Мы наш, мы новый мир построим (СИ) - Коткин Андрей

Часовое топтание татар закончилось. Видать, разведчики проинформировали командиров, что лесом вокруг позиции русских обойти не получится: засеки. Готовился я к пришествию Шуйских, но вот и татарам тоже не понравилось. Рядом с кучкой закованных в настоящие доспехи воинов загудела труба, взметнулись бунчуки: во исполнение команд большие группы татарских всадников начали свой разгон.

В этот раз так зрелищно не получилось. Нет, ловушки срабатывали, татары регулярно падали, иногда следом на упавших налетали задние, но такого массового завала больше не получалось. А потом ряды атакующей конницы достигли цепочки закопанных нами артефактных мин. Бум! Бум! Совсем негромкие и не высокие разрывы. Но выкосили степных удальцов не хуже, чем рачительный хозяин стебли луговых трав на сенокосе.

— Все, Семен, уходим! — Скомандовал я другу, осознав, что и вторая атака захлебнулась.

— Ага, Иван Иванович, — скалясь во все тридцать два, — поддакнул мне Сема. — От, черт!

Вижу внезапный ужас на лице товарища, вскидываю взгляд в сторону еще секунды назад улепетывающих степняков. В мозгу отпечатывается словно моментальная фотография: на заднем плане все также скачут прочь спасающиеся конники, посреди кучи трупов стоит, покачиваясь, весь залитый кровью пожилой упитанный вислоусый дядька в доспехах, а из его протянутой в нашу сторону руки один за другим стартуют дымные извивающиеся в воздухе шлейфы. Не дать, не взять, установка залпового огня. Одна отрада, стрельба ведется не в нас, мы расположились несколько в стороне, а в наших призрачных воинов. Дымы пронзают строй и несутся дальше. Не успел я порадоваться, что по нам не попало, как один из дымов изменил траекторию и понесся к нам. Разумный снаряд? И, явно, видит сквозь иллюзии.

На размышления не остается ни мгновения времени. Отпрыгиваю с пути дымного снаряда. Тот, замедляясь, описал дугу и вновь взял меня на прицел. Было бы время подумать, никогда бы такого не получилось. Мгновения до столкновения хватило: навстречу вражескому дыму скользнул мой огонек феникса. Столкновения двух структур уже не увидел. В мозгах не то бумкнул громадный колокол, не то, взорвалась сверхновая.

Очнулся в скрипящей до нытья зубов телеге. Или эта конструкция как-то по-другому зовется? Вот столько лет уже здесь обитаю, а так и не могу сообразить, как назвать телегу, если в задней ее части приладить тряпичный навес, дающий тень на лицо лежащего в телеге. Приподнял голову: вроде все в порядке! Вокруг мои бойцы, меня куда-то везут. Тут же в поле моего зрения возник ликующий лик моего Семена:

— Царевич очнулся! — Завопил как оглашенный этот нехороший человек.

— …Х-р-р, — Невнятно выдал я, но Сеня, очевидно, уже освоил, пока я валялся в забытьи, телепатию: тут же сунул мне в рот горлышко баклажки с каким-то кисловатым напитком. — Хлюп, хлюп. — Насилу оторвался от сосуда:

— Как у нас дела?

— Все в порядке, Иван Иванович! Сомлел ты. Я тебя в Шую приволок. Ох, и тяжел же ты, царевич! На следующий день татары на приступ ходили. Побили мы их многих. Кто остался, утекли. А мы еще до утра подождали, пока они подальше ускачут, да и в Нарву отправились. Третий день идет, как ты сознание потерял.

— Уф, — я откинулся на шкуру, которой было выстлано дно повозки. В бездонном небе невесомо парили полупрозрачные маленькие облачка. — Из Москвы какие сведения есть?

— Из самой Москвы нет, но мы тут парочку татар споймали. Поспрашивали их.

— Ну! Не тяни! — Поторопил я рассказчика, все также расфокусированным взглядом рассматривая облачка.

— Вся орда крымская с ихним ханом к нам пожаловали. Сожгли Елец, Рязань. Тулу осадили, но пока держится. Дошли до Коломны, когда хан отправил их отряд мимо Москвы на северо-восток за тобой. Отряд Шуйских приняли за царскую подмогу для тебя. Что с Москвой пленные не знали. Они раньше от основной орды ушли.

