Старуха (СИ) - Номен Квинтус
— Понятия не имею, если тебе нужно, то на складе в АХО, насколько мне помнится, почти что полная бочка цинковых лежит.
— Цинковые мне вообще не нужны, мне даже белила не нужны, а нужен обычный титан, в слитках желательно.
— Ну ты и словечки выбираешь! — рассмеялась аспирантка. — Обычный титан в слитках! Ты бы еще сказала бериллий химически чистый.
— А что, с чистым бериллием проблемы какие-то? Тебе сколько его надо?
— Чего?
— Бериллия. Я слышала краем уха, что у тебя работа с ним как-то связана… кстати, ты бы это дело… очень осторожно делала, бериллий вообще-то страшно ядовитый.
— Я знаю. Но он еще и очень интересный, а вот как чистый бериллий получить… мне-то нужен именно химически чистый!
— Тоже мне, бином Ньютона! Ты бериллий из чего выделить-то хочешь?
— Из руды, я как раз и должна придумать как его из руды извлечь.
— Достань мне полтонны титановых белил, я и тебе все, что нужно, извлеку.
— Я могу написать заявку в АХО, только я не уверена…
— Будешь каждый день к ним ходить и нудеть у них над душой пока они белила не привезут. А из руды бериллий доставать не просто, а очень просто: берешь гидрофторид аммония, выщелачиваешь из руды все металлы — а потом в водном растворе все примеси осаждаешь, переводя их в нерастворимое состояние сама придумай чем. А тетрафторберрилат аммония ты ничем просто не осадишь, так что потом раствор выпаришь и нагреваешь — и получишь фтористый бериллий.
— А дальше?
— А дальше… восстанови его магнием: фтористый магний хорошо растворяется, ты его легко от металла отмоешь. А заодно и мне поможешь: мне тоже очень много магния нужно будет чтобы титан чистый делать.
— Старуха, ты же вроде органической химией занимаешься, а не металлами…
— Ну да. Только химия эта такая ядреная, что даже платиновые реакторы не помогут. А вот титан ко всей химии очень устойчив, к тому же прочнее любой стали легированной — из него реакторы в промышленности делать очень удобно.
— То есть чтобы мне сделать чистый бериллий сначала титан получить нужно?
— Не нужно. Титан ко всему устойчив кроме фторосодержащих химикатов, тебе от точно не пригодится. Но вот магний…
— А… ты тоже магнием из фторида титан выделить собираешься?
— Из хлорида, но магния все равно нужно будет дофига.
— А где его взять? Немного можно в магазине Химтреста, где его для фотографов… а денег, чтобы его купить…
— Саш, ты у нас химик или кто? Проблему нужно решать комплексно, исходя из того, что в магазине мы для наших задач ничего купить не сможем. Так что для начала нам потребуется большая такая электростанция чтобы магний электролизом из соли, из хлорида магния, выделить в потребных нам количествах.
— А хлорид магния…
— Получится после обработки магнием хлорида титана. Шучу, хотя и не очень: в воде того же озера Эльтон этого магния просто завались. И вообще он много где есть, так что нам нужно всего лишь разжиться электростанцией — и дело в шляпе! В двух шляпах, в бериллиевой и титановой.
— Спасибо, финальную стадию я поняла. Осталось только придумать в чем все эти фториды…
— Тебе в аспирантуре сколько еще учиться? Два с лишним года? Я думаю, задачку про бериллий мы уже почти решили, так что отвлекись от ядовитых металлов: есть идея из чего мы сделаем устойчивую к фтору посуду. Клин клином вышибают, подобное лечат подобным. Дихлордифторметан я уже практически синтезировала — то есть знаю как его сделать, мы оттуда хлор вообще уберем, потом пиролизом… а потом тетрафторэтилен полимеризуем — и ура, все твои фториды на эту химию повлиять не смогут потому что снаружи пластик из атомов фтора как раз и состоят, а фтор со фтором не реагирует.
— Интересно… а ты думаешь, мне просто так разрешать тему диссертации изменить?
— Нет конечно. Но ты мне по части металлов помогаешь в резинохимии, а я тебе в части получения посуды для твоих металлических занятий помогаю. Комсомольцы же должны помогать друг другу!
