Гай Орловский - Королевство Гаргалот
– По старинке? – переспросил он.
Я пояснил:
– Нельзя удаленно посмотреть каталог и заказать.
Он хмыкнул сожалеюще.
– Это да. Слишком уж много наблюдающих по всему миру. Хотя у нас солидная крыша, даже не знаем, какие силы нас крышуют, но лучше лишний раз не засвечиваться. Меньше хлопот, меньше трупов.
– Возможно, – предположил я, – какие-то задания приходят даже из правительственных структур?
Он посмотрел с интересом.
– Разумеется, есть такие вопросы, которые властям решить надо, но засвечиваться не хотят.
– Потому все силовые ведомства в стороне, – поддержал я, – ни о чем не слышали даже, а проблема решена… как бы сама собой. А на твой счет капает денежка…
– Откуда?
Он засмеялся.
– Для этого у них особые счета в особых банках. Мне тут наладили виртуальный тир, можно пострелять даже из установок «земля – воздух». Все реалистично, сразу все данные о точности, дальности, кучности…
– Здорово, – сказал я, – но мне пока самое простенькое. Мины Гандерсона, гранаты Юхансона и патроны Кузнецова.
Он ухмыльнулся.
– Простенькое? Это новейшие разработки.
– Но для скромных операций, – ответил я. – Никакой стрельбы по самолетам.
– Пуля из мастерской Кузнецова, – сказал он, – выпущенная из снайперской винтовки, разносит укрепленный дзот.
– Правда? – спросил я. – Надо же… кто бы подумал!
Он ухмыльнулся шире.
– Что-то ты не слишком удивился. Эти патроны пока что штучные, знаешь? Потому каждый стоит дороже твоего «Стронгхолда».
– Военный комплекс обходится дорого, – согласился я. – Даже не понимаю, как это война сама себя кормит?.. Мне пять штучек, я экономный и хозяйственный. Мин десяток, гранат два десятка. Нет, лучше три.
Он поинтересовался:
– Винтовка? Патроны для твоей барретовской не подойдут.
– Придется брать снайперскую «СУБ-12», – сказал я со вздохом. – Это уже не винтовка, а пушка, как на мой взгляд человека простого и неискушенного.
Он посмотрел на меня испытующе.
– Это уже серьезно. Не собираешься же в самом деле танки и вертолеты подбивать?.. На людей и даже на слонов она чересчур… Чтобы на такое расстояние и такими пулями… винтовочка должна весить прилично, иначе и пули мимо, и плечо сразу выбьет. Зато это уже не пули… снаряды!.. Хорошо, мины и гранаты можешь взять сразу, а «СУБ-12» и патроны для нее надо заказывать.
– А как скоро смогу забрать?
– Патроны точно будут сегодня к вечеру, – сообщил он, – а «СУБ-12» завтра-послезавтра. Товар редкий, штучный, придется выцарапывать из самых-самых… мест. У нас и там свои люди, как догадываешься, но бывают сложности и затруднения.
– Хорошо, – сказал я, – временем я не стеснен. Сейчас заберу мины и гранаты, остальное завтра.
Он кивнул, но по взгляду я уловил, что зауважал меня еще больше. Человек, который сам выбирает место и время операции, явно вхож в высшую лигу профессионалов.
Я перетащил в багажник «Стронгхолда» гранаты и мины, а также небольшой пластиковый ящик под дерево с новыми патронами для барретовской.
Он вышел как бы закрыть за мной дверь, широко улыбнулся на прощанье.
– Сделаем мир лучше! – сказал я бодро.
– Уже делаем, – ответил он. – С таким арсеналом…
Глава 15
На обратном пути я раздумывал, что в хорошо работающем государстве все под контролем: армия, полиция, здравоохранение, развлечение и даже преступность. Человек не может без нарушений, потому оставлены лазейки для нарушений. Правильно устроенное государство лишь следит, чтобы не вредило обществу в целом, а так любой вид преступлений можно даже использовать в своих целях, если это нужно партии, правительству и всеобщему гуманизму.
Потому частные армии, к которым государство не имеет никакого отношения, иногда используются в таких случаях, куда противозаконно посылать даже самый секретный спецназ, в нашем мире трудно что-то утаить. Отдельные орлы выполняют некоторые щекотливые задания по указанию самой подлой мафии, не подозревая, что сама мафия получила это задание откуда-то повыше ее насеста.
Так что надо перестать удивляться, что и этот тайный склад все еще существует и что я, всякий раз отключая видеонаблюдение в доме, больше не вижу стремительно летящих в мою сторону со всех сторон полицейских автомобилей.
Возможно, кто-то наверху сам не хочет такого наблюдения, не все нужно видеть, иначе придется и отвечать за увиденное, лучше отвернуться.
