Алиса (СИ) - Варава Алевтина Ивановна
— У меня мать приехала, — мученически вздохнула Алиса.
— Ну тогда моё заднее сиденье к твоим услугам. А потом поеду в баню и сниму пару девочек. Вот не думал, что, женившись на проститутке, придётся промышлять этим регулярно, — хохотнул он. — Сапожник без сапог!
Ринат завёл мотор и попросил напомнить адрес.
Во дворе Майиного дома, не удосужившись припарковаться подальше от чужих глаз, он вылез из машины, распахнул заднюю дверь, и принялся снимать одежду, не залезая в салон.
На них абсолютно никто не оборачивался.
У Алисы быстро заколотилось сердце. Его голос и его запах сделали своё дело ещё по дороге, но… На детской площадке играли мальчишки, пара старушек сидела у подъезда и о чём-то беседовала, мимо раздевающегося Рината прошла беременная женщина с коляской, в которой спал ребёнок.
— Иди-ка сюда, — поманил Дашкин муж, и, приперев Алису к машине, стянул с неё платье, а потом ловко освободил грудь от лифчика.
Никто так и не повернул к ним голову. Старушки продолжали разговаривать, дети — играть.
Пальцы Дашиного мужа взялись за Алисины стоящие дыбом соски…
Когда они оказались на заднем сиденье, все мысли испарились из её сознания.
В тесноте автомобиля было не особо удобно, хотя Ринат, кажется, привык и наловчился использовать машину таким нетипичным способом.
В какой-то момент, сидя на нём верхом, Алиса забылась. Буйосета сползла на бок, и, в порыве страсти, она припала к его шее, а потом, сминая ткань его буйосеты рукой, прижалась к горячим влажным губам.
Тело под ней попыталось отпрянуть, но было некуда. Глаза Дашиного мужа расширились, голова мотнулась в сторону и он, выпустив её плечи, прикрыл рот рукой.
— Ты что, больная⁈ — ахнул Ринат, прекращая упоительные движения бёдрами.
В его глазах Алиса увидела шок, стремительно и непоправимо сменяющийся брезгливым отвращением.
Глава 11
В плену
— Твою мать! — Левой рукой он упёрся Алисе в грудь, припечатывая к сиденью водителя. А потом, поджав губы, правой поправил свою буйосету. — Прикройся! — выплюнул Ринат затем. — И слезь с меня!
На последних словах его тело содрогнулось от отвращения.
Алиса покорно сползла влево на сиденье, и муж Даши выскочил из салона.
— Выметайся из моей машины! — прикрикнул Ринат, открывая водительскую дверь. — Больная на голову!
Алиса пыталась трясущимися руками натянуть шорты на заднем сиденье, для чего выгнулась дугой. И поймала в зеркале заднего вида взбешённые глаза.
— Оденься на улице! — не выдержал он через секунду, забарабанив по рулю пальцами. Свои вещи Ринат швырнул на кресло рядом, даже не удосужившись натянуть штаны.
Алиса почти ревела.
— П-прости, пожалуйста, — простонала она. — Я… случайно… я…
— Тебе лучше не появляться у нас дома, — выплюнул муж Даши. — Подруга ещё называется! Совсем конченая!
— Только не говори об этом… никому, пожалуйста! — взмолилась Алиса, чувствуя на лбу испарину.
— У меня нет секретов от жены. Выйдешь ты, наконец, из машины⁈ — сквозь зубы процедил он.
— Я…
— Майя!
Алиса всхлипнула и кинулась наружу. Он почти тут же ударил по педали газа, так, что гостья из другого измерения даже дверь едва успела захлопнуть.
На этот раз на неё много кто смотрел: и подподъездных бабушек и мальчишек с площадки привлекли достаточно громкие крики.
Алиса прижала к груди футболку, и помчалась по дорожке, развевая за спиной висящий за бретельку на сгибе локтя лифчик.
Она забилась в заросшую каким-то вьющимся растением деревянную беседку и, утирая слёзы, залезла в телефон. Не ожидая уже ничего хорошего, погуглила «поцелуи».
'Разновидность интимной близости, форма сексуального поведения, при котором половое возбуждение и удовлетворение достигаются в ходе оральных ласк (другая разновидность оральные ласки гениталий партнёра: см.минет, куннилингус).
