Комбриг (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович

Брехт, пока пацаны этими постирушками занимались, попытался Малгожате объяснить, кто они такие и куда движутся, а также, зачем он её уволок. Описал и возможную ситуацию, если она поедет домой или просто пойдёт в милицию. Девушка молчала, и только сильнее вжималась в диван в «Мерседесе».

— Малгожата, тебе, наверное, в кустики надо, сходи, никто не будет тебя за верёвку держать. Убежишь, догонять не станем. Только, прежде чем эту глупость сделать, подумай, как следует. Чего ты больше хочешь, быть изнасилованной немцами, повешенной за все наши преступления поляками или жить счастливой жизнью в СССР, у меня дочь приёмная в этом году будет в медицинский институт поступать во Владивостоке, так вместе там можете учиться и жить. Я ей домик построил замечательный. А закончишь институт, и как раз мировая война закончится. Поедешь, если хочешь, домой уже дипломированным врачом. Всё. Уговоры окончены. Дальше сама думай. Дверь открытой оставляю. Хочешь в кустики, иди в кустики, хочешь, бежать в полицию, беги в полицию.

Брехт отошёл от машины и принял участие в застирывании формы, даже не оборачиваясь на «Мерседес». Рисковал. Может всё же ломануться в полицию, и сообщить тем их местоположение. Так их в Луцке, скорее всего, и так искать будут, Но собирался же там маршрут так выработать, чтобы город миновать и миновать под утро. Не будут, надо думать, их круглосуточно на всех дорогах Польши искать. У бедных поляков кроме Брехта сейчас забот выше крыши. Немцы вторглись в пределы Речи Посполитой и уже приличный кусок территории от неё откусили. Если и разошлют ориентировку, то никто усердия проявлять и сутками караулить на всех дорогах и тропках Польши не станет. Полно забот у людей без каких-то непонятных воришек. Война.

Малгожата вернулась. Значит, не дура. Поехали таким караваном: впереди на «Форде» с продуктами Иван Яковлевич в офицерской форме, звезды на погоне оказалось три, выходит он теперь целый капитан Войска Польского, вёл, не насилуя машину, за ним ехал на Mercedes-Benz 500K Ванька с пассажиркой и замыкал колонну на «Форде» с бочками Франческо. Одну бочку сразу разлили по бензобакам. Всем хорош «Мерс», вот только он жрёт больше тридцати литров на сто километров. Оно и понятно две с половиной тонны весит. И машина не маленькая, два метра шириной и пять с половиной длиной. Половину бочки сразу в него залили, и остатки разлили по «Фордам». Теперь до Ровно всем должно хватить. Бочку пустую не выкинули, Острогиным в хозяйстве пригодится.

Повезло с погодой. Солнце за всю предыдущую дождливую неделю решило планете Земля и Западной Украине в частности возместить те гигаватты энергии, что она недополучила. Жарило не по-детски, словно не конец апреля, а середина июня. Грязь на дорогах прямо на глазах подсыхала. Ещё и тем повезло, что почва не глина, как в России, а песок. А, вообще, дорога оказалось ужасной, если по центральным дорогам ещё можно проехать, за ними следят и колеи засыпают, то по этой второстепенной дороге эту работу проделывать властям мысля в голову чубатую не пришла. Разбитая в хлам. Иногда целое озеро на дороге, приходилось вылезать и смотреть, а нельзя ли стороной объехать. Получалось редко, чаще приходилось брать зелёное чудо на буксир, а то застрянет посреди лужи. Но к вечеру стало прямо на глазах подсыхать. И природа вокруг решила порадовать путешественников, появилось солнце и прямо как по волшебству распустились белыми шапками сливы и розовыми абрикосы. Едешь по деревне и головой вертишь. Красота.

Дорога почти пустая, машин нет вовсе, за целый день один раз попался какой-то раритет. На таком революционные матросы ехали Зимний брать. Ехали туда, а вон куда зарулили. Дополнял картину мужик в морской тужурке в кузове, старик, так, сколько времени прошло с семнадцатого года. Телеги с лошадёнками и даже с парой запряжённые попадались почаще, но тоже никаких пробок, а вот в деревнях, что мимо проезжали движение пошибче. И сотни собак, что без привязи по деревне носятся. Как увяжутся за их колонной, так и скачут вокруг, норовя за колесо укусить, пока на километр от деревни не отъедут. А там уже следующая, и опять собачий гвалт на десять минут.

