Сердце бога (СИ) - Добрый Владислав
Он долго молчал. И ответил неожиданно дипломатично.
— Регент и Хранители верят. Они разбираются в этом лучше меня.
Я кивнул и велел Лансу:
— Хорошо. Приотстань и смотри чтобы никто меня не беспокоил. Сперат, ты хочешь что-то спросить?
Дождавшись, пока Ланс отстанет метров на десять, Сперат тихо сказал:
— Магн, у меня там… В подземелье… Вернее, во сне… Хотя, я уверен, это был не сон…
— Это был не сон, — «успокоил» я его. — Расскажешь потом, когда мы будем наедине. И не беспокойся, я уже в общих все знаю. Все будет хорошо.
Сперат кивнул. С явным облегчением. Как будто теперь его проблемы будут решены. Действительно, он верит мне. Это приятно.
— А что насчет Гвены? — вдруг вспомнил Сперат. — Мы точно сможем…
— Если не мы, то Бруно Джакобиан сможет разобраться в книгах, — перебил я Сперата. — А если нет, то найдем другой способ. У нас есть Рудо. Или обратимся напрямую к Брухо. Как он сам сказал, с весомыми доводами. Золота у меня есть и я его не пожалею, в отличии от этих старых святош.
Сперат фыркнул. И возмущенно сказал:
— Думаю они тоже не верят, что этот дух Император. Иначе они бы упали перед тобой на колени, после того как он назвал тебя своим чемпионом!
— Или я не первый чемпион Императора, которого они видели, — пожал плечами я.
Глава 11
Война
Я вел свой отряд холмистой, речной долине. Узкая тропа, с колеями от крестьянских телег, зажатая между оседлавших самые высокие холмы городками извивалась как как шнур компьютерного удлинителя по офису. Холмы и частые рощи фруктовых деревьев давали мало обзора. Помня о уроках Старого Волка, я старался рассылать перед собой небольшие конные разъезды составленных хотя бы наполовину из караэнцев. Один из таких показался выше нас. Выскочил из-за склона и направился к нам вскачь по довольно крутому склону, не жалея лошадей.
— Наши, — проворчал Ланс. Он стал раздражительным последние две недели. И подозрительным. — Если, конечно, можно верить грязному тряпью на них.
Всадники и в самом деле были украшены белыми полосами ткани, повязанными на руках, лошадях и шлемах. Наши противники предпочитали красный цвет. Этого цвета тоже было много на моих людях, иногда выходила путаница. Иногда путаницу делали нарочно. На прошлой недели отряд с белыми повязками напал на малый обоз и отбил две телеги с овсом и сушеным мясом. Провизия не большая потеря — я уже давно перестал стесняться и мои люди не тоже не стесняясь брали еду у местных. Продержаться было можно. Хуже была потеря пяти латников. Двоих убили, оба были караэнцами. Троих взяли в плен. Один из них был Август. Тот парень, которого я выдвинул еще в лагере под Таэном. Позавчера мне прислали сообщение с требованием двух тысяч золотых за всех троих.
Я платил по три золотых конному латнику в месяц. Сейчас их у меня было примерно двести, разбросанные по довольно большой площади. Каждый месяц уходило примерно по шестьсот золотых. Еще в моей маленькой армии около двухсот на пару сотен пеших оборванцев, и примерно столько же просто приблудившихся со всей округи. Я платил два сольдо тем, кто выказывал готовность сражаться и исполнять приказы. Они кричали что умрут за меня так искренне и яростно, что даже Сперату было понятно — эти убегут при первой же опасности. Но увы, мне нужен был обоз и те, кто будет работать во время осад. На них уходило всего ничего, примерно сорок золотых в месяц. Со всеми сопутствующими покупками, такими как покупка телег и фуража, не заплатить за который было нельзя, траты на обоз доходили до ста в месяц.
Я бы тратил раза в два больше, если бы за дело не взялся Август Вити. Как ни крути, но он работал в лавке и у него был опыт работы с бумагами. Он справлялся лучше других, хотя я был уверен — эта скотина обманывает меня не меньше, чем на пару десятков золотых каждый месяц. Но, до тех пор, пока он экономил полтысячи, я готов был с этим мириться.
