Артем Еремеев - Безумный алхимик
Крепкий торс, длинные передние и короткие задние лапы. Голова с большой выпирающей нижней челюстью и торчащими в разные стороны лопухами ушей. Существо было похоже на смесь английского бульдога и летучей мыши. Крылья, сейчас сложенные на спине, постоянно подрагивали, готовые в любой момент раскрыться. Я отложил гартог и потянулся за арбалетом.
– Даже не думай стрелять, – как змея прошипела, невесть как оказавшаяся рядом магесса. – Этим ты его только разозлишь, медленно иди ко мне и старайся не шуметь.
Я втянул голову в плечи и бочком просочился в дверной проем дома, где и сидела Виолетта, сверкая на меня карими глазищами.
– Это что за зверь? – прошептал я, усаживаясь позади магессы. – На горгулью похож.
– Это каменный гаргоил, ненавижу этих тварей, и не называй их горгульями, так их только деревенские бабки кличут.
– Почему каменный?
– Потому что сущность у них такая. Рождаются они из камня, камнем и становятся, когда умирают.
– А чем они тебе не угодили?
Магесса смерила меня уничтожающим взглядом, но все же ответила.
– У них иммунитет почти ко всем видам магии, особенно магии земли. А жрать они любят как раз магов. Теперь понятно, что с нашими предшественниками стало.
Гаргоил тем временем задрал вверх свою уродливую башку, раззявил пасть и издал противный клекот, похожий на звук камнедробилки, в которую угодила свинья. Виолетта вздрогнула как от выстрела и замерла в тревожном ожидании, даже дышать перестала. Откуда-то издалека на зов гаргоила ответили. Похожие крики, смесь гортанного клекота и визжания вновь и вновь доносились с разных концов города. Я насчитал еще пятерых, итого шестеро. Магесса прислонилась спиной к стене, ее колотила мелкая дрожь, то ли от страха, то ли от ненависти, руки в перчатках хватали воздух, сжимаясь в кулаки. Я решил ее успокоить, но стоило мне положить руки ей на плечи, как ее лицо стало серым, будто камень.
– Не трогай меня, – ее голос звучал глухо и слегка растянуто. От движений кожа вокруг рта пошла мелкими трещинами, которые тут же затянулись, и лицо снова стало гладким, как фарфоровая маска.
– Хорошо, хорошо, только не нервничай.
– Заткнись, болван.
Я отодвинулся, соображая, как мне отговорить магессу, не совершать необдуманных поступков. Судя по ее безумным глазам, единственному живому месту на ее лице, она собиралась дать гаргоилу последний бой.
Кто-то тихонечко засвистел. Гаргоил, до того подобно статуе замерший на трубе, нервно заерзал и заклекотал. Виолетта тоже встрепенулась, она отлипла от стены и на полкорпуса высунулась из дверного проема. Я выглянул за ней.
Частично разрушенный дом, стены которого сложилась внутрь, как карточный домик, и образовали подобие ниши у самой земли. Кто-то до нас явно поработал над убежищем и расширил подходы, прокопав в земле лаз. Вот из этого лаза и смотрел на нас капитан. Он принялся махать руками и что-то объяснять знаками магессе, та послушно кивала. Эта безмолвная беседа преобразила Виолетту, она повернулась ко мне уже с надеждой в глазах.
– Так, слушай сюда внимательно, сейчас Торнбрук пустит дым. Ты хватаешь ноги в руки и бежишь что есть сил прямо на другую сторону улицы, вон к тому деревцу. Добежишь и, не останавливаясь, дуй вдоль домов направо к капитану. Все понял?
Я отчаянно закивал, по спине внезапно побежал холодок страха.
– Давай-ка я тебя на всякий случай…
Магесса положила на меня обе руки и произнесла заклинание. Все цвета разом пропали, как в черно-белом кино, но я стал видеть четче, казалось, ни малейшему движению не укрыться от моего взора.
– Не дергайся, – голос ее стал звучать еще глуше, будто она говорила в трубу. – Это заклинание каменной кожи оно защитит тебя в случае чего.
Я потрогал свои руки, ощущения были, будто надел резиновые перчатки и натянул их на все тело. Для проверки стукнул кулаком в край дверного проема – ничего, никаких болезненных ощущений, лишь кожа на костяшках треснула, как пересохшая земля от засухи, и снова разгладилась. Вдруг в голову толкнули.
– Не придуривайся, – кажется, это Виолетта отвесила мне подзатыльник.
– Приготовься!
Я покрепче сжал гартог и уцепился взглядом за деревце, раз за разом прокручивая в голове – добежал, свернул, добежал.
Краем глаза я заметил, как из-под земли вылетела пузатая склянка и вдребезги разбилась аккурат на середине улицы. Во все стороны брызнули осколки и капли жидкости, которая тут же начала превращаться в густой белый дым.
– Пошел! – прокричала мне прямо в ухо Виолетта, и я, задержав дыхание, со всех ног рванул к уже утонувшему в непроглядном дыму деревцу.
