулевых ран, и дружно перенесли огонь на последнего монстра. И их выстрелы тоже не принесли никакого особого результата, впустую скользя по костям или в лучшем случае выбивая из них небольшие облачка праха. Даже Полозьев, потративший три выстрела на попытки поразить глаза твари, так и не смог нанести чудовищу каких-либо существенных повреждений.
– Это не низшая нежить! – вскричал сибиряк, швыряясь опустошенным револьвером в тварь и даже попадая в свою цель. Только той, пытающейся вцепиться в живот Свиридова, от такого прилетевшего по хребту подарка было ни жарко ни холодно. – И даже не средняя! Это какое-то умертвие!
Клинок мага-наставника белой молнией врезался в ощеренную пасть твари и завяз в желтой кости, порядочно туда углубившись. Однако нежить не чувствовала боли и потому без тени сомнения вцепилась своими длинными клыками в плащ Свиридова, вызвав у того вскрик боли. Однако больше она сделать ничего не успела, поскольку свободная рука мага сомкнулась на ее тощей шее и окуталась каким-то серым маревом как перчаткой. И стоило лишь костям черепа твари соприкоснуться с этим заклятием, как они потекли вниз, словно горячий воск. Мотнув головой и пытаясь вырвать из взрослого волшебника кусок мяса, чудовище добилось лишь того, что его безголовое туловище шлепнулось на землю.
– Да чтоб вас всех! С энтузиазмом, пылом и фантазией! – злобно сказал Свиридов с гримасой боли на лице, с большим трудом отдирая от своего плаща костяные челюсти. Судя по тому, что он не торопился кричать или злиться сильнее обычного, острейшие с виду клыки не сумели повредить магу-наставнику. Не то он озаботился зачаровать свое обмундирование, не то просто кольчугу втихаря носил. – Мало того, что синяк на все пузо заработал, так еще и одежду мне теперь от этой тухлятины черта с два получится отчистить! Прав ты был, Коробейников. На все сто процентов прав. Магическая это, мля, диверсия! Хватит глазами так лупать, охламоны, перезаряжайтесь – и в круг! Будем ждать, не заявится ли сюда один ублюдочный некромант! А если он все же решит отсидеться в кустиках, то вполне может натравить на нас свою трижды проклятую свору. Полозьев!
