Гай Орловский - Любовные чары
Его еще нет, что и понятно, явится под утро, невыспавшийся, но довольный, как кот размером со слона, посочувствует, но заверит, что мне можно не ходить, он за себя и за того парня, в смысле за меня…
Я бросился на кровать, заложил ладони за голову, в висках стучит кровь, сна ни в одном глазу, и даже не сразу ощутил, как по спине прокатился предостерегающий холодок.
Наконец зубы лязгнули, я поежился, понял, прижался к стене и пугливо огляделся, как зверек, за которым гонятся страшные и огромные звери.
Шагах в пяти из стены напротив выплыло белесое привидение, почти прозрачное, медленное и печальное, в длинном платье до полу, но это лишь угадывается, а так четко вижу только лицо и плечи. Молодая женщина со страдальческим лицом, плотно сжатыми, словно в гневе, губами, волосы волной лежат на плечах и струятся по прямой спине.
Я охнул, вытаращил глаза, метнулся к двери, сам не помню, как выскочил в коридор, застыл, слушая, как стучит сердце.
Привидение выдвинулось из стены и, не обращая на меня внимания, пересекло коридор наискось и начало было втягиваться в стену напротив, как вдруг эта полупрозрачная женщина остановилась, зависла в воздухе, не касаясь ни пола, ни стен. Мертвое застывшее лицо уставилось в меня слепыми глазами.
– Человек, – произнесла она свистящим голосом, – ты что, меня видишь?
Я сказал нервно:
– Еще бы!.. Такую красивую женщину да не увидеть!.. Слепым нужно быть и вовсе не традиционным, а я вот не просто вижу, а смотрю с восторгом, ибо женщины – наше все! Живем для вас, существуем… и что-то еще, уже не помню от волнительности…
Она проговорила медленно:
– Ты… колдун? Или чародей?
– Не знаю, – признался я. – Человек широк, как говаривал Федор Алексеич… или он Михайлыч?.. Потому во мне чего только нет! Но ничего не отдам, я жадный. А вы, как я почему-то догадываюсь, как бы привидение?
Она ответила глухим голосом:
– Да, но меня видят только чародеи и колдуны… Кроме тех, кому я показываюсь сама. Странно, ты не похож на колдуна.
– Я выше, – объяснил я. – Я Помогатель!.. Это высшая форма Улучшателя, коим я тоже, скромно говоря, как бы являюсь в достаточной мере.
– Помо… гатель? – повторила она в прострации.
– Он самый! Чем могу помочь… прекрасная леди? Не спорьте, вы прекрасны!
Ее лицо, оставаясь гневным, на краткий миг словно бы смягчилось.
– Говорят, я такой была. Но сейчас это неважно. Король Антриас со своей свитой уже в замке?
– Да… Хотя это теперь больше похоже на дворец.
Она потребовала:
– В свите присутствует некий лорд Говерн?
– Н-не знаю, – проблеял я озадаченно, – с ним десяток, если не больше, лордов… А вы планируете пугать короля… или его свиту?
Жестокая гримаса передернула ее прекрасное лицо.
– Пугать?.. Не для того я здесь…
Послышались шаги, я посмотрел в ту сторону, из-за угла вышли двое стражей и двинулись вдоль коридора. На меня покосились с подозрением, но прошли мимо. На леди-привидение не обратили внимания, хотя она и вдвинулась наполовину в стену, убираясь с их пути.
Правда, край белесого платья и пышные волосы все равно видны, а это значит, стражам видеть ее не дано.
Когда они прошли и скрылись за поворотом, она выдвинулась из стены и потребовала:
– Узнай, есть ли в его свите лорд Говерн!..
– Да мне это как-то не совсем, – пробормотал я.
Она прошипела люто:
– Не узнаешь, сегодня же ночью приду к тебе и сяду на грудь!
– Класс, – сказал я, – а чуточку ниже, на живот, можно? На самый низ живота?.. Хоть это и травматично, но зато… Вон моя комната, пойдемте, я в самом деле настроен вам помочь, леди… И, конечно же, узнаю насчет лорда Говерна, счастливчика…
Она прошла сквозь дверь, не дожидаясь, когда распахну перед нею, а это говорит, что уже привыкла привиденьичать, а первые годы наверняка ждала, когда перед нею распахнут.
Я вошел следом, плотно прикрыл дверь, еще и щеколду задвинул, мало ли чего, с поклоном придвинул к столу кресло и всем своим видом пригласил сесть, хотя, похоже, гравитация ее не слишком беспокоит.
Она словно бы заколебалась, наверняка давно не опускалась в кресло, ее видят, как она сказала, только чародеи и колдуны, а они далеки от галантности и манер благородного люда.
– Леди, – сказал я почтительно, – я смогу вам помочь больше, если мне расскажете все… или хотя бы то, что рассказать прилично.
