И пришел Лесник! 14 (S-T-I-K-S) - Василий Лазарев
— Вот здесь, — он развернул крупномасштабную карту района. — Четыре Г-образных дома стоят квадратом. Все они проходные, пятиэтажные. Дорога, по которой Тате удобнее всего добираться проходит вот здесь. На юге. — Он ткнул пальцем в карту.
— То есть ты будешь её встречать здесь? Тогда снайперов я размещу на всех четырёх крышах. Оперативники блокируют район заблаговременно и будут ждать наготове. Три Виллиса будут ждать здесь, здесь и здесь, БМП возьмём одну, не будем оголять базу. Её поставим сюда, на всякий случай. В принципе должно получиться. Стоп, а вот это что?
— Остатки былой роскоши. Здесь раньше высотка стояла в четырнадцать этажей. Во время землетрясения или лучше сказать Улья-трясения два последних этажа рассыпались. Там все лестницы завалены, наверх не пролезть.
— Хорошо, своего стрелка им посадить негде получается. С севера пруд, с востока и запада парки. Высоких деревьев нет, не на колесе же обозрения они снайпера привяжут? Впрочем, его мы тоже проверим. С юга дорога, тоже пусто. Замечательно и никуда ей сбежать не удастся. Сверим часы.
— Во сколько назначать встречу? — спросил Штопор.
— Перед наступлением темноты. Чтобы мы ещё успели проконтролировать возможных топтунов, если они будут и наши снайпера ещё хорошо видели местность. Минут за десять, а потом наступят сумерки, и мы тремя Виллисами в рассыпную уйдём, пусть думают на каком она уехала. А как появится и будут к ней вопросы скажет, что провела время с клиентом в одной из квартир.
— Гениально, шеф! Я пошёл, — Штопор резко встал и исчез в дверях.
— И позови ко мне Бациллу, — крикнул я ему вдогонку.
Уже через пять минут Бацилла поднял базу в ружьё. Нам следовало тихо отцепить район, окружив его со всех сторон. Усадить снайперов не привлекая внимания. Посадить на колесе обозрения людей с биноклями и ночниками. Успеть подложить в столешницу ответ, не привлекая внимания и плотно взять под колпак бар. Вторая группа вела Тату с квартиры на работу, третья страховала. А времени на всё это, у меня оставалось всего три часа.
Штопор переоделся в гражданское и за час до начала смены Таты отправился в бар с целью занять восьмой столик. Мы чуть не провалились, когда он подошёл к бару. Через окно Штопор заметил, что за восьмым столом уже сидит толстый мужик и яростно поглощает шашлык с большого блюда. Рядом стоит соусница с кетчупом куда он макал кусочки шашлыка. Судя по горе мяса и литровой бутыли самогона, он решил засесть в баре надолго. Пришлось импровизировать и Штопор послал к нему двух оперативников. Они изображали пьяных и проходя мимо задели соусницу, да так ловко, что она подскочила и залив светлую рубаху толстяку плюхнулась ему на брюки. Не оборачиваясь, парочка проследовала дальше, пока их не догнал разгневанный посетитель и не попытался столкнуть головами. Оперативники, свято чтя заветы Немезиды увернулись и наваляли обжоре по полной программе, затем плавно переместились вместе с ним на воздух, где он получил ещё богато пиздюлей. Больше в бар они не вернулись. Официанты молча убрали восьмой столик и за него тут же уселся Штопор. Заказав лёгкий ужин, он незаметно вложил ответную записку в тайник и вскоре вышел. В баре остались только двое наших людей, которые должны были сообщить, когда Тата заберёт послание.
Тем временем поднятая по тревоге база расползалась по заданным мною точкам. За себя я оставил папашу Каца, а сам с Лианой и Немезидой залёг на одной из четырёх крыш. Отсюда открывался великолепный обзор на предполагаемое место встречи. На этот раз я решил использовать рации, но только в режиме ожидания. У меня был с собой миниатюрный слабенький передатчик с дополнительной возможностью отстучать на нём азбуку Морзе. На пару километров его хватало, а больше нам и не надо было. Один долгий сигнал означал «приготовиться», два «предельная внимательность», а если я отстукивал три коротких-три длинных-три коротких, то на международном «языке» это означало SOS или сигнал бедствия. При получении тех или иных сигналов каждый знал, что ему нужно делать. Больше никаких приказов по рации никто не получал.
Между мной и телефоном в квартире на последнем этаже сновал порученец, докладывая о ходе операции. В 20.15 Тата отпросилась с работы, предварительно тщательно протерев восьмой стол. Она кому-то звонила по телефону, но куда выяснить на узле связи не удалось. Звонок вообще не поступил на телефонную станцию. Сейчас мы уже не успевали досконально изучить как ей удалось так позвонить и кому. Главное, что она клюнула, предварительно предупредив старшего ячейки. Ну а кому она ещё могла позвонить так на скорую руку? Не на орбиту же внешникам. И так она пошла на встречу!
Не заходя домой, она пошла пешком, до 21.00 оставалось ещё время. В 21.10 начинало темнеть. Штопор нарезал по городу выискивая за собой слежку и пару раз зашёл позвонить в магазин и бар. Пропустив стаканчик, он медленно продолжил прогулку и в 20.55 стоял на месте. В 20.59 показала Тата. Их разделяла сотня метров…
В рациях прозвучало одиночная «тире» азбуки Морзе. Сразу же за ним я отправил два «тире». Близилась развязка, шпионы шли друг другу на встречу. Я наблюдал за ними в мощный бинокль, позицию я выбрал так, что садящиеся за горизонт светило било мне в спину. Я рассмотрел Тату и понял всеобщее восхищение. Русая грива волос практически до задницы, бедненькая, как же она их моет. Она развивалась широким полотнищем под дуновением лёгкого ветерка. Не маленькая, не большая, то, что надо. Широкие глаза, цвет я не рассмотрел естественно. Вздёрнутый носик, полные чувственные губы, если она их и «надула», то чувствовалась рука мастера. А то лезут всякие едва проглотив несколько горошин, заявляя себя великими гуру знахарства. Острый подбородок и тоненькая длинная шея. Грудь, не поворачивается назвать это грудью. Это буфера с большой буквы Б, тем более рвущие тонкую ткань мирозда… блузки. Кожаная курточка выгодно подчёркивала тонкую талию и широкие бёдра. Длинные ноги с высокими сапогами, оканчивающимися на трети бедра, влекли к себе могучими ляжками. Штопор поди уже кончил, решил я. Много ли ему, пенсионЭру надо.
Походочка у Таты была соответствующая. Одна нога рисовала, другая зачёркивала. Вот так покачивая монументальной задницей и возбуждая всё, что встречалось ей на пути она приблизилась к мокрому от переживаний Штопору. 21.03.
