Куноичи (СИ) - Виктория Лавгуд

Такахаши просто не могла себе позволить беззаботности.

Она посмотрела на Сабрину и слегка улыбнулась. Рыжая отреагировала, вопросительно подняв брови.

Краем глаза Тен-Тен видела, как Страшила ползёт по потолку, словно большое розовое насекомое. Чёрные зрачки фокусировались то на Хлое, то на Сабрине: монстр никак не мог выбрать свою цель.

— Ты меня ненавидишь, Сабрина?

Рыжая вскинулась так резко, будто её ударили. Очки сползли на кончик носа, открывая глаза — ошеломлённые, удивлённые, шокированные. Подалась вперёд, но остановила себя на половине движения, когда сознание возобладало над подсознанием.

Страшила замер ровно над ними. Тен-Тен лениво завела руки за спину и упёрлась ладонями в стол. Пальцы левой коснулись рукояти ножа. Словно невзначай.

— Не думай, что я глупая или типа того. То, что я блондинка — это ни о чём, на мозге это не сказывается. Так что, ты меня ненавидишь?

Сабрина поджала губы. Выражение её глаз изменилось, стало жёстче, но всё ещё недостаточно яростным, чтобы Тен-Тен сказала: вот он, взгляд убийцы. Рыжая была опасна, это несомненно. Но почему же у Тен-Тен не получалось поверить в её хладнокровие?

— Я ведь так тебя гоняю, так над тобой издеваюсь. Или, может, ты мазохистка? Тебе это нравится?

Губы сошлись в такую тонкую линию, что совсем потеряли цвет. Сабрина сжала кулаки, тогда как Тен-Тен беспечно улыбалась, прямо смотря на не свою подружку. Страшила сверху принялся медленно водить плечами и тазом, как охотящийся кот.

— Так что, Сабринчик? Любишь, когда тебя оскорбляют, значит? Как скучно.

— Зачем ты это делаешь?!

Сабрина сделала агрессивный шаг вперёд и махнула рукой, словно пытаясь через весь класс дотянуться до насмехающейся над ней Хлои. В этот же миг все три жёлтых глаза Страшилы сконцентрировались на источнике звука, и монстр прыгнул, вытягивая вперёд антропоморфные руки с бесполезными ногтями.

Тен-Тен хмыкнула. Улыбка переросла в кривую ухмылку, пальцы в мгновение подтянули нож, и вот уже сталь вырывается из её рук. Белой вспышкой лезвие мелькнуло за долю секунды до вопля, полного ярости и боли.

Как Тен-Тен и хотела, нож срезал добрую треть от гибкого и опасного хвоста. Разрез вышел грязным, лезвие больше рвало из-за силы броска, чем легко проходило через плоть. Кости не было. Страшила взвыл, закрутился на месте. Из обрубка хвоста во все стороны хлестала тёмно-фиолетовая кровь, быстро застывающая в воздухе.

Сабрина смотрела на это бешенство остановившимися зрачками. Тен-Тен спрыгнула со стола и кинулась к рыжей, схватила её за руку, оттащила от шкафов. Вовремя: беснующийся Страшила бросился вон из класса, с удручающей лёгкостью снеся не только все преграды, но и часть бетонной стены.

Сабрина медленно повернула голову к Хлое. Возле глаз у рыжей выступили тёмно-синие вены, лицо было бледным, как посмертная маска, а зрачки превратились в две крошечных точки. Очки только чудом держались на кончике носа, а на лбу блестели капли пота — уже не от физической нагрузки, а от страха.

Тен-Тен отпустила руку рыжей и подошла к обломкам мебели. Среди них валялся нож, уже не пригодный к бою: кровь Страшилы, застывшая на лезвии, превратила хоть какое-то оружие в тупую биту. Мысленно поблагодарив нож за недолгую службу, Тен-Тен через пролом вышла в коридор, и только после этого обернулась на Сабрину.

— Ты идёшь или останешься здесь дожидаться его?

— Кого — «его»?

Хлоя бы на этом месте закатила глаза и фыркнула. Или же, что более вероятно, попыталась убежать от места происшествия, захлёбываясь собственным ужасом и слезами.

Тен-Тен продолжила смотреть на Сабрину спокойствием голубых озёр.

— Не знаю, своего любовника?

— Кого?..

— Слишком взросло, да? — едва слышно пробормотала Такахаши. — Страшилу, Сабрина. Ты останешься ждать Страшилу?

— Что? Нет! Ни за что!

Она с такой прытью поспешила пройти через обломки мебели, что Тен-Тен даже не успела ничего сказать. Зато Такахаши с печальной чёткостью видела, как неосторожная рыжая задела один из остовов изуродованного Страшилой шкафа, и удерживаемые им полки под весом уцелевших книг прогнулись вниз.

Следом за ними по наклонной линии съехала какая-то награда. Не важно, за что она была получена; важно то, что её острая грань вошла в голову Сабрины с удручающей лёгкостью.

Рыжая даже не поняла что произошло. Мгновенная её смерть была, пожалуй, даже безболезненной. Девушка сделала по инерции ещё два шага, прежде чем рухнуть к ногам Тен-Тен. Награда при этом выскользнула из головы и тяжело упала рядом.

Тен-Тен поморщилась, глядя на обнажившуюся розовость. Дыра в голове Сабрины быстро наполнилась кровью, которая потекла по полу.

— Вот же…. блядство.

Смерть Сабрины была крайне неудобна хотя бы потому, что Тен-Тен пришлось бы изображать скорбь. Конечно, на самом деле она не испытывала по этому поводу никаких эмоций, кроме лёгкого раздражения и досады; но ей пришлось бы продумывать, как на исчезновение рыжей отреагировала бы настоящая Хлоя!

Пока не натекло много крови, Тен-Тен аккуратно подняла тело Сабрины и отволокла его обратно в класс. Скинув труп у ближайшей стены, Такахаши покачала головой: какая жалость, пресвятые духи. Такая молодая… И Тен-Тен не узнала, кто стоял за рыжей в отравлении Хлои.

Так и не начавшиеся размышления прервал громкий голос. Такой же Тен-Тен слышала по телевизору в репортаже об акумах; что удивительно, этот голос совсем не был похож на чуть визгливое звучание Маринетт. Может быть, магия этого мира сглаживала недостатки её обладателей?

— Нам нечего бояться, ребята! Страшила растёт от нашего страха, так давайте покажем ей, что мы не будем её кормить!

Тен-Тен потёрла запястье ведущей руки. При метании ножа оно перенапряглось и теперь отдавало слабой болью. Ничего страшного, просто немного неприятно.

Она осторожно выбралась из класса и зашвырнула внутрь награду-убийцу. Пятно крови, оставшееся на полу, Тен-Тен прикрыла одной из крупных досок. После она посмотрела на свои ногти и устало вздохнула: красивый маникюр окончательно умер.

Прямо как Сабрина.

Что за неудачный день. Если бы Тен-Тен могла, она бы поныла в духе Шикамару о том, как она устала и как ей всё надоело. Правда, её позитивный учитель долгие годы отучал Такахаши от любого проявления уныния, так что во время нытья Тен-Тен чувствовала бы себя крайне некомфортно.

Она пошла на голос Маринетт в красном, невольно оглядываясь по сторонам. Учитывая, что Тен-Тен отхватила Страшиле часть хвоста, вряд ли монстр настроен добродушно. У него теперь не было основного