Времена грёз. Том 1 - Мелисса Альсури
— Это слишком затратно, все силы съест на таком расстоянии.
— Но зато ты сможешь предупредить о чем-то или попросить о помощи.
— А гончие?
— Их нет в замке, но в столице парочка из них сможет тебя выручить, если что-то случится.
— Хорошо, спасибо.
Теплая рука сжала сильнее мою ладонь, привлекая внимание. Повернувшись к Каину, я заметила его хитрую улыбку.
— Ты Блэквуд, Софи, а значит, сильнее их всех. Ничего не бойся и не забывай, что ни один из напудренных засранцев Санктума и пальца твоего не стоит.
— Каин…
— Я говорю это как твой наставник, и поверь, каждый в нашей безумной семье верит в тебя и готов поддержать.
Смутившись, я отвела взгляд, чувствуя, как губы невольно растягиваются в улыбке. Меня всегда поражала эта странная одержимость семьей и общностью у темных, но сейчас, оглядываясь на огромный пласт истории каждого из Блэквудов, я понимала, что само существование Сомны возможно только благодаря этим невидимым и ценным узам.
— Спасибо.
Я сжала его ладонь в ответ.
Главное здание всей Целестии выглядело иначе, чем то, что я уже успела увидеть. В великолепии белого жилистого мрамора и молочного гранита читалась рука иных скульпторов, предпочитавших знакомый модерн, но не побоявшихся вытянутых форм, более строгого исполнения и острых углов, затаившихся в переплетении множества узоров. Колонны, удерживающие на себе всю конструкцию, сводами своими напоминали деревья, связывающие на потолке сложный рисунок из веток, плавно переходящих в стеклянные купола над головами гостей. Под одним из таких, я помню, любил проводить время Ньярл, наблюдая за людским морем внизу.
Ступив на широкую, укрытую зеленым полотном ковра лестницу, я невольно подняла голову, засмотревшись на тонкую работу старых мастеров. Дворец впервые предстал предо мной во всей своей красе, горделиво и помпезно украшенный множеством цветов, большая часть из которых были специально подобраны чистейшего белого цвета в оттенении зеленых сочных веток пальм, широких листьев аспидастр и курчавых папоротников. От этих богатых букетов в резных вазонах с посеребренной каймой исходил почти одуряющий аромат, обволакивающий не хуже цветочного одеяла и, вместе с этим, подкрепляющий иллюзию диковинного сада или леса из светлого камня.
— Как красиво.
— Не могу не признать, праздники здесь проводят с королевским размахом.
— А мне милее все же наши тихие посиделки дома.
— Это ты пока так говоришь.
Чувствуя возросшее напряжение Каина от всей видимой и невидимой целестинской роскоши, я дождалась, пока он уберет кейп в машину и с некоторой долей плутовства вновь улыбнулась ему.
— Конечно, ведь твоего праздника здесь еще не было.
Наставник на мгновение замер от неожиданности, в его взгляде удивление быстро сменилось торжеством.
— Конечно.
Он взял меня под руку, как подобает джентльмену и, светясь чувством собственного достоинства, повел через галерею, внутрь, не торопясь и словно красуясь на публику, которой, как оказалось, было уже немало.
Пробираясь в главный зал через многообразие цвета и оттенков, я рассеяно наблюдала за движением незнакомых мне фигур и лиц, что со временем стали обращать на нас повышенное внимание. Шепотки, шуршание юбок, тихие вздохи и даже чье-то несдержанное ругательство шелестели, казалось, со всех сторон. Кто-то старался аккуратно обойти нас, боясь оказаться рядом, другие с вызовом, неприязненными взглядами оглядывали с ног до головы. Мы явно не были желанными гостями в этом доме, но от этого становилось только интереснее, и какой-то неуместный, странный задор собирался в сердце, так и подмывая совершить какую-нибудь глупость. В какой-то момент вся идея, весь этот спектакль стал напоминать грандиозное шоу, где я и Каин в роли подельников должны были провернуть пару фокусов и украсть достояние целой страны. Интересно, понравится ли остальным такое представление? Оценит ли хоть кто-то изящность трюка и престиж в конце?
Перед огромными дверьми из белого дуба я в очередной шаг набрала побольше воздуха, готовясь встретиться почти лицом к лицу со своим новым врагом, и, расправила плечи, стараясь выглядеть достойно своего имени.
— Серафина.
— Да?
— Я в тебя верю.
Не удержав смешок, я переступила через порог тронного зала и оказалась на широком балконе, по обе стороны ведущим свои лестницы вниз, к остальным участникам бала. Яркий свет поистине огромных хрустальных люстр освещал собрание, столпившееся в основном у подъема с противоположной от нас стены, где на трех обитых бархатом креслах с высокими спинками восседала светлая чета.
Преисполненная любопытством я вперилась взглядом в главного зачинщика торжества, отмечая почти не изменившийся со временем фасон королевского одеяния в бело-серебряных тонах и пресловутую корону, отбрасывающую множество солнечных зайчиков последних лучей заката, но вместе с тем, удивленно отметила лицо. Прекрасное лицо аристократа, расточавшего благодарные улыбки кому-то в зале и с воодушевлением приветствующего кого-то из гостей. Он был как Каин, как противоположная версия ему, одновременно поразительно похожая, но иная, будто кто-то решил отразить темного в негативе. Смотря на него, я не могла поверить, что никто действительно не замечал сходства, может, из-за мимики или манеры речи, или только сейчас, на сравнительно небольшом, но все же расстоянии я не могла заметить больших различий.
Какого это, видеть в своем враге свое лицо?
Слегка растерявшись, я взглянула на второй трон, куда шустро прошмыгнул мальчишка лет семи, капризно вцепившись в руку королевы и заставляя ее встать.
— Избранная?
— Да, приятно видеть, что Мирра оставила свое воинственное прошлое в угоду семейной жизни, быть может, так она принесет нам меньше бед.
Приглядевшись к ней, я внутренне подобралась, отметив и богато расшитое платье, и тонкий стан, и некоторое высокомерие во взгляде даже в общении с собственным дитя. Неприятно, но ребенок не выглядел расстроенным, наоборот, тянулся к матери, будто не желая отпускать. Хотела бы сказать, что не испытываю зависти, но не смогла себе соврать. Избранная оказалась хороша, безумно хороша, будто слепленная для роли королевы, но вместе с тем какое-то странное чувство узнавания цепляло меня в ее лице, словно я уже знакома была с ней.
— Я видела эту девчонку ранее.
— Девчонку? Мирру?
— Мирру, да.
— Но где?
— Я пытаюсь вспомнить, но, кажется… кажется…
Не здесь. Увы не здесь, не в этом мире, хоть и представшая картина кажется безумием, абсолютно невозможным в нынешней жизни.
— Славка.
Сказка
Приземление вышло еще хуже, чем я себе представляла.
Ветер, неожиданно налетевший на меня в полете, дернул парашют в сторону, к гаражам, и, как только мир в моих глазах перевернулся, я, кажется, угодила в какой-то пруд или большую лужу. Не помню, чтобы в моем районе водились