Едва вышел из автомобиля, с крыльца огромными прыжками ринулся Яшка, в самом деле уже толстый, на коже проступает узор будущих костяных плит, но пока еще мягкий и теплый, которого так хорошо хватать, тискать и мять, как податливую девушку.
Голос Ани прозвучал отчетливо, словно стоит прямо передо мной:
– Апгрейд завершен, готова к новым операциям!
– Цветы побрызгай теплой водой, – буркнул я, – а то какие-то вялые.
– Все сделаю!
Я перенес из багажника все четыре мешка с минами и гранатами к трансформатору. В доме тихо, Аня во дворе все еще поливает цветы, там все по старинке, только режимы меняются от ливневого до капельного. Я вздохнул и, не включая трансформатор, сложил мешки в единственном уголке, что не просматривается видеонаблюдением. Они есть в любом доме и любом учреждении, власти следят лишь за тем, чтобы размеры не позволяли наладить производство наркотика или собирать мощную бомбу.
Поздно вечером она вошла в спальню грациозной и чуть ли не пританцовывающей походкой, в коротенькой ночной рубашке с кружевами, кокетливо изогнулась, глупо улыбаясь и хлопая длинными ресницами.
– Ты че? – спросил я. – Это после ужина?
– Наша первая брачная ночь, – напомнила она и уточнила: – После последнего апгрейда!.. Я как бы для тебя новая, хотя и старая, но не в смысле, что старая, а уже давняя, столько дней прошло… Вот я эротичное белье надела… или одела, как правильно?
– Блин, – сказал я с отвращением. – Везде эти гребаные лингвисты и граммарнаци… Сбрасывай на хрен!.. И лингуизмы и платье!
Она пропела с готовностью:
– Как скажешь, дорогой.
Красиво изгибаясь, как в дорогом стриптизе, подцепила рубашку пальчиками за края и начала тащить вверх то правый край, то левый, а иногда, словно утомившись, опускала и начинала всю эту хрень снова.
Я стиснул челюсти, блин, у нее же под рубашкой еще и кружевные трусики! Да кому из нас они на хрен нужны, беструсечные женщины всегда интереснее для интеллектуальной беседы. Как только увидишь такую даже в столовой, сразу хочется поговорить о Камю или Кьеркегоре…
Она наконец стянула через голову рубашку и начала ту же хрень с трусиками, то приспуская один край, то другой, и все это время с лукавой улыбкой наблюдает за выражением моего лица, а я поймал себя на том, что смотрю так, как смотрит настоящий мужчина на живую женщину: с застывшей улыбкой, что должна означать одобрение, мол, давай, ты хороша, у тебя красивое тело, как здорово двигаешься, хотя, конечно, то, что думаем на самом деле, лучше не выкладывать на бумагу – вспыхнет.
Потом та же хрень с застежками бюстгальтера – ну никак не расстегнет, а когда наконец удалось, то по неловкости снова защелкнула, как же хочется ухватить пистолеты, а лучше гранатомет, чтобы сострелить эту застежку…
Наконец она отшвырнула этот гребаный лифчик и с шаловливой улыбочкой прыгнула ко мне.
– Милый?
– Яшку заперла?
Она мило улыбнулась.
– Конечно. Зачем нам третий лишний? Я ему поставила полную миску его любимых гусениц, он за них кого угодно предаст!
– Не читай советских газет, – сказал я твердо. – И не смотри стриптизы.
Через четверть часа я перевел дыхание, она упала рядом и, привстав на локте, жадно всматривалась в мое лицо. Я ощутил понятную неловкость (ждет комплиментов), но напомнил себе, что это все-таки не человек, а точно адаптированная под мои запросы программа.
– Здорово, – проговорил я. – Ты это делала нарочито?
Она широко распахнула глаза.
– Конечно, я старалась!
– Слишком виртуозно, – сказал я. – Предельно… настолько здорово и с такой отточенной техникой, что я даже хохотать не стал. Ты мой замечательный отточенный интеллект, безукоризненный и абсолютно правильный, ну просто Высший Разум на службе питекантропа.
Она спросила настороженно:
– Что-то не так?.. Ты раньше меня хвалил, я же все делаю точно, как ты и хотел. Разве что-то не так?
– Насчет постели мы не обсуждали, – напомнил я. – Наверное, я скромный? Хотя вряд ли… Или мне по фигу? Это вообще-то ближе…
– Да, – согласилась она, – не обсуждали. А что… что не совсем так?
– Все не так, – сказал я честно. – Или, точнее, все чересчур так и настолько так артистично, что даже смешно… Вижу, откуда ты информацию черпала обеими горстями.
