Эволюционер из трущоб. Том 4 - Антон Панарин
Над моей головой появились морозные иглы и рванули в сторону мага. Имперец отмахнулся от них, как от назойливых мух, сбив половину игл мечом, но две всё же достигли своей цели. Первая застряла в нагрудной пластине бронежилета, а вторая вонзилась в предплечье, дав шанс нашему гвардейцу.
Боец резко сократил дистанцию и обрушил клинок на ногу мага, срубив её по самое колено. Что произошло дальше, я так и не узнал, ведь мы свернули за угол, и я увидел на центральной площади академии голубую арку портала. К ней тянулся бесконечный ручеёк курсантов, которых своими телами прикрывали гвардейцы.
У портала стоял Архаров и сжимал в руке сияющую сферу, которая, похоже, и держала портал открытым. Я тут же использовал всевидящее око и заметил, как каналы отца трещат по швам. Артефакт буквально выпивает его до суха. Мана в теле Архарова стремительно заканчивалась, но он даже не думал бежать в портал, пытаясь спасти свою жизнь.
Вокруг отца собрались маги, поддерживающие магический барьер над головами курсантов, исчезающих в синеватой арке. То и дело на купол обрушивались снаряды, после взрывов которых маги покачивались, а некоторые даже падали без сознания. Все работали на износ, стараясь спасти как можно больше детей.
За периметром академии выстрелов и взрывов становилось всё меньше. Гвардейцы медленно откатывались назад, пытаясь удержать бесчисленное полчище Имперских гвардейцев. Всевидящее око показывало мне всполохи творимых заклинаний. Казалось, что они повсюду, и куда бы я ни посмотрел, везде шли жаркие сражения, заставляющие гаснуть сгустки маны один за другим.
Единственное условно безопасное место было на противоположной стороне водохранилища. Нет, в той стороне тоже кипели бои, но за пределами города. Я перевёл взгляд на отца. Маны у него совсем не осталось. Архаров, сжав зубы,стал брать взаймы магическую силу у своего тела. Ядро маны в его груди начало деформироваться и покрываться трещинами. Обычным глазом этого никто не видел, но я понимал, что отцу настолько важно спасти нас, что он готов умереть ради этого.
— Старый ублюдок! Не смей подыхать! — заорал я, задыхаясь от клокочущей внутри ярости и обиды.
Обида была на себя, за то, что думал, что Архаров чёртов эгоист и ублюдок. На него, за то, что мы сумели поговорить лишь один раз, и папаша решил склеить ласты. Обида на весь этот долбаный мир, который привёл нас в эту точку. В точку, где гибнут тысячи человек каждую минуту. Гвардейцы, мирные жители, курсанты.
До портала оставалось менее ста метров. Ещё немного и… Я резко остановился и затормозил бег друзей, почувствовав мощный всплеск маны. Через всю академию рванула огненная стена толщиною более десяти метров.
Стена огня поднялась вверх на высоту пятиэтажки, преградив нам путь. Окинув её взглядом, я понял, что перебраться на противоположную сторону мы не сможем. Стена раскинулась от забора пансионата до самого водохранилища, а это целых три километра. Проклятье! Совсем чуть-чуть не успели!
Обернувшись, я увидел вдали, как в нашу сторону несутся бойцы Императора в красных мундирах. Их было около трёх сотен. Они использовали построение в виде клина и явно шли на прорыв, пытаясь остановить эвакуацию. Имперцы с ног до головы обвешаны атакующими и защитными артефактами, из-за чего даже воздух дрожал в метре от их тел. Такая концентрация магической мощи пугала.
Правда, пугала она только меня и ребят, а вот гвардейцы Архарова тут же бросились наперерез противнику. Бессмысленная, самоубийственная контратака, которая должна была задержать врага лишь на мгновение. Но бойцы не пожалели своих жизней.
— Суки Имперские! — заорал Серёга, не знающий, что делать — броситься в последний бой или попытаться спрятаться.
Хорошо, что у меня есть всевидящее око и я знаю, что со стороны водохранилища безопаснее всего.
— Бежим к воде! — заорал я и потянул ребят за собой.
На ходу я видел, как совсем молодой гвардеец,которому на вид было лет восемнадцать,держа наперевес пулемёт, двинул вперёд и высадил весь боезапас по противнику. Пули отскакивали в разные стороны от барьера, по которому шли волны синей энергии, но барьер устоял. Отбросив пулемёт в сторону, парень выхватил две гранаты и побежал на врага.
Добежать ему было не суждено. Он упал прямо у ног противника, сожженный электрическим разрядом, который выпустил Имперец. В следующее мгновение произошел взрыв, от которого барьер замерцал и исчез. Всего на жалкое мгновение. Но и этого было достаточно. Гвардейцы Архарова сосредоточили своё внимание на бреши, кинжальным огнём уничтожая врага.
Пока одни гвардейцы использовали заклинания, другие стреляли из огнестрела, а третьи пошли на сближение. Завязалась жестокая битва, в которой гвардейцы Архарова обменивали свои жизни по курсу пять к одной. Пять гвардейцев гибли, а забирали лишь одного Имперца. Но это их не останавливало. Со всех сторон из засад вырывались всё новые отряды гвардейцев и вступали в бой.
Сука! Да что же такое? Почему во всех мирах так много жестокости и смертей? И самый главный вопрос: как это остановить? В двадцати метрах перед нами взорвался снаряд, оставив после себя глубокую воронку. Вверх взметнулся столб земли, но каким-то чудом за грохотом падающих комьев я услышал, как что-то просвистело над ухом. Висок обожгло страшной болью, дрожащей рукой я мазнул по голове и увидел кровь.
* * *
К Архарову подбежал командир гвардейского корпуса. Его лицо заливала кровь, пышная шевелюра повисла слипшейся бесформенной массой на лбу, на груди — рубленая рана, но глаза горят безграничной преданностью.
— Ваше благородие! Вы должны уходить. Имперцы окружили город. Убивают всех, без исключения, — задыхаясь, выпалил командир гвардейского корпуса.
— Продержитесь как можно дольше, — прорычал Архаров и вытер пот, стекающий по лицу. — Нам нужно эвакуировать как можно больше детей. — Барон скорчился от боли и спросил. — Есть вести из Тагила?
— Да, всех успели эвакуировать до вторжения. Но сейчас город в огне, все защитники мертвы. Ваше благородие, уходите. Богом молю. Западный фланг вот-вот рухнет, как и восточный. На юге держимся худо-бедно, но…
— Я уйду только после того, как спасутся мои дети. Хватит лясы точить, лучше свяжись с бойцами на Черчесовском и Малышевском фронте. Отдай приказ бросать всё, к чёртовой матери, и отступать. Пусть затаятся и переждут бурю. Они должны жить во имя рода.