Уже было понятно, что надо поднимать оплату — Пилляры тоже активно скупали всех, у кого было оружие, и кто хотел его продать. Денег выданных мне Регентом хватит еще на год, если я резко не увеличу армию. В тот момент я с ужасом понял, насколько вляпался — перспектива воевать еще год казалось мне весьма правдоподобной. Хотя я уже и так возился тут второй месяц, если считать с тремя неделями простоя под стенами Таэна.
— Это Антон, я узнаю его коня и доспехи, — уточнил Сперат. И повернулся к остальному отряду, зычно крикнул. — Это люди Антона!
Мои латники, нервно поворачивающие коней в сторону и призывающие оруженосцев с копьями, слегка расслабились.
— Доспехи, может и его. Но кто внутри? — не переставал брюзжать Ланс.
Впрочем, вскоре Антон подъехал ближе и я смог разглядеть его лицо под открытым шлемом. Очень взволнованное лицо.
— Мы наткнулись на таэнцев! — крикнул он еще до того, как подъехал. — Их больше сотни.
— Не ори, — громко приказал я. — Подъедь и доложи мне, как надо!
Пытаюсь привить этой дикой вольнице понятия о дисциплине и субординации Получается плохо. Пока Антон с несколькими своими друзьями приближался к нам, остальные его люди смешались с моими. Их тут же окружили и начали выспрашивать подробности.
— Смысл орать «таэнцы», если двое из трех среди нас местные? — ядовито спросил Ланс. Настроение у него последнее время совсем ни к черту. Как бы не сбежал, как треть караэнцев. Правда, на кораблях и по дорогам прибыло уже даже больше новых. Не уверен, что все из них и в самом деле были из Долины Караэна. Нет, мобилизационный потенциал одного только Караэна с пригородами я уверенно оценивал в тысячу всадников. Вот только для того, чтобы присоединиться ко мне им нужно было проделать немалый, и достаточно опасный путь, не важно по земле и кораблем. А на это нужны были деньги. Я поговорил с несколькими присоединившимся, все они были из земель между Долиной Караэна и Таэном. На севере было много укрепленных домов чьи хозяева мнили себя настоящими аристократами, при этом сами обрабатывали землю. Узнав о том, что знаменитый полководец, разбивший армию нежити, собирает армию, они приходили поодиночке или мелкими группами. Далеко не у всех были лошади. Не могу сказать, что это были крестьяне. Далеко нет. Закаленные в поколениях кровной вражды, местные горцы больше напоминали матерых уголовников. Мне глянулся один — похожий на Валуева бугай с уродливым лицом и семейной особой техникой вспарывать ударом воздуха врагу глотку. Он продемонстрировал это сразу всем, взмахнув мелковатым для него мечом и оставив зарубку на выбранном мишенью полене в двадцати шагах от него. Этим он и привлек мое внимание. Сам здоровяк уверял, что его зовут Герцог, но мы прозвали его Дукат. Доспех из грубо сшитых кожаных частей, усиленных обрывками кольчуги и, выкованных явно деревенским кузнецом, железными пластинами. На голове шлем-ведро, внезапно с вырезом, оставляющим открытое лицо. Как говорил сам Дукат, чтобы врагам было страшнее. Копье кривое. Единственное, что в нем было хорошего — добродушие и конь. Которого, как он сам добродушно признался, Дукат спер у отца. Дукат постоянно терся рядом, но я не был против — мне нравилось, как он гогочет над шутками. Даже над собственными. Даже над тупыми. Впрочем, я повторяюсь. Последнее время мне не хватало оптимизма.
— Если ты намекаешь на моего коня, — зарычал Дукат, — то он таэнец только по матери. А это не считается!
И он загоготал.
— Я сделал это нарочно, — сказал Антон. — На самом деле из не меньше трех сотен. Идут сюда Мы не жалели ноги лошадям, чтобы предупредить тебя.
— Ты уверен? — сказал я, чувствуя, что мои глаза сужаются от подозрения. Мне уже пару десятков раз докладывали нечто подобное. И каждый раз это было либо мелкая разведывательная группа, либо и вовсе наглая ложь. Антон в таком замечен не был, но все же…
— Не думайте, сеньор Магн, я не из тех девок что визжат увидев красную тряпку на граблях и несутся поднимать тревогу! — вскинулся Антон. — Мы взяли в копья пятерых! Думаю, это была разведка. Трое ушло, жаль ни одного не удалось взять живьем.