К Луцку, как и планировали, подъехали поздно вечером.

Событие тридцать второе

В детстве, когда меня посылали с большим списком в магазин, и я забывал что-то купить, меня отправляли туда снова. Потому я, чтобы продавщица не подумала, что я забывчивый дурачок, выворачивал куртку наизнанку, зачёсывался на другую сторону, менял выражение лица и говорил низким голосом, чтоб она меня не узнала. Я был мастером конспирации.

Ночью, даже в предрассветных сумерках, по разбитым дорогам ехать пришлось, со скоростью пешехода и к тому же вынуждены были порядок движения поменять, только в супернавороченном «Мерседесе» горят фары, вот он и крадётся «аки тать в ночи» первым, дорогу в светлое будущее освещая. Форды притёрлись чуть не вплотную и ползут подрыкивая следом. Когда окно в машине Иван Яковлевич открыл, то захотелось себе оплеуху врезать по тупой попаданческой башке. Какая к чёртовой матери конспирация, из-за проклятой колеи всё время приходится газовать, и три машины, перебудили половину воеводства. Это не тихие паркетники импортные двадцать первого века и это не автобан. Пора отвыкать от стереотипов, шесть лет уже «попадает». Ехали мимо озера и всех птиц перебудили, чайки давай кричать, утки над ними круги описывать, на крякском матеря, какие-то мелкие выпи принялись вопить. Жуть. Специально все полицейские с округи соберутся, чтобы посмотреть, что тут за Армагеддон творится.

Но останавливаться не стали. Утром на дорогах вокруг Луцка точно расставят патрули. Нужно успеть часов до восьми его объехать. Три часа есть, даже со скоростью пять километров в час и то прилично отъедут. А потом ускорятся.

От Луцка до Ровно, если по прямой, то километров шестьдесят, даже меньше, но дороги никто раньше по прямой не прокладывал, есть хорошая дорога через Дубно, сначала на юг почти, а потом на северо-восток, по ней получается километров восемьдесят. Но это основной тракт и там полно машин и телег, могут быть и полицейские. Возможно и воинские части по ней перебрасывают на запад. Есть хреновая, сто процентов, грунтовка через какую-то Олыку и Клевань. По ней и поехали, обогнув Луцк. Не доезжая этой самой Олыки остановились. Забурились в небольшой перелесок и поели тушёнки с варёной гречей. Котелок был, сушняка не много, но насобирали. Рядом с рощицей озеро приличное, вода хоть и мутновата, но после кипячения и добавления травок, что Малгожата накопала под деревьями, получился чуть тёрпкий и мутно-зелёный напиток с запахом мяты. Чай. А не, взвар.

Брехт карту снова достал. Есть дорога, чтобы в Ровно не заезжать и свернуть на юго-восток к Острогу. После Ровно ещё полста километров останется. Должны спокойно, никуда не торопясь, добраться к вечеру. Вот дальше?? В самом Остроге. Ходить и всех подряд спрашивать, а не знаете, где живёт Яков Острогин? Всё же пусть небольшой, но городок, вряд ли все друг друга знают.

Остаётся только поступить, как и советовал Наполеон, главное в войну ввязаться. Доехать до этого Острога и встать на главной площади, если у таких городков есть главная площадь. А! Ещё вопрос есть, а на каком языке эти вопросы аборигенам задавать? На русском? На польском? Ну, немного он идиш знает. Украинского-то нет в обойме. Итальянский и французский отпадают. Испанский и подавно. А по-немецки, разговаривать во время войны с немцами, ну это квест. Бегай потом от этих аборигенов. Они с дубьём, а ты с мокрыми штанами.

Шуточки. На самом деле Иван Яковлевич придумал как. В любом городе есть мэр. Как он в этой Польше называется не важно, сидит он в ратуше. И раз это Польша, то должен хоть немного но пшекать на польском. Вот к нему Малгожату и заслать. «Где живёт пан Яков Острогин?» «А на кой тебе, пани?» «А на той! Послание у меня до него.» «А от кого?» «А от того!» «А ну, лярва, колись!» «Да сын его шукает, он у красных в РККА командиром служит.» «Пан полицейский! Взять её!»