Анна Гринь - Забудь мое имя!

– Спасибо, мам. – Я встала и искренне поцеловала родительницу в щеку.

– Скажи… – замялась она. – Ты меня осуждаешь?

– Кто я такая, чтобы тебя осуждать? – пожала плечами. – Думаю, окажись я на твоем месте, получилось бы то же самое.

Мама освобожденно улыбнулась:

– Хорошо, Тогда собирайся, в три мы выезжаем.

– Как в три? В три часа дня? – Мои глаза округлились.

– Да.

– А учеба? – скептически уточнила я.

– Ну, придумай что-нибудь, – неопределенно пожала плечами Света.

– Мама! – обиделась я.

Тяжело с ней. Свету совершенно не интересует, чем занимаются окружающие. Если ей что-то нужно, значит, все остальные просто обязаны под нее подстраиваться.

Глядя, как мама выходит из кухни, я допила остывший кофе, выложила в миску Тима остатки колбаски, и под его жадное чавканье потопала к себе, зажав фотографию в руке. После недолгих «придумываний» я вздохнула и набрала номер Ирки.

– Да, – хриплым и сонным басом ответили мне на том конце.

– Ира? – уточнила я на всякий случай.

– Нет, ежик в тумане, – отчеканила подруга, прокашлявшись, и добавила уже нормальным голосом: – Чего тебе надобно, старче?

– Иру-у-усь. Дело есть, – проныла я в трубку.

– Ленка, у тебя крыша съехала? – нежно уточнила моя любимая брюнетка. – У тебя ко мне дело в восемь утра? Я тебя, заразу маленькую, люблю. Но не до такой же степени!

– Ну, Ирусь, – изобразила я рыдания.

– Что надо? – недовольно прокряхтела девушка.

– Мне нужно уехать на пару дней, но я не хочу универ прогуливать, – выдала я на одном дыхании.

– Ленуш. Ты опять? – с угрозой в голосе спросила Ира.

– Но твоя же мама такая милая и добрая, – начала уговоры, уже зная заранее, что дело удастся.

– Ты знаешь, что ты наглая маленькая… – простонала Ира.

– Да.

– И вредная. И назойливая.

– Да! – отчеканила я, как пионер на плацу.

– Ладно, приезжай ко мне, – решила Ира. – Я маме скажу, что тебе справка нужна.

– Хм, подожди секунду. – Я прижала трубку к животу и выглянула в коридор. – Мам, мне нужно к Ире съездить. Я до трех вернусь.

– Я дома целый день, – заметил голос подруги в районе моего пупка. – Выключи громкую связь.

– Лен, просто собери свои вещи сейчас, а мы тебя потом от Иры заберем, – выглянула из мастерской мама с какими-то тряпками в руках.

– Отличная мысль, – обрадовалась я. И добавила уже подруге: – А чего это ты дома? Как же твои занятия?

– Я, в отличие от некоторых, на самом деле болею, – заметила она.

– Ирусь. Как же так? – расстроилась я.

– Да нормально все. Собирайся уже. Жду.

Отключившись, я быстро покидала в дорожную сумку несколько пар джинсов, пять или шесть маек, просто свалив их стопкой, два теплых свитера, запасную пару зимней обуви в пакете, белье, носки, кое-какую косметику – на несколько дней вполне достаточно.

– Мам, все! – крикнула я от двери, уже поворачивая замки. – Сумка в прихожей. Ты решила, что с Тимкой делать?

– Кину родителям, – ответила Света. – Все равно же в ту сторону поедем.

– Он же их объест, – хихикнула я и выскочила из квартиры.

До моей любимой подруги добираться почти через весь город. Долго, но несмотря на это, мы постоянно виделись. До десяти лет жили в одном подъезде, ходили в одну школу. Переезд от бабушки и дедушки к маме ничего не изменил. При первой же возможности мы неслись друг к другу, даже если рассказывать было нечего. А с появлением компьютеров и интернета просиживали днями в аське или где-нибудь еще. Каникулы неизменно проводили вместе, если мама сплавляла меня родственникам.

По какой-то удивительной причине дорога до моего нынешнего дома у подруги занимала меньше времени, чем у меня к ней. Тайна, покрытая мраком.

Дверь мне открыла тетя Оля, приветливо кивнула и крикнула в глубь квартиры:

– Дочь, твоя пропажа явилась!

Я чмокнула женщину в щеку, стягивая с рук перчатки.

– Здрасьте, теть Оль.

– Раздевайся и иди развлекать Иру, а то она с утра мне успела мозг выесть, – хихикнула женщина, приглаживая растрепанные каштановые волосы. – Ты перекрасила волосы?

