Гридень и Ратная школа! (СИ) - Гримм Александр

Вот только всё моё недовольство мигом схлынуло, стоило лишь приглядеться к шевронам на синих рукавах. Объятые пламенем щиты с молниями на них отметали любые вопросы и претензии. Тем, кто прошёл горнило войны, можно спустить с рук всякое, в том числе и неуставную стрижку.

Пять старших дружинников — именно столько их было: три парня и две девушки. И если на мужскую половину отряда я никакого внимания не обратил, то к женской тотчас прикипел взглядом.

Вот как можно такую красоту на войну отправлять? В свою бытность на земле я встречал немало привлекательных девчонок, но этих двоих будто сами боги слепили. Даже отчасти мешковатая форма не могла скрыть их прикрас. Синяя ткань покорно оттопыривалась в нужных местах, заставляя сердце учащённо биться…

А может всё дело в беге?

Боги, да кого я обманываю? Мне просто нестерпимо хотелось женского тела, притом желательно взрослого — прямо как у этих двоих.

Мордашки у девиц тоже не подкачали: холеные, с пухленькими губками и выразительными глазищами. Они даже чем-то походили друг на дружку: обе русоволосые и голубоглазые, с точёными носиками и бровями вразлёт. Ну прям вылитые сестрицы.

— Всё, остолопы, бегом столоваться! — дурниной проорал Неждан.

За разглядыванием девиц я и сам не заметил, как наша внеплановая зарядка подошла к концу.

В пустующую столовую мы вошли, разя потом и зыркая голодными взглядами по сторонам. Всем хотелось поскорее набить брюхо да вытянуть гудящие после пробежки ноги.

Для этих целей мы и направились к одному из длиннющих столов по обеим сторонам которого притулились деревянные лавки. По этим самым лавкам и расселись, а затем принялись ждать. А точнее, слюнки глотать из-за витающих вокруг вкусных запахов.

Слава богам мучения не продлились долго и уже спустя пяток минут наш стол был заставлен яствами.

Кормили в Ратной школе на славу, тут тебе и каша парящая и птица запечённая, с корочкой хрустящею. Да всё это вприкуску с капусткою заквашенной. Не завтрак, а сплошная услада. А уж компот какой бодрящий, пару глоточков сделаешь и усталости как не бывало.

На несколько минут столовая погрузилась в тишину, слышалось одно лишь чавканье да сопенье. Новобранцы-сварожичи утоляли голод. Ну и я от них не отставал, закидывал в рот попеременно то истекающее жиром и соком мясо, то наваристую пшённую кашу. И так продолжалось до тех пор, пока меня не окликнули.

— Слышь Культяпка, — сидящий напротив Мотыга недобро глянул на меня. — Ты это, хорош гридня поддевать, а то, вишь, всем из-за тебя досталось. Ты ляпнул почём зря, а нам потом потей.

Есть в его словах справедливость, вот только не сам я на рожон лезу, а лишь отбиваюсь от Неждановых нападок. Или прикажете мне издёвки гридня молча сносить да обиду проглатывать? Нет, так дело не пойдёт, иначе почует он свою безнаказанность и пуще прежнего разойдётся. Знаю я таких людишек, ещё в прошлой жизни с ними не раз пересекался. Нет, никак нельзя давать слабину, а то Неждан меня с концами в грязь втопчет.

— Так вы меня ещё благодарить должны, разве не слыхали, что вместе с потом хворь всякая выходит, да и кожа чище становится. Так глядишь, побегаем и налицо краше станем, а там и всё девки наши.

— Чего?! — удивлённо вытаращился на меня отрок, да и остальные чуть ошалели. Одна Колышек как хрустела птичьими костями, так и продолжила хрустеть. Не было ей дела до наших разборок, ну оно и понятно, витязю и семь вёрст не крюк, даже не запыхалась пока бегала.

— До тебя, видать, доходит, как до утки на седьмые сутки? Говорю, придётся нам вместе бремя тяжкое нести, а иначе какие мы соратники. Так ясней?

Да, грубо, но объяснять нет смысла да и не поймут. Своя рубаха всегда ближе к телу, а значит, и радеть они будут не за мою честь, а за собственную шкуру. Ну да и чёрт с ними, я здесь не за тем, чтобы друзей заводить.