Сам не знаю, зачем, но я бежал, петляя и пригибаясь, будто под огнем вражеских снайперов. Позади меня раздался грохот, и земля ощутимо дрогнула под ногами. Я вылетел из дымовой завесы чуть левее заветного деревца, дым до него еще не добрался. Позади снова грохнуло и раздался вопль твари, обернувшись, я увидел, как из облака дыма, вертикально вверх, словно ракета, взмыл гаргоил. Взмахами своих крыльев он пытался разогнать мешавший ему дым, но тот лишь проминался под воздушной волной и продолжал расползаться по округе. Тут я смог рассмотреть его во всей красе. Мужской торс, перевитый мышцами, сильные руки-лапы оканчивались ладонью с крючковатыми когтями. Ростом чуть меньше меня. Короткие ноги с трехпалой стопой навроде страусиной болтались в воздухе. Крылья, широкие, кожистые, размахом под три метра, тяжело месили воздух. Нос пятачком, вертикальные щелки ноздрей, пасть, оскаленная крупными клыками, предназначенными вырывать куски мяса из туши. Покатый лоб и большие надбровные дуги. Глаза… Наши глаза встретились, и мое сердце мгновенно ушло в пятки, а те примерзли к земле. Гаргоил, издав короткий вопль, ринулся ко мне, вытянув вперед свои лапы.
Чему и учат компьютерные игры, так это скорости реакции на происходящее. Тело само дернулось, уходя с линии атаки, это разбудило впавший в ступор мозг. Рыбкой ныряю вдоль стенки в пыльную землю. Одного я не учел – размаха крыльев. Увернувшись от когтей, я получил по спине мощный удар крылом. Как только не оторвалась моя голова. Меня закручивает и переворачивает, падаю я уже на спину, в последний момент успевая заметить, как промахнувшийся гаргоил срубает тушей деревце и, пробив насквозь кирпичную стену, исчезает внутри домика. Шлепаюсь всем телом на мостовую, заодно основательно приложившись затылком. Боли нет, но ощущения не из приятных, и голова гудит, как колокол. В следующее мгновение чувствую, что задыхаюсь, меня схватили за шиворот сзади и тащат по земле, но не к спасительным стенам, а назад на середину улицы. Кольчужный ворот перехватил и давит мне на горло. Я пытаюсь вырваться, но безрезультатно. Внезапно из здания, в которое влетел гаргоил, раздается яростный вопль. Там завозились, посыпались градом битые кирпичи. Из кучи обломков поднялся невредимый гаргоил, он был в бешенстве. Шевельнувшиеся рядом камни подверглись яростной атаке. Когтистые лапы месили кучу, расшвыривая куски стены, порой высекая искры. Выместив часть своей злобы, гаргоил резко обернулся. Я принялся быстро быстро перебирать руками и ногами, помогая волокущему меня. Это конец.
Над головой что-то промычали, и в гаргоила будто выстрелили из пушки. В его живот врезался здоровенный булыжник и взорвался на мелкие осколки, Тварь сложилась пополам и отлетела в глубь здания, вызвав еще большие разрушения и так ветхого строения. Стены покачнулись и принялись рушиться одна за другой, погребая под собой гаргоила.
– Получай, сволочь, а-ха-ха-ха, – заорала прыгающая надо мной Виолетта. Ее победный танец оборвал клокочущий визг с небес.
– Живее, живее, – орал где-то рядом гном. Повертев головой в поисках голоса, я его обнаружил всего в десятке шагов от себя. Дымовая завеса рассеивалась, но нам пока помогала пыль, поднявшаяся от рухнувшего дома. Я вскочил и, схватив за руку оцепеневшую от визгов гаргоилов магессу, и бросился к гному. Затолкав впереди себя Виолетту, я с нетерпением дождался, когда гном втянет ее за руки в нору, и полез следом. Сзади уже дрожала земля от приземления стаи гаргоилов. Лаз был не глубоким и окончился люком в подвал, куда я, недолго думая, и свалился вниз головой. Упал на редкость удачно, на что-то мягкое.
– А ну слезь с меня, придурок, – раздалось змеиное шипение этой гадюки Виолетты.
Похоже, заклинание каменной кожи уже развеялось, я снова стал слышать и видеть нормально.
– Чего сразу придурок, я эту задницу только что спас, хоть пощупать-то имею право.
– Сейчас я тебя пощупаю, – зло прорычала она.
Не решившись и далее испытывать терпение магессы, я поскорее слез с ее прелестей и осмотрелся. Хороший такой погребок, у деда похожий в доме, только поменьше. В углу даже кувшин для зерна, размером с бочку, сохранился. У дальней стеночки, метрах в семи, лежал весь перебинтованный человек, рядом с ним суетился с фляжкой парнишка примерно моих лет. Там же сидел капитан и придерживал голову раненого, чтобы напоить его. Снаружи грохнуло, сверху посыпался всякий мусор, я пригнулся, опасаясь, что следом рухнет весь потолок.
