Не шутите с Кракеновым! - Сергей Леонидович Орлов
— Господин, — тот склонил голову. — Джабраил просто погорячился. Он еще молодой, глупый и плохо умеет контролировать эмоции.
— А кто его должен был обучить этому? — от голоса Шершня так и веяло холодом.
От расслабленной позы Вахи не осталось и следа. Теперь он вытянулся в струнку и глубоко склонил голову.
— Виноват… — коротко произнес он.
— В таком случае, — Шершень поднялся и отошел от бойца. — Ты знаешь, что нужно сделать.
— Да, господин.
Ваха медленно направился к своему племяннику. В его глазах можно было прочитать бурю эмоций: от злости до негодования, страха и… покорности⁈ Странно… и когда я так в чувствах людей разбираться научился? Неужели способности Мыслесчета потихоньку дают о себе знать?
— Дядя, я не хотел! — быстро проговорил парень. — Простите!
— Племянник, — вздохнул Ваха и гордо вздернул голову, — прими наказание как мужчина. Не позорь нашу семью перед господином.
Несмотря на панику, царившую на лице Джабраила, тот обреченно кивнул и успокоился. А следом его собственный дядя нанес мощный удар в висок. Потом еще один. И еще. Когда парень упал на пол, его начали добивать ногами. Жестко, без какой-либо жалости или сомнений. В конце концов, тот совсем перестал сопротивляться.
— Достаточно, — повелительным тоном произнес Шершень. — Ваха, отнеси племянника к Целителю. И чтобы я несколько месяцев его не видел. Дальше посмотрим. Если научится себя вести, обсудим его возвращение.
— Благодарю за милосердие, господин, — глубоко поклонился дядя провинившегося, затем повернулся к бойцам. — Так, вы двое, берите его и быстро за мной. — Избитого парня подняли на ноги и потащили к выходу. — Джабраил, родной, потерпи немного… сейчас будет легче.
Краем глаза заметил, что Ваха выпустил совсем немного белоснежной пыли и приложил ее к ранам своего племянника. Наверняка это тоже расходилось с приказом, и Шершень определенно заметил движение. Но все же не стал акцентировать внимание на такой мелочи, посчитав наказание достаточным.
Да уж… если нас хотели запугать таким образом, то это у них получилось. По крайней мере, на отца было страшно смотреть. Бледный, глаза бегают, руки трясутся… Думаю, стоит кому-то из братков хотя бы подуть в его сторону, так он сразу же отдаст все, что успел за сегодня заработать.
— Так о чем мы там говорили? — как ни в чем не бывало спросил Шершень, когда его люди ушли. — Да, точно, про мои издержки. Убытки уже произошли, и кто-то должен мне их возместить.
«Форменный беспредел!» — возмутился осьминог. — «Это вообще не по понятиям!!!»
«Да заткнись ты уже, знаток понятий. Дай подумать.»
А думать надо было быстро. Вон, отец уже поднимается на ноги и готовится перевести Шершню кругленькую сумму. Только вот нельзя этого делать. Как говорил мой настоящий отец: «прогнешься раз, всю жизнь будут насаживать». Хороший совет. Жизненный. Осталось только понять, зачем он это говорил шестилетнему пацану.
И так, что мы имеем? Отец занял деньги? Занял. Вернул с процентами и штрафными санкциями? Еще какими. А все, что сверху — это форменный беспредел. Как правильно заметил мой членистоногий друг.
Только вот как разъяснить этому кавказскому Аль Пачино, что мы не какие-то лохи, которых можно так просто кидануть на деньги? Знал бы я местные понятия, смог бы от них оттолкнуться. А так, сплошные догадки и игра вслепую.
Тем временем отец сделал неуверенный шаг в сторону мужика с планшетом.
— Нет! — я схватил его за плечо и утянул назад. — Так дела не делаются!
Шершень удивленно склонил голову набок и обратился к отцу:
— Петр, твой щенок всегда такой дерзкий? Или он искренне считает, что знакомство с Шуани ему чем-то поможет?
Ого… то есть он настолько осведомлен? Это и хорошо, и плохо. Значит, убивать нас не станут. Но деньги будут требовать до последнего, раз даже Кейлы не боятся.
— Мне не надо помогать, — уверенно произнес я. — Сам со всем справлюсь.
— Уверен?
Батя, похоже, сейчас сознание от страха потеряет. Чего же он пугливый-то такой. И какого хрена так хорохорился в кабинете у Болотовой? Она-то куда опаснее будет. Нутром чую.
— Вы хотите предъявить нам за неприятности ваших людей? Да бросьте, они выполняли свою работу и прекрасно осознавали все риски. А все штрафные санкции мы и так покрыли, причем сполна.
Шершень смерил меня взглядом и угрожающе произнес:
— Трое моих людей пропали. ТРОЕ. ЛЮДЕЙ!!! И их в последний раз видели перед тем, как послать за тобой! Скажешь, ничего не знаешь об их судьбах?
Почему-то был уверен, что если сейчас совру, ничем хорошим это не закончится. Шершень привык решать все вопросы по справедливости. Своей справедливости. Так что предоставим ему этот шанс.
— Ну почему же… знаю. Они мертвы.
Присутствующие братки подсобрались и приготовились сделать из одного зарвавшегося барончика отбивную.
— Мертвы…? — переспросил владелец Улья.
— Да. Они попытались похитить меня, но я был против. Победил, как говорится, сильнейший. — братки двинулись в мою сторону. — Вы можете считать меня не правым. Я не буду ничего вам объяснять. Если эти идиоты не поняли, что опасно похищать аристократа прям посреди бела дня, то туда им и дорога…
Щека Шершня едва заметно дернулась. Казалось, что вот-вот и он сам нарушит собственное правило, запрещающее устраивать беспорядки в кабинете…
— Я знал, что делал, когда пришел один на вашу территорию. Знал, что моя жизнь не дороже вот этого песка…
Я вызвал немного пыли и демонстративно высыпал ее на журнальный столик.
«Дубина, это пыль охренеть какая дорогая!» — проворчал осьминог. — «Многие из местных братков и за двадцать лет на такую не заработают!»
— Но важно ведь, что скажут люди. Если про меня, или про кого-то из вас скажут, что он беспредельщик, то зачем тогда жить, верно? — я взял небольшую паузу и отозвал пыль обратно. — Все, кто приходил ко мне, получили по заслугам. Угрожаешь? Готовься ответить за свои слова. Иначе братва может подумать, что ты фуфло.
Вот это я выдал речь, конечно. Главное, теперь живым отсюда выбраться, а то половина братвы смотрит на меня с подозрением, а вторая с непониманием. Даже Шершня немного загрузило.
— Что… за… бред… ты сейчас нес⁈ — наконец спросил он. — Фуфло? Беспредельщик? Я как будто во времена молодости моего деда вернулся. Понахватались всяких фразочек в сети