— А сколько их было?

— К нам пожаловал тумен Мадалибека.

— Тумен?

— Так он сам называл свое воинство. Где-то по прикидкам тысяч семь — восемь их было изначально. Сколько-то потеряли, громя отряд Шуйских, тысячу с лишним — мы с тобой, царевич, в ловушках побили. При штурме тысячи две с изрядным хвостиком положили. А шаманы их со своими дымами — слабаки оказались. Пока подойдут к нам на потребную сотню шагов, их уже раз десять из ружей со стены прибить получалось. Больше страху было.

— У нас потери большие?

— Два десятка и еще три— насмерть, полста — ранены.

— Мда. Легко отделались.

— Эт точно.

Дальше поговорить не получилось. Светла, узнав, что я очнулся, прибежала проводить лечебные процедуры с осмотром.

Наконец, эта приставучая женщина оставила меня в покое. Было тяжко. Нет, не так: ТЯЖКО! Вот ведь какое дело, едва узнал о появлении у людей различных сверхъестественных способностей, так начал всем завидовать: Плешеевым за их связь с водой, Радзивиллам — за то, что звери их слушаются, царицыным лекаркам — особливо — за то, что могут творить, что им вздумается со своими телами и лечить больных. И, конечно, страшно мечтал заиметь таких способностей. Да, побольше! А в тот момент, когда мой феникс столкнулся с дымным духом ордынского шамана мне и привалило. Духов то шаманы, оказывается, из разумных людей сотворяют. Получается, что душа томится, исполняя приказы пленившего ее. Феникс же мой выжег наложенные скрепы, и душа ушла, куда там им положено. Но перед уходом наделила своего освободителя своими прижизненными способностями. Плюс еще и небольшую базу знаний, как способностями пользоваться, к дару прикрепила. Правда, базу неочищенную: вместе с минимально неразвитым даром управления временем я еще получил от ушедшего китайского ученого монаха ощущение, как оно должно стать после нескольких лет тренировок и обрывки его памяти. Итак, пока из всего управления временем у меня есть знание — ощущение, что вокруг будет происходить в следующую секунду. Чего страдаю? Так мое нетренированное восприятие каждую секунду вынуждено обрабатывать вдвое больше данных. Поясню на локальном примере: Семка при разговоре со мной почесал кончик носа. Мне же он в тот момент представлялся этаким многоруким Шивой, одна из конечностей которого почесала нос, а другая в этот же момент двигалась к его лицу, а третья… Ну, вы вроде поняли. Да и сам мой дружок расплывался в моем восприятии: он же в этот момент шел рядом с транспортировавшей меня телегой. А картинка в моих мозгах от краткосрочного взгляда вокруг…. Ага. Из едущей-то телеги. Сальвадор Дали отдыхает. И звуки… вроде это странное эхо любых звуков, даже едва слышных по-научному реверберацией зовется. Или реверберация — это что-то другое? Одно только успокаивает: из памяти китайца я знаю, что скоро привыкну, а если по примеру его начну развивать способности, через несколько лет смогу совершенно спокойно и ненапряжно заглядывать в будущее секунд на пять и даже откатывать свое существование на миг — другой в прошлое. Божественный навык в перспективе. Только вот, китайцу моему не помог: во сне тюкнули его по темечку. Очнулся уже безвольным духом. Так что, навык могущественный, но точно не имба. И оберегать мою тушку будет максимально эффективно, если окружающие о нем и догадываться не будут. А то ночью, по темечку…. Ага.

К концу многодневного пути нашего каравана до далекого славного города Нарвы я уже притерпелся к своему изменившемуся состоянию и даже попытался забраться в седло. Надолго меня не хватило: слишком быстро меняется подпрыгивающая картинка окружающего, у «Шивы» из предыдущего примера не только менялось количество конечностей, да расплывались контуры туловища, но вообще начинались фантасмагоричные приращения — наслоения лошадиных морд, колес телег и просто веток придорожных кустов. Решил поспешать помедленнее. Из телеги тоже можно вполне обозревать окружающее, тренируя свое восприятие.

— Подобру ли добрались, Иван Иванович, царевич — наследник земли Русской! — По старинному обычаю поприветствовал меня первым глава рода Плещеевых, стоящий во главе огромной толпы прямо перед въездными воротами в Нарву.