Анна Никитская - Свитки Норгстона. Путешествие за Грань
– Да ничего особенного. Просто моя комната находится прямо над кухней, и по утрам я часто завтракаю у себя, вот мы и придумали эту штуку, чтобы никого не гонять зря. Давай налетай и не стесняйся, а то ты больно худенький у меня, – свернул разговор дед.
Они перекусили, и Хью почувствовал себя значительно лучше. Он решил, что сейчас самое время рассказать деду свою историю, и начал с того момента, когда случайно попал в комнату отца. По мере того, как продолжался рассказ, лицо сэра Дэниэла становилось то мрачнее тучи, то вдруг неожиданно озарялось. Закончив свой рассказ, Хью осторожно посмотрел на деда. Тот хранил молчание с видом мудреца, решающего сложную задачу.
«Кажется, он только что понял, какой «подарочек» ему достался», – с грустью подумал юноша.
– Да, интересно. Так ты говоришь, Роберт мог читать мысли людей? Забавно. Он-то всегда считал, что просто обладает хорошей интуицией, а я был абсолютно уверен, что это нечто большее. У него был явный дар проникать в умы людей, просто здесь народ будет потвердолобее. Нелегко тебе с ним пришлось, а? – спросил сэр Дэниэл и, не получив ответа, добавил: – Такого отношения я от Роберта, конечно, не ожидал, хотя, – он задумчиво погладил бороду, – я никогда и не был на его месте. Уж не знаю, как бы я жил, не имея повода для хорошей драки, наверное, поколотил бы свою жену. – Он подмигнул Хью, но, заметив, что его лукавый тон нисколько не ободрил мальчика, сэр Дэниэл тут же сменил его. – Мне очень жаль, парень, что все так вышло, но, я думаю, у него были свои причины поступить так, а не иначе. Не держи на него зла, в конце концов, ты сейчас ничем не отличаешься от тех, у кого только что открылись способности, а ведь некоторые из них даже старше тебя. Подумай лучше о другом: это же настоящее чудо! Ты стал первым из людей, кто побывал за Гранью и смог вернуться – ты войдешь в историю, мой мальчик, и определенно станешь легендой.
– Но я не хочу быть легендой! – поспешил заверить его Хью. Он даже не мог выразить, до чего ему не хотелось такого рода популярности. – Может, мы не станем распространяться по поводу того, откуда я пришел: можно придумать какую-нибудь другую более или менее правдоподобную историю моего «чудесного возвращения»? – с надеждой в голосе спросил Хью.
В этот момент в полу что-то скрипнуло, затем стукнуло и замолкло. Хью вопросительно глянул на деда.
– Ну, что ты будешь делать с этими бабами?! – сокрушенно воскликнул сэр Дэниэл. – Видно, любопытство родилось вперед них самих! Теперь уже поздно, мой мальчик, проще заставить говорить самого упертого шпиона, чем заставить замолчать кухарку. Дворцовые сплетни – это их главная страсть, даю руку на отсечение, что через пять минут твою историю будет знать ползамка, а к вечеру она, дополненная и обогащенная героическими подробностями, будет известна и всему Норгстону. Мне жаль. – Он потрепал мальчика по голове.
Но по выражению лица своего венценосного деда Хью понял, что ему нисколько не жаль и что он, похоже, даже рад такому стечению обстоятельств.
«Что ж, если это доставляет ему столько радости, пусть наслаждается, а я немного потерплю, все равно интерес к моей персоне рано или поздно утихнет», – решил про себя юноша.
Как сильно он заблуждался, Хью понял сразу, как только они с дедом покинули комнату. Сэр Дэниэл настоял, что его внуку необходимо приобрести обновки – все то, что должно быть у каждого воина. И для этого им следовало сходить в город на ярмарку.
– Нам как раз повезло, торговцы приезжают сюда раз в месяц на пару дней, там-то мы и купим все, что надо, – уточнил сэр Дэниэл.
Только они переступили порог комнаты, Хью почувствовал себя так, словно он был недавно открытой планетой, о существовании которой стало известно широкой общественности. Пока они шли по замку, это еще было терпимо: с ним все здоровались, представлялись, загадочно подмигивали, поздравляли со счастливым возвращением или просто желали удачного дня, при этом выражение лиц окружающих свидетельствовало о том, что они едва сдерживают себя от желания засыпать его кучей интересующих их вопросов. Видимо, их поведение было следствием сурового выражения лица его деда, которое и удерживало любопытствующих от лишних расспросов.
– Спасибо, – только и смог сказать Хью сэру Дэниэлу, но тот прекрасно его понял и кивнул в знак поддержки.
