У трона мертвых (СИ) - Довыдовский Кирилл Сергеевич
Продравшись через последние метры пляжа, люди едва тут же не попадали от усталости. Только предупреждение Бандара о том, что они еще не в безопасности, вынудило группу идти дальше. Лишь спустя час, когда солнце почти спряталось за верхушками деревьев, «индеец» скомандовал привал.
Терикану с Брагазом стоило больших усилий заставить людей обустраивать лагерь. Хуже всего пришлось граничникам: большинство едва держалось на ногах, почти все страдали от ран. На лицах некоторых все еще была видна тень отчаяния, в которое они погрузились, когда инуи стали убивать их друзей и товарищей одного за другим. Граничники на ходу приматывали к телам лечилки, выгружали продукты из чеплаков и седельных сумок, разворачивали Мешки, но делали это механически. Не разговаривая, не сосредотачиваясь ни на чем взглядом.
Вероятно, многие из них впервые видели смерть человека. А кто-то, возможно, и вовсе прежде не участвовал в боях. Насколько активно армии воевали в этом мире?
Я сам, как мне кажется, едва удержался от того, чтобы… не знаю… сорваться? В какой-то момент я совсем перестал бояться, и это вряд ли был добрый знак. Люди по-разному реагируют на стресс. Точнее, одним из двух способов. Людям типа «А» присуща реакция «бей или беги», людям типа «Б» – «замри и пережди». У первых резко повышается адреналин, они начинают лучше соображать, мышцы наливаются силой. За пиком активности следуют долгий этап восстановления. Вторые замирают и ждут. Зато могут долго и плодотворно работать, когда обстановка спокойная. Классификацию эту Том Кокс придумал, но читал, а точнее слушал я об этом у Роберта Сапольски. Мне, кстати, в этом плане повезло, потому что в обычной жизни я был стопроцентным «Б» типом, а вот когда речь заходила о стрессовых ситуациях, то превращался в «А». До начала этой зомби-эпопеи по-настоящему критичные случаи со мной лишь пару раз происходили – во время сплавов по рекам. И там я боялся, но при этом не замирал и не впадал в панику. Анализировал происходящее и делал, что мог. Отходить от таких поездок, правда, потом подолгу приходилось.
Вполне возможно, что гормоны внутри зомби-тела по-другому работали, потому я и не чувствовал такого напряжения. Но думать это, к счастью, не мешало. И та, рациональная часть моего мозга, которая не покрылась пока гуманитарными пятнами, довольно недвусмысленно намекала: «Эта вагонетка слишком разогналась, Кирилл», «Даже если впереди и ждет спасительная развилка, не факт, что ты впишешься в поворот, а не он впишется в тебя».
Не знаю, для чего нужны были тупоруки, но из четырех осталось только два. Людей и катастров – тех же лечилок хотя бы – потратили явно больше, чем надеялись. А прошли лишь чуть больше половины пути… в одну сторону! И это мы еще в Хамртуме не были! Это настолько все…
– Я хочу кое-что сказать!
Очнувшись от своих мыслей, а нашел глазами… Тарлизу. Сейчас почти никто не разговаривал, потому ее сразу услышали. Даже те, кто казались совсем потерянными, подняли взгляды. Необычно было видеть ее вот так… одну. Защитники, даже здоровяк Кадон, который ни на шаг от нее не отходил, стояли в нескольких метрах, и, кажется, тоже выглядели удивленными.
Мотивационная речь? Я думал, такое только в кино бывает. Когда неоправданный кураж и меткие эпитеты всего за пару минут превращают кучку какашек в россыпь барбарисок. Посмотрим.
– Я хочу сказать, что…
Она замолчала. Стояла, вдыхая воздух, но наружу не вылетало ни слова, будто кто-то звук выключил. Я посмотрел по сторонам… и, кажется, только я один. Никто не переглядывался, не отвлекался. Все были само внимание.
До того, как она заговорила, я наводил порядок в рюкзаке, сидя на земле метрах в пятнадцати от нее. Последнее время зрение меня не подводило, и, приглядевшись, я разглядел, что губы у нее дрожат.
Черт, да она… на грани от того, чтобы заплакать! Или она уже плачет. Просто слезы не текут.
