Червь - Антон Лагутин
Похер! Жрём, пока дают! Вставляю клюв в пахучий фарш и вдруг слышу знакомый голос:
— Роже, смотри, — кричит пиздюк, — эта та гадкая птица! Папа не для тебя собирает потроха и отходы!
Зря ты это сказал… Весь аппетит отбил, маленький паразит! Хорошо, что я успел наесться. И зачем ты, так яро размахивая руками, бежишь на меня?
Облачённый в серую льняную рубаху и покрытые жирными пятнами штаны из мешковины, пухлый паренёк лет десяти с дебильной стрижкой под горшок, выскочил из двери и ломанулся ко мне, погружая свои голые ступни по щиколотку в грязь.
Хлюп-хлюп-хлюп.
— Отто, это обычная ворона! — говорит ему девчонка.
— Нет! Эта та самая! Я запомнил её по лапам — на них нет палец! Кыш! Пошла вон!
Я отпрыгиваю как кузнечик, затем еще раз, пока не упираюсь в забор. Блин, подстава. Надо выбираться! Не то чтобы я испугался, он от мысли, что я только что погружал своё лицо… морду… клюв в рыбьи потроха и жрал неизвестно что, мне захотелось блевануть. Видели хоть раз птицу, блюющую на асфальт? Нет? Ну вот и не увидите! Жрачка была отменная! Или всё же гадость… Я запутался!
Рыжий паренёк, тот, что Отто, схватил кривую ветку, зачем-то стоящую возле стойла, и, подняв её над головой как меч, побежал на меня. Он широко открыл рот и кричит:
— А ну пошла прочь!
Маленький засранец! Хер тебе! И не таких кабанов раскидывал по углам!
Ветка со свистом врезается в моё маленькое тельце — и это пиздец как больно! Искры хлынули из глаз, из жопы, из клюва. Ударом меня смахнуло с ящика на землю, погрузив в тёплую грязь.
— К-а-а-а-а-а-р!
Бля, как больно!
Повезло, что еще по голове не попал. Но я вижу, что парень сам охуеват от происходящего. Возможно, ему даже жалко меня. Да, так оно и бывает. Впервые врезав кому-то, сразу же становиться его жаль. Стыдно за свою силу, за своё превосходство. Но после второго, а тем более третьего удара ножом — становиться похер. Хочется бить и бить. И уже не важно — кто перед тобой!
— Ты видела? — кричит пацан без малейшего сожаления, — Я попал! Сейчас добью летучую крысу!
Ах ты поганец! Какая я тебе крыса!
Он подскакивает ко мне, замахивается, а я только и думаю, как бы съебаться отсюда. Дрын паренька практически охуячивает меня, но тонкие ветки, торчащие во все стороны, врезаются в землю вокруг меня и срабатывают как пружины. Кусок дерева лишь слегка коснулся моих перьев, как тут же отскочил на место, и полетел в воздух, готовясь к новому удару.
Пора!
— К-а-а-а-а-а-а-р!
Я быстро вскакиваю, вскидываю крылья, испачканные липкой грязью, и начинаю ими яро махать, рассчитывая, что это хоть как-то напугает пиздюка. Но ему похер. Он снова опускает руку с длинной палкой.
Стряхнув грязь, я почувствовал лёгкость в крыльях, словно сняли оковы, скинули кандалы. Новый взмах и вот я уже оторвался на полтора метра от земли, как раз на уровне лица пиздюка. Ветка проносится в миллиметре от моего клюва и с чавканьем погружается в грязь.
Пацан, ты промазал! А что это значит? Правильно! Теперь моя очередь бить!
Я бросаюсь на него. Острые когти нацелились точно ему в лицо, искривившееся тупым негодованием.
Бросок.
Я вгрызаюсь в его руки, и успеваю глубоко поцарапать, содрав лоскуты бледной кожи.
Он начинает дико визжать, а вместе с ним визжит и Роже. Такого они точно не ожидали! Ну тогда вот вам еще порция адреналина. Я кидаюсь с новой силой, размахивая черными длинными крыльями. У меня уже неплохо так получается. Пару нападений на людей и стану профи. Практика — наше всё!
Я легко держу равновесие, могу с легкостью зависнуть в воздухе, подкорректировать удар. Наношу новый удар, после которого воздух разрывается детским визгом. Мне нравиться! Кричи громче! Пусть вся деревня сбежится, посмотрим на меня в деле!
Крылья хлопают по воздуху со всей силой, выбрасывая глухие шлепки. Мычит корова, хрюкает свинья. Мухи продолжают жрать помои, не обращая ни на кого внимания.
Дрын выпадает из расцарапанных до крови ладоней и падает на землю. Малец загораживает лицо руками, но изредка вскидывает руки, пробуя меня отстранить пятернёй. Нет, не прокатит! На нах клювом!
Перед тем как он начал крутиться, я успел расцарапать ему всё лицо и руки. Ударил пару раз ему по шее. Попробовал вгрызться когтями в волосы, но уже понял, что мне это всё надоело. Нужно экономить силы и лишний раз не вмешиваться в подобные происшествия. Энергию тратить только ради охоты. Только ради еды! И ни как иначе! Бляяя… как же скучно быть птицей!
Громко рыдая, парень начинает убегать к дому, всё-таки успев ударить меня ладонью наотмашь.
Вот так! Получил своё, мелкий говнюк! Беги-беги к своей юбке!
На крик сбежались люди. Из дома вылетел огромный мужик и фигуристая баба с длинными волосами. Голоса были так знакомы, и ощущались такими родными, тёплыми, прям как те кишки, из которых меня извлекли. Роды прошли успешно, папа! Я жив, только стал птицей. Как там мама?
С клюва капает в грязь.
Я взмахнул крыльями и поднялся над домом. Сел на край крыши и с любопытством начал наблюдать.
— Что происходит? — орёт батя на весь двор.
Да нихуя! Просто раздаю пиздянок мелкому негоднику, не знающему, что такое нормальное воспитание.
— Папа, эта птица на меня напала! — рыдая, жалуется пацан.
— Что с твоими руками? — спрашивает отец голосом безумца. — А с лицом?
— Это всё птица!
— Быть такого не может? Роже, что с ним сталось? Кто это сделал?
— Это всё птица! — оправдывается девчонка, кидая на меня косые взгляды. — Эта птица одержима! В неё вселилось зло!
— Её нужно убить! — поддакивает малец.
— Убей её! — кричит женщина на мужа.
— Как?
Запахло жареным! Надо сматываться от сюда нах. Взмахнув крыльями, я улетаю.
