Время линкоров (СИ) - Романов Герман Иванович
А вот достойный ответ дать затруднительно, поход в Персию, а оттуда на Индию, как объяснил ему начальник Генерального штаба генерал от инфантерии Палицын, сопряжен с невероятными трудностями. И без перевозок по железной дороге, а оную еще необходимо построить, обречен на неудачу. Если только флот не поможет осуществить переброску войск и грузов. Последнее было сказано с издевкой, которую Рожественский парировал тем, что армия войну в Корее с треском проиграет. Несмотря на то, что от Ляояна до Сеула железную дорогу проложили, но если флот не прикроет побережье от высадки японского десанта, то армия будет выбита самураями в два счета, ведь те имеют превосходство в числе отмобилизованных войск.
Федор Федорович сразу пошел на «попятную», осознав, что его шутка оказалась неуместной, и постарался ее всячески загладить, показав детальные планы развертывания по окончании мобилизации Туркестанского и Кавказского военных округов. Впрочем, и сам Рожественский обострять ситуацию не стал, свел все к шутке. Ссорится с генерал-инспектором кавалерии великим князем Николаем Николаевичем, чьим протеже являлся начальник Генштаба, было не с «руки». Хотя этот каламбур был как раз некстати, учитывая увечье, его и так начали сравнивать с одним историческим персонажем.
— И вам, Зиновий Петрович, и Степану Осиповичу, я всецело доверяюсь. Воюйте по собственному разумению, но на Дальний Восток вам путь заказан. Лучше ваше высокопревосходительство отправится в Крым в самое ближайшее время — завтра «балканские союзники» объявят войну Оттоманской Порте. Надеюсь, что вчетвером они с турками справятся. К тому же, в войну может вступить Итальянское королевство, которое выдвинуло Дивану притязания на Триполитанию и Киренаику. Поэтому вам следует, Зиновий Петрович, взять опеку над Черноморским флотом, и всячески ускорить наши приготовления на случай вступления в эту войну. И теперь мы не отступим ни под каким нажимом — хватит того, что нас обманули с японцами. Но будет намного лучше, если Королевский флот больше никогда не зайдет в Черное море. Никогда, Зиновий Петрович, и крест снова засияет над Святой Софией. Мне нужно доделать то, что не успели совершить мои предшественники, что два века вели с османами постоянные войны.
Император перекрестился, Зиновий Петрович последовал его примеру — и это не было нарочитым ритуалом, он стал истовым верующим. Все сказанное царем было предельно четко и ясно — война с турками неизбежна, а раз так, то требуется захватить проливы, Босфор и Дарданеллы. Причем, желательно оба, но первый однозначно. Устройство там укрепленного района по примеру Квантунского, полностью закроет вход в Черное море даже для могучих линкоров Ройял Нэви. При этом коммуникации от Одессы останутся уже внутренними, можно будет перебросить на солнечный берег легендарного Царьграда, именуемого всеми Константинополем не корпус-другой, а целую армию со всем необходимым, включая пушки «особого запаса», снова восстановленного неимоверными трудами. Они предназначались для установки на берегу, чтобы огнем в упор, а проливы были нешироки, потопить любой броненосец или линкор неприятельского флота, который возжелает пройти дальше, но ничего кроме собственной погибели не получит.
— Нужно взять не только укрепления Босфора, Зиновий Петрович, хотя они важны. Главное — Дарданеллы! Нам нужен выход в Средиземное море, иначе Черное море превратится для нас во второе Каспийское.
— Не только Дарданеллы, государь, там вход запирает остров Лемнос — им и надлежит овладеть. И выставить мины, несколько линий заграждения. И вот еще что, государь — наши подводные лодки потопили несколько пароходов у берегов японских, причем два из них в дымке были приняты за броненосцы. Ваше императорское величество, позвольте действовать против вражеского побережья именно так, полностью запретив поставку любых грузов, ибо соблюдать призовое право у гаваней, где снуют вражеские миноносцы, невозможно. Но если объявить о полной морской блокаде всех японских островов, то сим актом добиться можно многого.
Николай Александрович надолго задумался, медленно прошелся по кабинету, жестом предложив адмиралу курить. Тот тут же воспользовался милостью, закурил, ловко прижав коробок зажимом, и чиркнув спичкой. И теперь оставалось ждать, слишком опасными последствиями угрожало это решение, возможной войной с «владычицей морей».