Она нахмурилась.
– Прилично?
– Я как психиатр, – объяснил я, – мне можно рассказывать все. Или как врач-проктолог, никаких тайн!..
Она произнесла озадаченно:
– Что, так много времени я спала?.. Ничего не понимаю.
– Я глерд из Нижних Долин, – объяснил я, – высокорожденный и благородный, так что можете довериться, мы как бы из одного стручка.
Она все-таки опустилась в кресло, из чего я сделал вывод, что и привидения могут изгибаться, по крайней мере в пояснице, выпрямилась и вперила в меня взгляд молочно-мертвых глаз.
– Вы здесь живете, – спросил я, – леди…
– Леди Джаненна, – подсказала она чуточку надменно, – из рода Маккейвинов, урожденная Бренданская.
– Ох, – сказал я с почтительным испугом, хотя, конечно, кто там знает, что за род Маккейвинов был когда-то, – это же просто… потрясательно! В самом деле из рода Маккейвинов?.. Того самого?
Она надменно наклонила голову.
– Да.
– Потрясательно!
– Вы знаете о нем?
– Еще бы, – ответил я, не моргнув глазом, – кто о нем не знает!.. Бывает так, что про славные роды забывают со смертью последнего представителя, а о других помнят и через столетия!.. Леди Джаненна, вы здесь живете?
Она посмотрела надменно.
– С какой стати? Я из рода Маккейвинов…
– Тогда у вас здесь цель? – спросил я напористо, нельзя упускать инициативу из своих рук, иначе тут же на чем-то да попадусь. – Вы кого-то ищете?.. Или что-то? Какой-нибудь талисман… Ах да, вы спрашивали о лорде Говерне… Он нужен вам лично или же понадобилось что-то из его карманов?.. Простите за такие подробности, но я в самом деле, как профессиональный Помогатель, стараюсь больше узнать, чтобы помочь, так помочь…
Она произнесла таким мертвым голосом, что даже для привидения он чересчур мертвый:
– Я леди Джаненна… из рода Маккейвинов, урожденная Бренданская… Я была невестой лорда Говерна из древнего и благородного рода Ялмасидов…
– Брак был вам навязан? – спросил я. – Что делать, династические браки служат великой цели гуманизма и взаимопонимания между народами и обычаями.
Она покачала головой.
– Нет, мы с Бонивэ росли в соседних поместьях, играли с детства, а когда чуточку повзрослели, уговорились, что поженимся и больше никогда-никогда не расстанемся.
– Что-то… случилось?
Она произнесла так же мертво:
– Родители наши договорились о свадьбе, назначили день. Разослали гонцов с приглашениями. Все друзья сообщили, что прибудут с радостью.
– Поздравляю, – сказал я торопливо. – Это даже вдохновляет!
Она посмотрела на меня мертвыми глазами.
– Но в день свадьбы он отказался. Лорд Говерн отказался!
– От свадьбы?
Она наклонила голову.
– От меня.
– В смысле… это как?
– Через три дня он женился, – произнесла она. – На другой женщине. Как сообщили мне, ее род не столь древен, как мой, зато намного многочисленнее, неимоверно богат и владеет обширными землями на востоке Уламрии.
Я пробормотал:
– То есть он взял и отказался от вас… ради богатства?.. Что-то не укладывается… Сколько вам было?.. Я имею в виду, сколько было ему, вы и сейчас ребенок…
Она ответила холодно:
– Ему было девятнадцать лет. Но при чем здесь…
– Что-то не состыковывается, – пояснил я. – В девятнадцать лет мы все еще чистые и честные. Даже в двадцать некоторые еще вполне… Это в двадцать пять – сплошные сволочи, а в тридцать на мужчине клеймо ставить некуда, женщины тоже сплошные… ну, сплошные. Как внутри, так и снаружи. Но в девятнадцать?.. Не-е-ет… Вы расследование проводили?
– Что-о-о?
– Выясняли, – сказал я терпеливо, – почему вдруг он поступил так?
Она пожала плечами.
– Он предал меня – этого достаточно. Опозорил!.. И теперь я, дождавшись, когда в их проклятом роду наконец появится отпрыск мужского племени, уничтожу его самым жестоким образом!
Я сказал с уважением:
– Да, если женщина мстит, то уж мстит. Мало не покажется.
– Моя месть будет страшна…
Я сказал искательно:
– Знаете что, вы ждали с местью столетия, подождите до завтра, хорошо?
Она прошептала в ужасе:
– Столетия?
– Это немного, – заверил я, – для привидений, конечно. Но вам все равно, правда? Прошу вас, подождите до завтра…
– Зачем? – спросила она.
– Я выясню все детали, – пообещал я, – которые сделают вашу месть еще слаще!..