— Ну ежели не хочешь по-хорошему и по-людски не разумеешь, то значит, будешь бит. Айда на улицу, — Мотыга принялся вставать из-за стола, сжимая пудовые кулаки. — Там и за вчерашнее сквитаемся, и на сей раз не погляжу я, что рука у тебя одна.

— Тебе неймётся ты и иди, а у меня и поважнее дела имеются, — вставать следом я и не подумал.

Оно мне надо, снова сотника гневить? Вот намну этой сутулой собаке бока и буду потом стыдливо очи прятать перед начальством. Твердислав уже и так недобро косится в мою сторону, так зачем ещё пуще его злить? Да и не со зла Мотыга так себя ведёт — больше от обиды за разбитый нос.

— Это какие же такие дела? — всё не сдавался амбал.

— Да вот, компот хотя бы допить.

— Струсил, стало быть, — довольно ощерился Мотыга.

О! А вот это уже серьёзно. Усомниться в доблести славийца — это то же самое, что плюнуть тому в лицо. С тем же успехом он мог обозвать потаскухой мою мамашу. Такое на тормозах не спустишь, особенно при свидетелях — не поймут. Даже Колышек и та замерла с открытым ртом и недоверчиво глядела на нашего общего сослуживца.

"Ох, ну и дурень же ты Мотыга, теперь нет у меня пути назад, придётся тебя наказать. Да так, чтобы и остальные прониклись…иначе не поймут".

Уважаемые читатели, ежели есть среди вас такие, кто ещё не читал других моих книг, то милости просим: https://author.today/work/131635

Это задорный боевик, с отличным юмором и акцентом на боевые искусства, который обязательно понравится любителям ММА, почитателям олдскульных бойцов, а также фанатам таких тайтлов, как Токийские мстители и GTO.

Глава 10

— Вот…

— Что…

— Бывает…

— Когда…

— Не…

— Следишь…

— За…

— Языком…

Я сидел на поверженном новобранце и с каждым произнесённым словом впечатывал единственный кулак в его тупую голову. Может, хоть так мне удастся вбить ему немного разумения, а иначе век его будет недолог. Попадётся Мотыге какой-нибудь горячий славиец и тогда за подобное оскорбление одним разбитым лицом он уже не отделается. Так что будет ему наука на будущее, чтобы попусту не трепал языком.

Новик уже минуту как не сопротивлялся, лишь безвольно прикрывался руками от ударов, а я всё продолжал осыпать его голову тумаками.

Жестоко? Возможно, но так было надо. Если не продемонстрирую злобу и остановлюсь раньше сроку, то быть беде. Мотыга нанёс урон моей чести, а значит, должен я продемонстрировать всем окружающим, что честь для меня — не пустой звук или какой же я тогда славиец?

А ежели и зайду дальше положенного, то меня обязательно остановят — если не другие новики, так сам Неждан.

Вон он стоит неподалёку да на драку поглядывает. Притом недовольно так зыркает, что сразу становится ясно, на кого ставку делал. Хотел гридень, чтобы Мотыга меня как следует отлупил, поэтому и на битву дозволение дал. По той же причине он и Сварогову науку запретил в бою использовать. Ну оно и понятно, если б обратился я к искре Небесного кузнеца, то у Мотыги супротив меня и вовсе шансов не осталось. А их и так не сказать, чтобы много было. Ещё после первой нашей стычки я сразу смекнул, что Мотыга хоть и здоровый лоб, но драться не приучен. Иначе чего бы ему от одного тычка в нос слезы лить? Сразу видно, не привык он удары сносить, а это в драке главное.

— Всё Культяпка окстись! — наконец-то подал голос Неждан. — Хватит с него.

Я ещё раз для видимости замахнулся, чтобы окружающие уж наверняка поверили в мою напускную ярость.

— Я кому велел прекратить?! Это приказ!

Вот теперь можно и остановиться — дело сделано. Дружбы я этой дракой не сыскал, зато уважать себя заставил — это-то мне и нужно было. А иначе как без железного авторитета в военную верхушку пробиваться? Одними изобретениями сыт не будешь, признание среди других армейцев тоже играет роль, притом немалую.

— Все построились! — гаркнул Неждан, а затем подошёл к поверженному новику. — А ты чего разлёгся, бестолочь? Давай дуй в лечебницу, а как закончат тебя врачевать, то приходи на полигон, где у нас первое занятие было.