"Золотой" конвой (СИ) - Супруненко Алексей

— Я этот процесс не контролирую. Получилось, как получилось, — оправдывался путешественник. Константин заметил, как из окошка впереди идущего грузовика, высунулась голова Петрова. Если он сейчас не подаст условный сигнал, то этот гаденыш снова настучит. Пришлось моргнуть фарой, как уславливались.

— Ты меня своей пачкой сигарет в нехорошую историю втянул, — пожаловался Константин.

— Меня тут из-за нее за немецкого шпиона приняли, — пояснил Митюшин.

— Не надо было брать. Я не думал, что у вас тут все так плохо.

— Я и сам не думал, — вздохнул Константин. Впереди идущий автомобиль стал останавливаться.

— Чего это он? — удивился Владимир. Митюшин тоже притормозил и встал, приняв на обочину.

— Ты Володь, извини, они меня заставили, — произнес Костик, повернувшись к попутчику. Кузнецов сквозь лобовое стекло заметил быстро приближающегося к ним военного с револьвером в руке.

— Что же ты наделал? — простонал Владимир, понимая, что в этот раз он попался. В этот момент в его голове прозвучали слова доктора: «- Что вы видите?»

Отчаявшийся Вовка благим матом заверещал: «- Заберите меня отсюда! Оленька!»

Это была последняя инстанция, на которую он мог уповать. Услышит ли его жена? Дверь рывком открылась, и в лицо Володи смотрело темное жерло пистолета.

— Вылазь! Вот и допрыгался призрак! А они мне толдычили, что ты неуловим. Это для кого? От Петренко еще никто не уходил, — довольно произнес сержант.

Кузнецова потянули за рукав. Он по инерции подался вперед, и чуть было не упал со стула в кабинете психотерапевта. Испуганными глазами он смотрел на Олю и врача в белом халате.

— Что с вами произошло? Ваше психоэмоциональное состояние не позволили мне продолжить эксперимент. По просьбе вашей жены пришлось вывести вас из состояния транса, — был недоволен медик. Слегка пошатываясь, Владимир, встал на ноги.

— Оленька! — обнял он жену одной рукой. Супруга тоже выглядела испуганной. Этот эксперимент с гипнозом не понравился женщине. Муж бормотал всякую околесицу, будто-бы действительно с кем-то разговаривал кроме доктора. Если человек в состоянии гипнотического транса не мог врать, то слова Вовы насчет того, что он любит свою жену снимали с него все подозрения, связанные с подарками. Явно у мужа, не было ни каких любовниц, а это достаточно важный аргумент в семейной жизни. Понятное дело, что у Володи имелись проблемы психологического направления, но были они связаны точно не с супружеской изменой.

— Идем домой, — попросился муж, словно маленький ребенок. Психотерапевт сунул Ольге и свой рецептик и предложил продолжить изучение феномена Владимира, но рассерженная женщина уже тащила из кабинета своего мужа. Ей хватило и первой серии этого действа. Пусть Володькой займутся специалисты более высокого класса, чем этот очкарик.

За руль «опеля» села сама. Наличие водительских прав позволяло сделать подобную рокировку. Володька сидел молча, тупо уставившись взглядом в переднее стекло.

— Что это было, Вова? Ты и вправду кого-то видишь?

— Вижу и причем вот так, как тебя сейчас. Я когда засыпаю, то последнее время оказываюсь во время войны. Мы с водителем грузовика едем по дорогам Смоленщины. Это все настолько реально, что ты даже представить себе не можешь. Порой это даже очень страшно. Я даже чуть было не погиб во время бомбежки. Это ты меня спасла, — признался Кузнецов.

— Я? Каким образом? — хотела услышать ответ женщина.

— Просто вовремя меня разбудила и вернула в реальность.

— Но как же быть дальше? Ты не можешь постоянно не спать.

— Я не знаю Оля. Сначала я думал, что мое состояние связано с повышенной магнитной активностью. Буря прошла, а ничего не поменялось. Теперь я думаю, что причиной послужила фаза луны. Осталось несколько дней и если наваждение не пройдет, то полнолуние здесь ни при чем, — поделился своими наблюдениями муж.

— Это нельзя так оставлять. В Смоленске мы вряд-ли найдем специалистов готовых тебе помочь. Надо ехать в Москву, — искала варианты решения проблемы молодая женщина.