Выйдя за ворота, Хью понял, что даже дед не сможет теперь его спасти. У входа в замок уже толпились местные жители. Нисколько не обращая внимания на предостерегающие взгляды своего правителя, они начали выкрикивать приветствия и всякие нелепые вопросы.
– Сэр Хьюберт, а это правда, что люди едят собак? – спросил маленький худощавый мальчик, державший на поводке черного толстого пса.
От такого странного вопроса Хью даже растерялся, но решил, что лучше что-нибудь ответить.
– Только некоторые, – ляпнул он первое, что пришло в голову.
– Значит, все-таки гоблины не соврали! – ахнул малыш.
Он многозначительно посмотрел на свою собаку и сказал:
– Вот видишь, Рэм, будешь непослушным мальчиком, я отправлю тебя за Грань.
Рэм тут же завилял хвостом и принял позу «служить», очевидно, поняв, что ему светит не очень приятная перспектива.
Хью оглянулся вокруг и увидел десятки глаз прекрасных девушек, устремленных на него, – в их взглядах читалось откровенное восхищение. Юноша испытал чувство дежавю: только теперь он привлекал взгляды дам не своей яркой внешностью, а исключительно интригующим ореолом славы. А вопросы сыпались и сыпались как из рога изобилия:
– Здравствуйте, сэр Хьюберт! Я Сэм Адамс. А правда, что там некоторые мужчины совсем не умеют драться? – поинтересовался молодой человек внушительного роста.
– Сэр Хьюберт, я Саманта Льюис. Еще говорят, что тамошние женщины выдирают на своем теле волосы, а некоторые зачем-то добровольно морят себя голодом, – вопросительно глядя на него, спросила молодая особа, обладающая весьма пышными формами.
В суматохе Хью даже не запомнил ни одного имени, хотя они нестройной какофонией все еще звенели у него в ушах: Робертсоны, Тэтчеры, Джонсы, Мак-Грегоры – вскоре он вообще уже не отличал одно лицо от другого. Он давно перестал отвечать на вопросы, боясь наговорить лишнего, а только натянуто улыбался и кивал. Почувствовав, что Хью уже на пределе, дед громогласно обратился к собравшимся:
– Ну, все, допрос окончен, всем немедленно приниматься за свои дела. – Но, заметив некоторое недовольство на лицах своих подданных, сэр Дэниэл добавил: – Сегодня в замке будет организован пир в честь чудесного возвращения моего внука, приглашаются все желающие!
Раздались одобрительные возгласы, и толпа начала потихоньку расходиться. Когда проход был свободен, Хью, наконец, выдохнул и начал осматриваться по сторонам. От главных ворот замка шла центральная широкая дорога, которая чуть поодаль делилась на три помельче, ведущие (как пояснялось на деревянных указателях) соответственно в деревню, на ярмарку и к тренировочному корпусу. Они выбрали вторую дорожку, на которой была установлена табличка «Ярмарка», и направились по ней, наслаждаясь утренней прохладой. Хью скорее услышал, чем увидел, что они уже совсем близко: за несколько сотен метров до места до них стали доноситься громкие выкрики торговцев, расхваливающих свой товар, и веселый гул торгующейся толпы. Когда они подошли ближе, то перед взором Хью открылся небывалый фейерверк красок и запахов. Ярмарка представляла собой рынок на колесах с разноцветными, словно петушиные хвосты, шатрами, навесами и лавочками. Отовсюду раздавались голоса, приглашающие посетить их лавку и приобрести уникальный в своем роде товар. Хозяином первой лавочки, которую они посетили, оказался уже довольно немолодой гоблин, который ростом едва достигал мальчику до пояса. Хью заметил, что у него были длинные уши, похожие на звериные, и очень крупный нос картошкой с большой бородавкой на самом кончике. Одетый в яркий атласный камзол и увешанный драгоценными украшениями, он источал благополучие и радушие. Увидев гостей, он радостно поприветствовал сэра Дэниэла и Хью и чуть отошел в сторону, пропуская вперед посетителей. Внутри лавочки оказалось множество хозяйственных приборов, очень напоминающих бытовую технику из мира Хью: здесь были пылесосы, стиральные машины, тостеры, кофеварки, телевизоры, фотоаппараты и многое другое, только выглядели они, на взгляд юноши, несколько старомодно, как будто это были первые опытные образцы.
– Привет, Горф, – поприветствовал гоблина его дед. – Сегодня мне понадобится десяток грязесобирателей (он указал на прибор, очень напоминающий пылесос) и пара десятков чистомоев (взгляд деда остановился на полке с ведрами и швабрами для мытья полов). Только проверь, чтобы они были исправны, не хотелось бы, как в прошлый раз, вызывать мастера, чтобы он отучал твои неразумные грязесобиратели собирать не только грязь, но и оконные занавески. В противном случае я буду закупаться у твоего брата Гирфа.