Во второй половине XX века оральные ласки путём соприкосновения губ (иногда языков) партнёров получили распространение внутри семей и постоянных пар, как форма высшей близости. Большинство источников до сих пор относят поцелуи, минет и куннилингус к отклонениям сексуального поведения. Осуществление оральных ласк в общественных местах приравнивается к мелкому хулиганству и карается административным штрафом. Строго возбраняются законом оральные ласки в присутствии несовершеннолетних детей. Нарушения караются штрафом в размере тринадцати заработных плат и лишением свободы на срок до одного года'.
Алиса зажмурилась и надавила на глазные яблоки.
Хорошо хоть стёкла в машине были тонированные.
А что теперь скажет Даша?
Мучительно захотелось умять молочную шоколадку с орехами. А лучше две.
И ещё копчённой колбасы…
Но ведь дома эта мегера: так что даже приготовить что-то вкусненькое навряд ли получится. Разве что наскоро, закрывшись в пищеблоке под предлогом ужина стандартным набором.
В животе заурчало.
Угрюмо и нехотя Алиса побрела к подъезду.
— Ну что, ты довольна? — встретила её в коридоре квартиры Майина матушка.
Руки женщины были упёрты в бока, крылья носа свирепо раздувались, а ткань буйосеты трепетала вокруг контура трубки, словно неизменные пионы дышали вместе со своей обладательницей.
Она что, всё видела⁈ Но как⁈
— Преддиабет, Майя! — проревела женщина, чьего имени пока так и не удалось установить. — У тебя преддиабет!
— Что⁈ — так и отпрянула Алиса.
Гневная фурия сделала шаг в сторону и неэлегантно ткнула пальцем в виднеющийся на столе в спальне ноутбук. Там была открыта почта и развёрнут какой-то файл.
Результаты анализов.
— Ты лазила у меня в ноуте⁈ — ахнула Алиса.
Что, если она нашла Майину книгу⁈ Заподозрит подмену навряд ли, но сколько начнётся вони… Хотя куда уж хуже?
— Ты больше не считаешься ни взрослой, ни самостоятельной, — безапелляционно объявила мать Майи. — Собирай вещи. Ты возвращаешься в родительский дом и будешь под полным контролем, пока не избавишься от своих проблем!
— Каких ещё проблем⁈ — Алиса вытащила телефон и открыла письмо, на которое в пылу неудачной страсти не обратила внимания. Развернула пришедший от лаборатории файл. И вперилась в колонку референтных значений. — Тут всё в границах нормы!!! — возмутилась она.
— Ноль две десятые до верхнего порога! У тебя преддиабет!
— Показатели в пределах нормы! — рявкнула Алиса. — Это норма, то, что до следующего значения!
— Ты мне зубы не заговаривай! Складывай свои вещи немедленно. Одна ты больше жить не будешь!
— Это бред, мама!
— Майя. Или ты немедленно собираешься и едешь со мной домой, или за пятый курс будешь платить сама. И сама купишь себе квартиру в Москве. Я понятно изъясняюсь?
Алиса закусила губу. Понятно было одно — с этой мегерой она свихнётся. С собственной матушкой у Алисы тоже были не сахарные отношения, но била она скорее сравнениями с «более удачной» старшей сестрой и постоянными причитаниями. Но самое главное: у настоящей матери не было на Алису никаких рычагов позорного финансового давления: когда сестра вышла замуж и стала собственницей трёхкомнатной квартиры супруга, Алисина бабушка переписала на вторую внучку свою жилплощадь. А сломаться под натиском возмущения родни, имеющей свои понятия о справедливости, не успела: потому что скоропостижно умерла от ковида. Так что Алиса была счастливой обладательницей собственной жилплощади, и деньги на своё житие, пускай и небольшие, зарабатывала сама. А училась на бюджете.
Но лишать кого-то перспективы получить квартиру в столице… Это было бы просто свинством. И уж тем паче нельзя так поступать с человеком, способным парой абзацев в ворде вырвать тебя из привычной реальности и поместить в этот дурдом.
С другой стороны, Майя сможет и исправить конфронтацию с роднёй росчерком своего чудо-пира, точнее колдовской клавиатуры.
Если только эта лавочка возобновит работу в конце лета.