– Вот решила немного… – Я изобразила руками что-то невразумительное.

– Тебе очень идет, – кивнула Ольга. – Сразу так изменилась. Про линзы мне дочь говорила, но вот про волосы…

– Что волосы? – прохрипела Ирка, показываясь из своей комнаты. – Ох, ты ж е-е-е!.. – выдала подруга, вытаращив на меня глаза, после чего произнесла пару таких фраз, от которых мои уши попытались самостоятельно свернуться в трубочку.

– Наивысшая степень удивления и одобрения, – прокомментировала Ольга.

– Пойдем со мной, мелкая. – Ира сцапала меня за руку и уволокла в комнату.

– Я вам чай сделаю с плюшками! – крикнула Ольга нам вслед. – А потом на работу пойду.

Ирка подтащила меня к окну и долго придирчиво рассматривала, продолжая вставлять не самые печатные словечки между вздохами и междометиями.

– Лен, тебя теперь не узнать, – наконец справилась с удивлением подруга.

– Да только цвет изменился, – пожала плечами. К новой внешности я уже почти привыкла.

– Да нет! Ты не поняла, что ли? – возмутилась Ирка. – Ты просто невероятно изменилась. Чертовски здорово!

– Вот именно… чертовски… – выдавила я и замолчала, глядя, как тетя Оля несет поднос.

Как по волшебству перед нами образовалось легкое льняное облачко салфетки, на нее встали пузатые чашки, чайник, сахарница, сметанники в круглой плетенке, варенье в вазочке и целая гора конфет на блюдце.

– Ешьте, девочки.

– Мам, я ж с такой диетой поправлюсь, – проныла Ира. – Я не Лена. Это ей конфетки лопать полезно, с ее-то фигурой.

– Доча, цыц! – Тетя Оля щелкнула Ирку по носу и кивнула мне. – Мне эта болящая сказала. Про справку я подумаю. Приедешь, там и решим.

– Спасибо большое. – Я улыбнулась и поцеловала женщину в щеку.

– Ушла, – объявила тетя Оля. – У меня дежурство. Ира, поешь. И не сиди весь день за компом.

– Мама!

– Я тебя знаю. – Ольга погрозила дочери пальцем, улыбнулась и вышла из комнаты.

Пару минут мы прислушивались к ее сборам, и только когда за Ольгой хлопнула дверь, одновременно заговорили:

– Я не красилась.

– Она достала.

И посмотрели друг на друга удивленно.

– Хм, ладно, – подумав секунду, решила подруга, взялась за чайник и начала разливать чай.

Мы следили, как горячий и очень крепкий красный чай спиралью закручивается в чашке и как поднимается вверх вкусное облачко пара.

– Как понимать твое заявление? – спросила Ирка наконец.

Стараясь ничего не упустить, я рассказала ей все, что со мной произошло. Ира сейчас единственный человек, кому я могу доверять. Может, она поймет?

– Ленуш, – кашлянув, заметила подруга, когда я закончила свой рассказ, – скажи мне, что ты курила? И почему без меня?

– Ир, правду говорю! – воскликнула я.

– Верю-верю, – весело отозвалась подруга, ожидая, что брошусь на нее с кулаками. – Удивительно, что ты сама не додумалась волосы перекрасить. И так ведь миленькая, но, оказывается, ты просто невероятная милашка.

– Ирка, не ерунди! – прервала я девушку.

– Что «не ерунди» сразу? – опешила подруга. – Я тебе правду говорю, между прочим, а ты…

– Какую правду? – возмутилась я.

– Ты это чего?.. На комплимент нарываешься? – хитро прищурилась Ира. – Сколько тебе, бестолочи мелкой, доказывать, что ты красавица у меня?

– Родная. Это ты красавица, – обиделась я.

– Дурочка! – констатировала Ира ласково.

– Какая из меня красавица? – Я скорчила подруге страшную рожицу. – Кожа да кости. А теперь еще и волосы рыжие.

– Ничего не кости, – вступилась в защиту моего тела подруга. – Вполне нормальная у тебя фигура. Через пару лет в нужных местах нарастет, и мужики с ума будут сходить.

– Ира, – мягко сказала я. – Если у меня и нарастет хоть где-нибудь, то место это называется «пузо».

– Это называется не «пузо», а «эротический животик», – хмыкнула подруга, потирая его ладошкой.

Я раскрыла рот, чтобы возразить, но подруга быстро заткнула его булочкой.

– Ешь и молчи, отращивай грудь! – велела она.

– Для этого не булочки, а капусту есть нужно, – возмутилась я, прожевывая кусок выпечки.

– Ты хоть что-то жуй, иначе все эти вкусности съем я.