— Ну… да. Я просто не знаю сколько все это времени займет…
— Саша, я пионервожатой работала.
— Это ты к чему?
— Это к тому, что если пионервожатый что-то делать сам не хочет, а делать это все равно нужно, просто говорит своим пионерам что он придумал для них новое развлечение, и ему удалось — причем с огромным трудом — получить разрешение пионерам этих заняться. Ты не будешь сама сто тысяч опытов проводить, а будешь следить за пионерами… то есть за юными комсомольцами-химиками, которые все для тебя сделают. Следить, конечно, все же придется — но зато ты получишь все нужное для тебя оборудование, причем очень быстро. Как ни крути, а сотня юных химиков любую работу сделают быстрее даже десятка опытных профессоров — если за ними следить, конечно, и в нужную сторону направлять. Куда направлять — я тебе напишу. А ты пока займись поисками титановых белил…
Больше всего Веру в этом времени раздражало то, что средства коммуникации были отвратительными. К строящемуся заводу — по приказу Куйбышева — протянули телефонную линию от станции (там и тянуть-то было чуть больше километра), но разговаривать по телефону можно были лишь обладая спокойствием, более уместным для каких-нибудь буддийских монахов. А просто поговорить — тут для того, чтобы встретиться с тем же Дорохеевым, только на дорогу в один конец нужно было почти два часа потратить. Правда был один (не очень общественно одобряемый) вариант решения этой проблемы: автомобиль. Нэпманы уже начали себе активно автомобили из-за границы выписывать, и разные автомобили (причем не пресловутые «Антилопы Гну», а вполне себе современные Мерседесы, Роллс-Ройсы и Испано-Сюизы) побежали по московским улицам — но они в народе рассматривались как символы «буржуазного разврата», да и стоили отнюдь не три копейки. Поэтому пока что лучшее, что могла себе позволить Вера, был простой велосипед — но позволить-то она его могла, однако не позволила. Прежде всего потому, что была абсолютно уверена: велосипед у нее сопрут не позднее чем через пару дней.
Но проблему решать требовалось, и решать срочно: близилось лето, нужно будет запускать каучуковое производство — а вот запустить его без личного со стороны Веры контроля казалось делом совершенно безнадежным. Ведь даже «правильно» поместить катализатор в «бутановый реактор» рабочие без ее помощи не сумели, хотя казалось, что просто засыпать пару ведер блестящих песчинок в вертикально стоящую трубу не особо и сложно.
А Николаю Дмитриевичу она по этому поводу рассказала «печальную историю», из-за которой пуск линии задержался больше чем на неделю:
— Там же нужно просто катализатор в трубу засыпать, так как реакция идет практически в кипящем слое… ничего там не кипит, это просто я так его называю, так как песок, снизу которого воздух качается, выглядит похожим на кипящую воду в самоваре. Впрочем, когда труба закрыта, этого никто и не видит, не в этом дело. Реакция-то экзотермическая, чтобы газ в трубе не перегревался нужно его охлаждать, поэтому там внутри еще пять маленьких труб вставлено — а эти бараны песок насыпали и в реактор, и в охлаждающие колонны.
— Ну и высыпали бы.
— Ну и высыпали. Но для этого трехтонную трубу пришлось поднять и перевернуть, а потом еще все продуть чтобы в воздушных каналах песок не застрял. И снова трубу на место поставить — а это дело не быстрое.
— Вера, я тут подумал… вот вы… вот мы будем газ светильный снизу качать, под давлением в восемнадцать атмосфер. Песок, как вы выразились, в трубе «кипеть» будет, что есть… он же стальную труду как наждаком скрести будет! И сколько часов этот реактор продержится?
— Если песок кипеть будет, то почти нисколько. Поэтому сверху мы на этот песок и поставили уже спеченный блок катализатора — его как раз сейчас Саша Новоселова испечь старается, а снизу напихали мочалку из кобальтовой проволоки. Кобальт потихоньку все же разъедаться будет: там же угарный газ пойдет, а затем так же потихоньку получившийся октокарбонил обратно разложится в газ и металлический кобальт — и через год там вообще монолит получится, металлом скрепленный. Но на самом деле это паршиво: как раз где-то через год катализатор закоксуется — его из трубы реактора уже кувалдами выколачивать придется. Завод на пару месяцев встанет…
