Эволюционер из трущоб. Том 7 (СИ) - Антон Панарин
— На Руси-матушке наёмников пруд пруди, вот только вопрос, насколько им можно доверять? Сами понимаете. Наёмник трудится до тех пор, пока вы платите звонкой монетой. Но если кто-то даст больше, чем вы… — Шульман сделал театральную паузу. — То наёмники с радостью поменяют сторону. Я сам пару раз так обжигался, поэтому больше не имею дел с подобным контингентом.
— Это я прекрасно понимаю. Сколько будет стоить найм и доставка в Ленск двадцати бойцов?
— Пару минут. Сделаю один звонок и смогу дать вам точный ответ. — Шульман достал из кармана сотовый телефон, набрал чей-то номер и отошел в сторону.
Разговаривал он тихо, смеялся, активно жестикулировал. Так продолжалось около пяти минут, после чего он вернулся ко мне и объявил цену.
— Смотрите. Если вам нужны толковые бойцы, то можно присмотреться к наёмникам из Крыла Ворона. Найм одного человека обойдётся в пять тысяч рублей за день.
Услышав это, я даже закашлялся.
— Сколько? Пять тысяч в день? А за месяц — сто пятьдесят тысяч? Не многовато ли?
— Михаил Константинович, вы получите обученного бойца, прошедшего огонь и воду. Более того, он будет на полном самообеспечении: вооружение, питание, всё это он принесёт с собой.
— А если мы сами его вооружим и накормим?
— То цена упадёт максимум до четырёх тысяч за день. — Шульман развёл руками, как бы говоря: «Увы и ах, это вам не по карману».
— Полагаю, самые дешевые наёмники также попросят не менее тысячи за день работы?
— Не менее двух тысяч, — поправил меня Измаил Вениаминович.
— Ясно. Спасибо за информацию. Потратить всё заработанное на найм двух человек — это идиотизм. Возможно, когда-нибудь я и воспользуюсь их услугами, но явно не сейчас. — Я тяжело вздохнул и уже собирался уйти, но вспомнил об одном деле. — Измаил Вениаминович, насчёт вашего вопроса. Сегодня подойдёт старший лейтенант Барбоскин Тимофей Евстафьевич, он принесёт список вещей первой необходимости. Закупите их, пожалуйста, для нас.
— Как будет угодно, — поклонился торговец.
Попрощавшись, я направился обживать новую комнату, а по пути думал. Не податься ли и мне в наёмники? Сто пятьдесят тысяч в месяц? Шикарно же они живут.
* * *
Пригород Ханты-Мансийска.
Природный парк «Самаровский Чугас».
Черчесов ненавидел это место. Далёкий городок, зажатый между двух рек Иртыш и Обь. Кругом леса, болота. Одно дело здесь жить зимой, совсем другое дело — в тёплое время года. Проклятая мошкара готова обглодать тебя до костей.
А вот отец Даниила Евгеньевича любил это место настолько, что основал природный парк и построил в нём санаторий. В своё время сюда приезжали аристократы из самого Хабаровска — подлечиться и насладиться прекрасными видами. Разумеется, приезжали они зимой.
Ирония заключается в том, что после смерти отца Даниил Евгеньевич забросил это место. Урезал финансирование, а потом и вовсе разогнал практически весь штат. А теперь ему самому пришлось переселиться в Ханты-Мансийск. В Югорск не вернёшься, аномалия подобралась совсем близко, оставаться в Ирбите желания тоже нет, особенно после подарочка, оставленного Архаровым.
— Пфоклятый пёф, — прошипелявил граф Черчесов, лёжа на больничной койке.
Капельница пускала по его венам противовоспалительные препараты, смешанные с обезболивающим, только они и позволяли не сойти с ума от непрекращающейся боли. После того, как на графа напал выводок теневых пауков, он весь покрылся сыпью, а ощущения на коже были такие, будто его облили кипящим маслом. Причём боль никогда не заканчивалась, а лишь становилась сильнее.
Койка стояла у огромного окна, в которое граф смотрел часами. Он размышлял о жизни. О том, как здорово быть здоровым. О том, как ненависть довела его до плачевного состояния. Сейчас граф мог лишь с огромным трудом встать с койки и очень жалел, что связался с родом Архаровых.
— Ефли бы не эта патафкуха, — всхлипнул граф, взял с тумбочки зеркало и поднёс к лицу.
Опухшие губы, кожа покрыта волдырями и нарывами, глаза превратились в две маленькие щёлочки. Одним словом, выглядел он скверно.
— Ы-ы-ы! — провыл граф и швырнул стекляшку обратно на тумбу. — Надеюфь, вафу фемейку отплавят на плаху, — с ненавистью прошептал Черчесов и услышал стук в дверь.
Не дожидаясь разрешения, гость вошел в палату. Увидев вошедшего, Черчесов вздохнул. Ну конечно же. Глава безликих. Дмитрий Хазаров. Клещ, присосавшийся к состоянию графа и не желающий его покидать. Впрочем, Черчесов так боялся Хазарова, что не мог сообщить о том, что больше не нуждается в его услугах. Да и как ты сообщишь подобное такому психопату?
Обожженное лицо Хазарова украшала белоснежная улыбка. Правая рука главы безликих отсутствовала по самое плечо. После столкновения с капитаном Гавриловым новую бионическую руку так и не сделали. Больно высокие расценки, да и мастера заняты на полгода вперёд, а то и больше. Приходится ждать. Тем не менее, Хазаров светился от радости.
— Наслаждаетесь видом? — насмешливо бросил он графу и остановился у его койки.
Осмотрев палату, Хазаров взял яблоко из вазы, стоящей на тумбочке и откусил от него кусок. В нос наёмника ударил аромат гниения, но аппетит это не портило совершенно. Да и как подобная мелочь может испортить аппетит некроманту? Вся его жизнь посвящена трупной вони и разложению.
— И тифыной, — намекнул Черчесов, чтобы Хазаров выметался из палаты к чёртовой матери.
— Да-а-а. Тишина здесь звенящая! — восторженно сказал Хазаров и положил обратно в вазу надкусанное яблоко. — Особенно летом. — Он подошел к окну, зыркнул из стороны в сторону и загородил Черчесову обзор. — Даниил Евгеньевич, наши шпионы наконец-то нашли след Гаврилова. Вместе с Елизаветой Максимовной он осел в Уфе. Правда, барон Титов не в курсе, что у него под носом живёт жена Архарова, а значит, нам не составит труда забрать её и доставить прямиком… — Хазаров замялся, пытаясь вспомнить, как называется этот город, а потом плюнул и сказал. — Прямо сюда.
Глаза графа Черчесова внезапно заслезились. Хазаров этому удивился, а вот граф — нет. В эту секунду он проклинал всё на свете, особенно род Архаровых и своё помешательство на Елизавете. Именно эта вражда и сделала из него… Нет, пока ещё не калеку, но если боль продолжит нарастать, то Даниила Евгеньевич рано или поздно наложит на себя руки.
— Да и фёлт с этой флюхой, — выругался Черчесов.
— Что? Говорите немного неразборчиво, — нахмурился Хазаров, хотя на обожженном лице не дрогнул ни единый мускул, разве что улыбка пропала. — Если прикажете, я лично отправлюсь в Уфу и приволоку Елизавету Максимовну…
Черчесов скрежетнул зубами и собирался заорать, но вместо этого закашлялся. Кровавая слюна повисла на его подбородке.
