Имперский экзамен - Андрей Валерьевич Скоробогатов
Глава 63
Крепость-Черепаха
— Прикольная прическа, — приветствовала меня агент Фэн, сидя за столиком кафе «Эпицентр» на террасе второго этажа с ошеломляющим видом на Основной Поток.
Агент расположилась одна за столиком, попивая капучино с корицей. Узор корицей на молоке изображал сердечко. У агента с утра романтическое настроение?
А прическа у меня на голове и впрямь поражала оригинальностью. Острые липкие иглы панковского ирокеза торчали из взрыва на макаронной фабрике. Сироп из волос не удалось полностью отмыть, пропустил в ванную бьющихся в истерике девчонок, да так туда уже и не попал. Пришлось идти так.
— Имидж сменил, — отозвался я, усаживаясь напротив агента. — Чтобы не так в глаза бросаться.
— Пчел не проведешь, — Фэн показала пальцем на насекомых вьющихся над моей сладкой прической.
— Да, чтоб вас! Пошли вон!
Ага, так они меня и послушались как же… Шаоданя нужного цвета, увы, нет…
— Что у вас там случилось? — с интересом произнесла Фэн с интересом наблюдая мой неравный воздушный бой с полосатыми противниками.
— Да парочка идиотов решила поднять уникальное достижение, — раздраженно отозвался я. — Есть у нас такой деятель, низкого уровня, Потрошитель Крокодилов, и сестрица его Моти. Устроили нам с утра в лапшевне цирк с конями. С ними сейчас надзиратель Ди поучительную беседу ведет.
— О как, — удивилась Фэн. — Гуманно.
— Ну а что еще делать? Не убивать же их, — отозвался я. — У надзирателя Ди невероятный педагогический талант, глядишь и достучится до чего-то доброго и вечного в их войлочных душонках.
— Ладно, предположим, что я что-то поняла, — рассеяно усмехнулась Фэн.
Я глянул на сердечко в чашке агента Фэн и внезапно даже для себя спросил:
— А как там дела у моего брата Чжао?
Ой-ой-ой! А что такого я спросил то? А как агент засмущалась, глазки ясные потупила, по краешку чашки с сердечком ногтиком ведет! Аж румянец на щечки высыпал!
— Эту информацию, — ответила Фэн, старательно не глядя на меня, — я не вправе разглашать.
Ой, да божечки ты мой! Это что у них там романтик в полный рост что ли? Ладно-ладно, не трогаю я ваш хрупкий цветок едва зарождающейся любви.
— Ну, живой — и ладно, — нарочито равнодушно отозвался я. — Захочет, сам расскажет. А как дела у нашего общего друга Ящура? Как там Лидер-Три? Ожил?
— Ожил, — рассеянно вздохнула агент Фэн. — Запирается, отказывается говорить. Ящура, напротив, просто не заткнуть. Настолько мощного потока бесполезной болтовни я еще не встречала. Нам удалось уловить, что между ними был договор, который они оба нарушили. И что Ящур — то ли беженец, то ли насильно увезён из родного мира. Больше мы ничего не установили. Мы так и не выяснили, что они такое.
Ладно, сделаю вид, что поверил. Секретность, понимаю. Что такое живые мечи и те, кто их создает — я разберусь сам.
— Ну, что-ж, давай перейдем к тому, ради чего мы тут сегодня собрались, — агент Фэн выложила передо мной папку со скудной стопочкой листов. Штук пять не больше.
— Это что? — я хмуро потыкал папку указательным пальцем.
— Секретные материалы, — ответила агент Фэн. — Все, что нам известно о твоих родственниках на данный момент.
Вот блин! Я сел прямо алчно уставившись на папку. Я все-таки что-то узнаю о них!
Потом протянул руку, открыл папку и на первой странице увидел черно-белое фото деда, которого я никогда еще не видел.
Юйчи Гун, было написано под фото. Бог Ворот.
Именно эта надпись меня отчего-то нешуточно резанула:
— Бог ворот?
— Ага, — кивнула агент Фэн.
— Он не может быть богом, — произнес я. — Адептом, конечно, и даосом, как без того, но богом?
И тут же сам понял, что говорю о том, о чем судить не могу. Он вернул меня из мертвых в конце-концов. Он точно не может быть богом?
Просто, ну… Я помню его таким обычным. Родным. Какой из него бог?
— Он не может быть богом, — повторил я уже без прежней убежденности.
— Здесь написано ровно то, что мы узнали из наших источников, — не меняя позы, ответила агент Фэн. — Интерпретировать это можно как угодно. Слово «бог» в разных языках имеет совсем разные оттеночные значения, знаешь ли. Но, наверное, тебе стоит понимать, что кое-кто в этом городе считает тебя и твоего брата Чжао, внуками бога.
— И что? — нахмурился я
— Из этого следует возможность оправления персонального культа, — объяснила Фэн. — Священнослужители и алтари. Не встречал еще в городе своих алтарей, Чан-Драконоборец?
И, на что это она так усердно намекает? Что я потомок бога и сам такой же? Я бог? Да ладно.
— Да ну вас… — почти возмущенно отозвался я.
— Я, кстати, вышла на тебя, после находки той бочки для радиоактивных материалов, что вы с Тямом потеряли на месте той своей охоты, — произнесла агент Фэн, покачивая полупустую чашку с латте. — Я потянула за ниточку. И вышла на тебя. И могу тебя заверить, ты недооцениваешь резонанс, который имело это событие. А теперь еще эта история с Джэгом… Тебе не отвертеться от репутации победителя чудовищ, Чан. И это не так незначительно, как ты мог бы подумать. И последствия трудно просчитать.
Агент Фэн вздохнула и допила свой кофе:
— Но я рискну быть с тобой честной, Чан. Это все касается не только тебя, твоих близких или города в целом. Это большая политика. Очень большая мировая политика. Со времен древнего Рима ни одна из империй не могла похвастаться тем, что среди ее граждан присутствует настоящий бог.
— И что? — угрюмо и, наверное, тупо, спросил я.
Фэн терпеливо улыбнулась и с лязгом поставив чашку на блюдце.
— Знаешь, что это такое? — Фэн показала на фонтан Основного Потока истекавший светом в небеса. — Это те самые ворота. Ворота. Ворота ведущие в неведомое. Мы не знаем, что там. И никто не знает, что вылезет к нам оттуда в любой момент. И для нас всех может оказаться жизненно важно, что на нашей стороне будет настоящий бог.
Я некоторое время обдумывал эту идею. Это, конечно наверное весьма бодряще, когда с тобой бог. Но
