Наномашины, ученик! Том 6 - Николай Николаевич Новиков
* * *
От автора:
Друзья. Рядовое, но важное напоминание об обратной реакции. Если вам нравится книга, если она приносит вам удовольствие, смех и переживания — пожалуйста, не поскупитесь на лайк!
Ваша реакция очень важна!
Глава 7
Мы сидели в следственном отделе. Казалось бы, всё как обычно, Тихонов, мой отец и отец обвиняемого. Ситуация уже привычная! Только теперь в нашей компании пополнение.
Теперь здесь уже директриса и Ярослав.
— Н-н позвольте, мой сын не сделал ничего противоправного! — закудахтал блондин-старший.
— Д-да! Что я сделал не так? — закудахтал блондин-младший, — Я… я просто шутил! Меня хотели застрелить, эта истеричка Антон! А мы просто шутили и всё. Я-Ярик, скажи же! Мы же знакомы! Да я бы никогда…
Я внимательно и неотрывно следил за блондином. Ох, видели бы вы как он разревелся, когда пришли наши отцы, и когда директриса не кинулась его защищать. Да он плакал как младенец! Как девочка при виде жука!
И, к сожалению, плакал он только из-за последствий. Насрать ему на Антона.
С точки зрения закона, привлечь блондина и правда не к чему. Максимум административка, от которой аристократ может тупо откупиться — статус позволит.
Но я…
Я устрою грёбанный самосуд.
Тик, так. Тик, так, блондинчик. Твои часики скоро оттикают счастливое время. Встав на моём пути, ты попал в поток настоящего террора, из которого уже не выбраться.
Я жажду страданий.
— Господин Тихонов, если позволите, я выскажу мнение и пойду. У меня много дел, — поднялся Ярослав.
Он дождался кивка от следователя и выдохнул. Ну, чувак, давай. Покажи, на чьей ты стороне — аристократов, что ближе по духу, или закона, что так яростно оберегаешь.
Твоё время блистать.
— Я не желаю видеть его в школе, — сказал парень, — Он виновен. Владея деньгами и связями, он позволял себе много. Это вечный ребёнок, чью жопу всегда прикрывали. И… — поджимает губы, — И мне стоит извиниться перед Антоном лично. Я… плохо выполнил свою работу. Недоглядел. На этом всё.
Блондин, слыша ТАКИЕ слова в свой адрес, просто открыл рот и застыл, словно нашкодивший ребёнок!
Ярослав же поправляет пиджак, кивает и покидает кабинет под вопль папаши.
Пум. Первый гвоздь. Партия продолжает играться, очередь второй фигуры.
Тихонов ждёт пока блондины проорутся, и теперь переводит взгляд на директрису.
— Госпожа директор, вы ведь покрывали его поведение, да? — спросил Тихонов.
— Да… — женщина не смела поднимать глаз, — Это… философия нашей школы и суть эксперимента. Слабые и сильные…
— И это философия чуть не стоила кому-то жизни! А Антон — лишился светлого будущего. Вы это понимаете?
— Я… просто выполняла приказы, и… — она замолкает, тяжело выдыхает и прикрывает глаза, — Да. Понимаю.
Пам. Второй гвоздь.
Мда. Права была Зайка: «Взрослые — злые, и скука смертная, Мишенька!». Вечно у них одни проблемы.
Тихонов кивнул, глядя на директрису и перевёл взгляд на последнего, чей голос имеет вес.
Мой отец. Фигура короля.
Он сорвался прямо из воинской части, потому был в форме: тёмно-синяя, слегка мешковатая, чтобы не мешать, при этом хорошо сидящая. Высокие ботинки, ремень и какой-то значок на груди.
Марк сидел молча и не сводил яростного взгляда с семейки. Особенно с отца. Ведь все мы понимаем, что такой мразью сынок вырос из-за воспитания.
— Ваше слово, господин Кайзер-старший?
— Моё слово… — пробормотал он, думая над словами, — В этом ученике я вижу угрозу порядку, сторожить который — моя обязанность. Вердикт — исключение. Так же настаиваю на указании точной причины в личном деле. Госпожа директор, — переводит на неё взгляд, — Вы даёте разрешение?
— Я… — поджимает она губы, — Да. Разрешаю. Делайте что должно, Марк. Можете заполнить личное дело.
Бабах. Последний, третий гвоздь.
Гроб заколочен.
Теперь тряслись оба. Папаша и сынок.
Уа… уаха-ха-ха. УО-ХО-ХО! Страдай! Страдааааай, поганый имбецил! Что⁈ Что такое⁈ Ой, а чмырить слабых, оказывается — плохо для кармы⁈
То, что происходит — не укладывалось в их золотых, неприкасаемых головах! Помните, как мне говорили ещё в грёбанном садике, что исключение — клеймо? Мол другие будут смотреть и дважды думать, раз ОТСЮДА исключили?
Но теперь в руках у отца карт-бланш и на описание ТОЧНЕЙШЕЙ причины в личном деле.
Я же обещал? Я же говорил?
Тик, так, блондинчик. Тик, так. Твоё времечко в школе закончилось, а жизнь вне её сильно, си-и-ильно омрачнилась.
— Н-но… но это испортит ему всю судьбу! Вы это понимаете⁈ — завизжал батя, — ВЫ ЧТО ТВОРИТЕ⁈ М-мы… мы этого так не оставим! Да как вы… вы все… смеете вставать на сторону этого неудачника Антона! — он прям наливался кровью, — И почему эта… эта безродная семья вообще что-то решает! Мы АРИСТОКРАТЫ! КАКОЕ ПРАВО ОНИ ИМЕЮТ НАМИ УПРАВЛЯТЬ⁈
— Ам… ну… — пожал я плечами, — Поплачь?
Мы с отцом поднялись, ибо этот фарс закончен. Что тут ещё скажешь? Я обещал — я устроил.
И на душе кайфоооово, хе-хе! Когда быдло получает — это приятно!
В той ситуации страдало двое. Антон — стрелял и садился. Кто-то рядом — получал пулю. Жертвы должно быть минимум две, такова судьба. Так почему бы… не убрать из переменной смерть, и добавить справедливость? Страдает Антон — страдает блондин. Двое? Двое. Всё.
Мы с отцом подходим к двери, я её открываю и чуть не пинаю… кошечку! Белую, с голубыми глазками! Сидела прямо под дверью и лапкой так «тяп-тяп», мол, пустите.
— Аура⁈ А ты что тут делаешь? — удивляюсь.
— Я… слежу. Зайти не вышло, у меня лапки. Но… — она очень внимательно на меня смотрела, — Я слышала. Я в курсе ситуации. М-дям.
— Как ты сюда попала⁈
— Пф, я же кошечка! Меня везде пустят! — она развернулась, махнула хвостом и с важной мордой потопала на своих маленьких лапках.
— Чё за… — недоумеваю, — Когда ты стала такой деловой?..
И на этой ноте, под визги оставшихся в кабинете аристократов, мы пошли на выход. Отец — заполнять все бумажки. Я — наконец отдохнуть.
Неожиданно тяжёлый день закончен.
Наконец можно и поспать.
«Рой, Начало планирует эволюционировать в ответ на доминацию?»
«Нет. Оно перестало на что-либо реагировать»
«Плохо. Надо что-то делать»
* * *
Спустя час. Следственный отдел.
Тихонов устал сидеть на кресле и пил любимый кофе. Вернее, кофе-то