— Пока не надо никуда ехать. Это будет стоить больших денег. Давай подождем. Может оно само пройдет? — не решался на такие кардинальные действия Владимир.

— Мне для тебя ни каких денег не жалко. Если надо, маму подключим, — размышляла жена.

— Давай пока не будем впутывать сюда Галину Николаевну. Оно само все пройдет, вот увидишь, — не хотел Володька выглядеть жалким зятем, перед уверенной в себе тещей.

— Как скажешь. Я готова потерпеть пару дней, но не более, — поставила условия супруга.

Как же было мерзко чувствовать себя каким-то неполноценным по сравнению со своей женой. Ухаживают за тобой, словно за ребенком, заботятся. Доставив мужа, домой, Ольга укатила на работу. До ее возвращения у Володьки было всего два развлечения, компьютер и телевизор. После ее возвращения, беседа о способностях Кузнецова и рисках сопряженных с ними и все это в процессе подготовки к ужину. Олька молодец, не оставляла Володю наедине со своими проблемами. Даже предложила вместе пересидеть эту ночь. Ну, пересидели бы эту ночку, а потом? Был у Вовы вариант и поинтересней. Можно ведь было отдыхать и короткими промежутками. Поставить будильник и вздремнуть часок. Если ситуация нормальная, еще часик. В теории вроде бы ничего, осталось испытать на практике. Он приплелся из ванной комнаты в трусах и майке и с будильником в руках, чем вызвал смех у супруги.

— Своим видом ты мне отца напомнил. Ты, что спать собрался? А как же твои НКВДшники? — не поняла его маневра Оленька.

— Я просто полежу. За меня не беспокойся, — не стал Владимир посвящать жену в свои планы. Он лег, не укрываясь одеялом на кровать. Оля как обычно, читала перед сном. Будильник должен был сработать в одиннадцать ночи. Для верности надел на руку и часы. Супруга заметила его копошение.

— Вова, ты что задумал? Зачем тебе часы? Ты их уже сто лет не носил.

— Спи зайчонок. Мне так легче время контролировать.

Олька свет гасить, специально не стала. Они задремали почти одновременно. У нее упала из рук книжка, а Вова засопел, словно паровоз. Дискомфорт у него вызывала голая лампочка под потолком, которая ярко освещала комнату с рядом металлических умывальников у стены. Кафель на полу и стенах отдавал холодом, даже в эту летнюю ночь. У открытого окна на подоконнике сидел Митюшин, который покуривал самокрутку, пуская дым в темноту. Кузнецов стоял в трусах, майке и домашних тапочках посредине умывальника.

— Вы что с ума сошли, зажигая свет? — возмутился рослый мужчина в военных галифе, с голым торсом и полотенцем в руках.

— Комендант два дня назад лампочку выкрутил, а кто-то опять за свое. Самолетам этот свет, что маяк. Хотите под бомбы попасть?

Ему в ответ буркнули что-то невнятное парочка парней, завершающая водные процедуры. Мужчина щелкнул выключателем, и комната погрузилась в полумрак. Луна и звезды давали достаточно света, чтобы можно было ориентироваться в умывальной комнате. Своим видом Кузнецов не у кого не вызывал вопросов. Благо его семейные трусы были темными, а не как у волка из мультфильма «Ну, погоди!» в ромашку. Митюшин ни как не отреагировал на изменение освещенности в помещении. Кузнецов двинулся на огонек его самокрутки. Володя присел на широкую доску подоконника, рядом с водителем.

— Ты? — испугался красногвардеец и закашлялся от неправильно сделанной затяжки.

— Ты хоть знаешь, где находишься? — шепотом спросил он у своего знакомого.

— Где? — стало интересно и самому Володьке.

— В общежитии милиции в Дорогобуже. Тут тебя сразу схватят.

— А ты, что, за меня переживаешь? Если бы переживал, то не сдал своим, — с обидой в голосе сказал Кузнецов.

— Меня заставили, — виновато признался Костя.

— Твои сигареты сыграли злую шутку. Думали, что я агент иностранной разведки, а после того, как ты исчез у сержанта на глазах, уже и не знают, что и думать. С немцем воевать, это понятно, а как быть с призраками? Ну, ты и умыл Петренко, вот умора! От Петренко еще никто не уходил, — передразнил Митюшин сержанта.