Я смотрел на это… даже не знаю, почему это меня так поразило. За прошедшие дни я увидел достаточно доказательств того, что ей не триста лет. Но и, вероятно, не восемнадцать. Слишком спокойно она себя вела. Не как ребенок и не как «принцесса». Спокойно обсуждала планы с защитниками и с Бандаром. Принимала решения, ориентируясь на их знания. Держалась наособицу, но ровно настолько, чтобы это не мешало делу. Ела из общего котла, но всегда отдельно от остальных: защитники приносили ей кружки с похлебкой и с кашей. Не забывала про чистящие заклинания. Казалось, будто у нее все схвачено. Даже тайные походы в туалет выглядели, если подумать, оптимальным решением.
Нет, не триста, конечно. Но вот двадцать пять, двадцать шесть лет… Причем, значительную часть из которых ее учили управлять и держаться на публике. Эти ощущения, кстати, заметно подуспокоили мое было проснувшееся фантомное либидо. Я думал, что и сейчас она начнет… «разруливать». И даже будет в своем праве. Солдаты и эти ее безопасники за то ведь и получают зарплату, правильно? Большую часть времени тебе платят, по сути, ни за что, но когда приходит время – ставишь на кон свое здоровье и свою жизнь. Если бы она как-то на это намекнула… черт, я бы понял.
Она же вместо этого, судя по всему, собиралась зареветь.
– Я хочу сказать… – снова начала она, и что-то блеснуло у нее на щеке. – Хочу сказать… что подвела вас. Я не думала… Я должна было предвидеть, что поход окажется опаснее… Нужно было по-другому его спланировать… И потому, пока не поздно, я хочу, чтобы вы отправились обратно.
После этих слов, показалось, даже молекулы газа в воздухе перестали соударяться, насколько абсолютная настала тишина.
– Конечно, это будет непростой путь, – продолжала девушка, глубоко втянув глаза. Ей не хватало воздуха, из-за чего фразу звучали отрывисто, прерывались судорожными вдохами. – Потому я попрошу гавру Туркха быть вашим проводником… И, мои защитники, конечно, тоже пойдут с вами. Я очень ошиблась, когда решила пойти к Хамртуму такой большой группой… Это только мое Испытание, и, конечно, я должна была отправиться туда одна. Я думаю, лучше всего будет вам идти утром…
После этих слов о защитниках люди начали перешептываться. А когда она заявила, что пойдет одна…
– Нет!
– Могущественная!
– Ни за что!
– Да я лучше к крабами вернусь!
– Могущественная!
В конце концов ее слова заглушили. Принцесса недоуменно водила покрасневшими глазами от одного лица к другому…
– Могущественная, мы никак не можем вас оставить, – произнес Терикан, заставив остальных замолчать. – Защищать вас – это величайший долг! Величайший!
– Да!
– Верно!
Я заметил, что выкрикивали в том числе и те, кто еще пару минут назад казался совершенно потерянным.
– Но… это слишком опасно! – воскликнула Колдунья отчаянно.
– Мы понимаем, – прикрыл глаза глава внутренников. – Но это миссия важна для Сайнесса. Мы с самого начала знали, на что идем. Это касается и погибших тоже. Конечно, они не хотели умереть, но если бы им предоставили выбор… Я уверен, никто бы из них не отказался от того, чтобы отправиться с вами и защищать вас.
– Это… не знаю… Мне нужно подумать…
– Мы примем любое ваше решение, – снова прикрыл глаза Терикан. – Кроме приказа оставить вас одной.
Даже Ди Каприо это бы не сыграл. Еще минуту назад потерянные и отчаявшиеся граничники, внутренники и искатели принялись за дело. Организовывали защитную линию, готовили лагерь к ночлегу. Никаких претензий ей не предъявили. Не назвали дурой, не упрекнули в том, что она занимается не своим делом. Про итальянские виноградники никто не вспомнил, хотя, может, и не было виноградников, но не суть. Мотивационная речь удалась, потому что… ей готовы были поверить.
Неужели они здесь все такие патриоты? После России в это как-то тяжело верилось. Может, они думали, что мир этим спасают? Не похоже.
Отношение к Мертвому Королю среди тех же искателей было странное. Между собой они его обсуждали, как… кого-то интересного. Типа, вот мы читали про него в книге, а вот он уже и сам, как живой. Не как к Сталину отношение, а как… к Ленину. С одной стороны, не мало хрени натворил товарищ, а с другой: и про учебу что-то задвигал, и бревно тащил, пиджак носил. Расстрелять, конечно, придется, если что вдруг, но без малейшего удовольствия. Насчет нгор’о некоторые очень нервничали, обсуждали лучшие способы их остановить, и к единому мнению не приходили. А с Мертвым Королем, похоже, никто драться не собирался. Только в сторонке постоять, пока Колдунья с него скальп снимает. Тот же Марог к Султанату Нот относился куда неприязненней.
