Прекрасное далёко - Юрий Ра
Глава 9 Прожектёр
Постояв пару минут, Николай пошёл вокруг машины, как вокруг ёлочки в детском саду. Виток, еще один, впитывая впечатление от автомобиля, прикидывая объём работ. Такой подход к ремонту сформировался у Герасимова в бытность работы в автоколонне, когда машин много, ремонтировать придётся не тебе, и в первую очередь надо прикинуть объем человеко-часов на обслуживание, чтоб слесаря потом не пытались бессовестно ездить по ушам. Социалистическая сознательность проявлялась у рабочих не всегда и порой имела извращенные формы.
Сколько тебе лет, бедняжка, из каких годов тебя закинуло в этот мир? Вдруг, ты моя ровесница, попавшая сюда посредством машины времени, или всплыла со стратегической базы запаса какой-нибудь? Но нет, шильдик на кузове дал совершенно чёткий ответ - машине десять лет. Всего десять или целых, это как посмотреть. В любом случае быстрый осмотр машины дал понимание – этот автомобиль знаком Николаю, как и прошлый, который реанимировал прямо на улице. И второе понятно сразу – тельфер в данном случае ему не поможет. Вытащить двигатель одним нажатие пальца на кнопку пульта не получится. Герасимову предстоит долгое ползание внутри автомобиля и неполная разборка двигателя прямо в салоне.
А еще надо бы наконец понять, что у него есть из запчастей, инструментов и прочей мелочёвки, которая незаметна как воздух и также важна. Да те же концы для обтирки промытых деталей или винты с гайками и шайбами всяческих размеров. Всё это заполняет короба, коробки, ящички, баночки, нычки. В жилом, вернее функционирующем гараже, а не в сонном царстве, где Николай оказался. Так что после беглого осмотра автомобиля начался вдумчивый тщательный осмотр гаража и всего того наследства неведомых трудяг, которое должно помочь не просто довести до ума полицейскую «буханку», а показать квалификацию Герасимова как автомеханика-специалиста по раритетам советской эпохи.
Летом темнеет поздно, однако же и летнему дню приходит конец. Сначала в гараже стало недостаточно светло, потом настолько сумрачно, что пришлось включать свет, потом весь свет. Потом Николай закрыл ворота, потому как света от них уже не было никакого, зато ощутимо поддувало. А когда он понял, что готов сожрать что угодно, и даже крошки из пакета выскреб языком и оторвался от машины, была глубокая ночь. Николай высунул голову из ворот, вгляделся в ночную тьму, прикинул свой пеший маршрут по незнакомой местности… и решительно закрыл ворота. Он понял, что уж лучше еще немного поработает, а спать ляжет в машине, тем более что в гараже нашлось относительно длинное пассажирское сидение от какого-то грузовика. Главное для здорового сна что? Чтоб лёжа, и чтоб не холодно, а без остального можно и потерпеть одну ночку.
Там его и нашла Света следующим утром, скрюченного и замерзшего, грязного и провонявшего маслом – типичного механика советской эпохи. Если кто решил, что она шла до фермы пешком, то сильно ошибся. Не настолько госпожа Селезнёва волновалась за пропащего квартиранта, чтоб бежать сломя голову за семь вёрст. Просто подвернулась попутка, она просто стояла на дороге и голосовала. И вообще, что может случиться со здоровым взрослым парнем в наше время?
- Чего разлёгся, идиота кусок! Другого места не нашел поспать?!
- Свет, ты чего?
- Чего-чего, тебя что, из дома выгнали или тут мёдом намазано? Дорвался как мартын до мыла! – Полоскала она Кольку с самой ей непонятной яростью. Будь она поспокойнее, сама бы догадалась, что просто устала жить одна, когда не о ком волноваться, не за кого переживать, не кому подсказывать и пенять на ошибки. Дочь выросла, ухала учиться в Москву да там и осталась. Живёт теперь как белый человек, в материнских советах не нуждается, всё у неё здорово. Денег на жизнь хватает, детей с мужем они пока не завели, приезжают раз в год. А тут Николай – одинокий, испуганный и ничего не соображающий в современных реалиях. Так что незаметно для себя Светлана включила режим наседки, направив на него свою потребность в заботе о ком-то.
Николай как всякий нормальный мужчина был тем более чужд анализа душевных терзаний своей хозяйки, поэтому определил для себя: «Светка встала не с той ноги», и не стал заморачиваться этим происшествием. А своё безобразное поведение объяснил тем, что сначала заработался, а потом забоялся заблудиться. То есть практически не соврал.
- Ладно, скоро Митрофанов назад поедет, обещал нас захватить. Поедешь со мной?
- А перекусить ничего не захватила, а?
- Захватила, держи.
- Тогда останусь, поработаю. Я сегодня вечером обещал Андрею дать диагноз и прогноз по ремонту. Пока у меня готов только список того, чего не хватает для профилактики. Как думаешь, у полицейских в гараже вот эти позиции найдем?
- Ну-ка, давай посмотрю. – И Света наморщила лоб. – Знаешь, половину можно найти в соседнем боксе, если его еще не обнесли. Пойдём, я открою. Ключи пусть у тебя будут. У нас там пара машин стоит полуразобранных, ну и кой-чего по ящикам посмотришь.
В соседнем боксе нашлось два полуразобранных «Урала». Не мотоциклы – трёхосные армейские грузовики. Впрочем, при ближайшем рассмотрении Николай решил, что их скорее полтора, а не два.
- Ну нихрена ж себе, а это тут откуда? И зачем?
- Я тебе рассказывала, с армейского склада по три копейки выкупили по случаю. Они за два года уже в ноль самортизировались. Мы их, кажись, даже уже списать успели по бухгалтерии.
- И зачем они в деревне? Эта дура одного бензина сорок литров на сотню километров сожрёт, никаких денег не напасёшься.
- Вообще-то, если я не путаю, они на солярке ездят. А расход у них что-то в районе тридцати литров. Мы по этой норме списывались. А зачем эти машины купили? Хотел наш бизнесмен из них построить что-то эдакое. Говорил, вездеход повышенной комфортабельности будет.
- Это как?
- Это значит, вместо кузова салон с креслами, телевизором, проигрывателем, колонками. Короче говоря, дом терпимости на колесах. Вроде как в аренду сдавать для желающих на рыбалку ездить с комфортом. Типа, приезжаешь такой
