Романов #11 - Владимир Кощеев
Называть имен или титулов никто не стал, но о чем идет разговор, все прекрасно понимали. А после этого короткого разговора в машине установилась тишина до самого Кремля.
В самом сердце столицы мне были отведены покои, где имелись все удобства и подобающая одежда. Воспользовавшись царским гостеприимством, я привел себя в порядок и, когда слуга Милославских зашел за мной, направился на прием к государю.
Что ж, посмотрим, к каким выводам придет Михаил II, когда я расскажу ему о своих подозрениях.
Глава 10
Кремль, рабочий кабинет государя.
Игорь Михайлович сидел в своем кресла, откинувшись на спинку. Михала II еще не было на месте, так что у цесаревича имелось еще немного времени, прежде чем государственные дела вновь поглотят его с головой.
«Оракул», помимо прикладного применения в качестве системы наблюдения, оказался занятным инструментом. Искусственный интеллект легко оперировал огромными массивами данных, и некоторое время назад цесаревич занимался тем, что скармливал через линзу царские архивы.
Это помогало нести крест будущего правителя. Ведь каждую свободную минуту Игорь Михайлович мог обратиться к «Оракулу» и продолжить заниматься любимым делом — расшифровкой системы магии.
Вот и сейчас, пока не начался рабочий прием государя, Игорь Михайлович читал собранную им с «Оракулом» статистику. Выводы, к которым тогда еще боярич приходил исключительно умозрительно, и в своей работе на бумагу не выносил, теперь получали свое подтверждение.
Пользуясь помощью искусственного интеллекта, цесаревич выводил параллели и вычислял, какая чакра отвечает за тот или иной дар у благородных аристократов. Естественно, далеко не все аристократы были удостоены чести оказаться вписанными в царские архивы, однако и упомянутых хватало.
И теперь, собрав достаточно статистики, цесаревич занялся тем, что выводил общие законы для магии, как таковой. И чем дальше он погружался в этот конкретный вопрос, тем яснее видел, что применяемые в обществе термины и традиции ошибочны. Дело было не чакрах, разумеется, их на самом деле никогда не существовало.
Но у каждой чакры имелось свое определение, за что она отвечает. И вот именно к этим определениям, а не к телесному расположению чакр, и была привязана на самом деле система даров.
— Значит, так, — выдохнул цесаревич, прикрыв глаза, чтобы обдумать вывод.
Чакры были чистой выдумкой, но в них верила часть населения планеты. А с приходом магии их популярность как теории возросла неимоверно. И это наводило на мысль, что создатель даров о чакрах знал.
Как и все трезвомыслящие люди, Игорь Михайлович не верил в мудрость древних так же, как и в приметы. И хотя идею Высшего Разума не отрицал, однако понимал, что свобода воли отрицает как гороскопы, так и прочие развлечения праздных людей, обожающих мистику. Древние поклонялись пням и ветру, не в силах понять устройства законов природы.
Однако наука с тех пор серьезно продвинулась вперед. Если не все, то многие законы вселенной нашли свое объяснение, человечество высчитало формулы для, казалось бы, немыслимых явлений. Разделило атом, в конце концов.
И так Игорь Михайлович, цесаревич Русского царства, пришел к идее о том, что некая сущность подарила людям магию, установив правила ее получения и применения, а затем привязало на уже существующую механику чакр. В итоге получившаяся смесь и стала той системой, которую использует человечество, ничего не изменив в ней, и так толком и не разобравшись, как она работает.
А магия, нарушающая законы вселенной, всего лишь рукотворная надстройка. Пусть и собирали ее явно не руками, а, возможно, божественной волей.
Игорь Михайлович закрыл окна искусственного интеллекта. Государь уже шел в свой кабинет.
Нельзя сказать, что открытие потрясло цесаревича, но и равнодушным не оставило. А ведь почти пять веков уже прошло, так почему никто до сих пор не разобрался? Наметив себе обязательно поговорить с Дмитрием Алексеевичем Романовым, наследник Русского царства поднялся, чтобы приветствовать своего отца.
— Не вставай, — махнул рукой Михаил II.
Царь был хмур и сосредоточен. Цесаревич знал, что государь посещал бывшую царицу, доставленную князем Красноярским. И теперь Михаил II очевидно обдумывал полученную информацию.
— Все в порядке? — уточнил Игорь Михайлович.
— Разберемся, — ответил царь, проходя к своему креслу.
Заняв место за столом, государь еще несколько секунд молчал, прежде чем нажать кнопку селектора.
— Введите Иващенко, — распорядился Михаил II.
После того, как сержант очнулся в особняке Невских, это была уже вторая встреча двух братьев. При этом Игорь Михайлович прекрасно понимал, что Ростислав Владимирович не видит между ними сходства, и даже не подозревает, что они на самом деле родственники. Как и не понял, что Дмитрий Романов — тоже их брат.
Иващенко вошел в кабинет и низко поклонился сперва государю, затем его наследнику.
— Для меня честь быть удостоенным аудиенции с вами, — сильным голосом произнес сержант, не спеша выпрямляться.
Формально он сейчас был царским человеком, представителем низшего сословия. И потому не смел и жеста сделать без дозволения монарха.
— Ростислав, садись, — все еще недовольным тоном распорядился царь. — И рассказывай, что ты думаешь об этой поездке.
Иващенко занял указанное место и постарался тихо прочистить горло, но все равно вышло громко в пустом кабинете. Посторонних здесь не имелось, и тишина стояла звенящая.
— Боюсь, государь, я не имею права судить, и к тому, что вы видели, мне добавить нечего, — проговорил Ростислав Владимирович негромко. — Мне была поставлена задача сопровождать князя Красноярского. И я занимался этим все время, что мы были в Риме. Кроме боя против Фрица Зальма и его солдат — Дмитрий Алексеевич приказал мне охранять пленника в посольстве, и за время моего дежурства никаких происшествий не случилось. Ослушаться приказа князя Романова я не мог, и потому подчинился.
Царь хмыкнул, с удовольствием глядя на молодого человека. Игорь Михайлович же отметил, что в отличие от всех остальных братьев Ростислав Владимирович, похоже, вышел самым физически развитым. Он почти вдвое был больше цесаревича или того же Романова.
— Что ж, раз добавить тебе нечего, перейдем к вопросу, который я собирался поднять до того, как возникла необходимость этой поездки, — спокойно произнес царь. — Ты лишился титула, чтобы пойти добровольцем на войну с Британской империей. Согласился на понижение в звании, лишь бы только получить возможность служить своей стране. Скажи мне, почему ты пошел на такие жертвы?
Иващенко чуть повел плечами, и Игорь Михайлович внезапно понял, что этот молодой здоровяк в униформе царской армии банально стесняется признаваться в своих мотивах. И на краткое мгновение в