Рожественский решил помочь монарху принять правильное решение, ведь есть разные способы толкования:
— Государь, речь идет исключительно о военных гаванях, всех, где стоят корабли под флагом Восходящего Солнца, или выставлены минные заграждения, либо установлены береговые орудия. В обычных торговых портах, где оных воинских учреждений не имеется, о чем должно быть объявлено противной стороной заранее, наши подводные лодки будут действовать в полном соответствии с нормами призового права.
Зиновий Петрович все прекрасно понимал — японцы на такое не пойдут, а раз так, то любой пароход будет потоплен, особенно из появившихся в Цусимском проливе, на северном берегу которого в трех портах стоят два десятка субмарин. А потому высадка десанта в Корее для самураев станет тяжкой задачей, чреватой огромными потерями. Нужны еще победы, и много — ведь это как раз то оружие, которого Ройял Нэви может реально испугаться…
Поднятая подводная лодка «Камбала», попавшая под таран броненосца «Ростислав» в 1909 году, и погибшая почти со всем экипажем, кроме командира. Еще во время русско-японской войны было закуплено у американцев и немцев, или построено на отечественных верфях два десятка субмарин. А после военных действий, русские адмиралы, лишившись в Цусимском сражении броненосцев, стали возлагать надежды в грядущей новой войне именно на подводные лодки, которые могли дать определенные шансы на успех…
Глава 19
— Японцы хитры и вероломны, как все азиаты, но немцы тоже коварны — вон что удумали, пройдохи. И ведь обманули, и японцев, и англичан — а вед эти «рыжеволосым бестиям» палец в рот не клади!
Степан Осипович зло хохотнул, такого кунштюка от Шпее он, как и многие другие русские, никак не ожидал. Война началась, когда два перегоняемых из Балтийского моря «Виттельсбаха» с маленьким бронепалубным крейсером подходили к Шанхаю со сборными немецкими командами, в которые включили для «представительства» по полусотне корейцев. Туда же прибыл для встречи броненосный крейсер «Коджон», ранее носивший имя младшего брата кайзера. И опять же с германо-корейской командой, причем неукомплектованной. Корабль вместе с еще одним «виттельсбахом» пришли поздней осенью в Чемульпо, причем для броненосца экипаж так и не был набран из местных уроженцев, как ни странно — ведь все корейцы прекрасно понимали, что японцы ничего не забудут и не простят.
Просто все дело в том, что король Коджон не собирался приобретать эти четыре больших корабля, водоизмещением броненосцев в одиннадцать, а броненосного крейсера в девять тысяч тонн. Их просто «всучили» в виде навязанного «кредита», хитрые тевтоны, таким образом, добились сразу нескольких целей. Во-первых; «продали» бесполезные для кайзерлихмарине слабые и потрепанные службой броненосцы по цене новых, а во-вторых; получили за них от Коджона столь нужные для Германской империи, бедной природными ресурсами, концессии. Примерно такие же дела творились в Маньчжурии, куда немецкие промышленники в последнее время лезли особенно напористо, при полной русской поддержке. В Петербурге ведь прекрасно понимали, что огромный край в одиночку не удержать, придется «делится» с какой-нибудь европейской державой и выбор восемь лет тому назад пал на Германию — началось воссоздание второго «союза трех императоров» — германского и австрийского кайзеров и русского царя.
Да и сам Макаров всячески способствовал появлению корейского флота, который должен был стать поддержкой русским в случае новой войны с Японией — хоть и невелика помощь, но все-таки союзная, не одним воевать придется, теперь опираясь на поддержку страны с населением в четырнадцать миллионов — почти столько же народа проживает во всей Сибири. Именно потому генштабом делался расчет на то, что японцы просто увязнут в массе корейцев при высадке, и встретят отпор, которого не было раньше. За семь лет подготовили две вышколенные дивизии, которые стали основой для развертывания еще четырех. Имея в Корее уже десять союзных, сибирских и корейских дивизий, можно было любой десант обратно сбросить в море. А жалеть корейцев в боях никто не будет, те сами будут фанатично сражаться, тем более их неплохо вооружили устаревшими пушками и берданками, опять же, как и немцы, опутав долгами.
