Civilization (СИ) - Коллингвуд Виктор
– Мы не можем пересечь эту реку, Констанс!
— Почему?
— Никто не умеет плавать, — пояснил Аш. — Мы — люди степей!
— Как? Вы не умеете делать лодки?
— Лодки? Что это?
— Штуки, на которых можно плыть по воде. Разве у местных нет такого?
Жрецы переглянулись.
— Бывает, что исавары плавают верхом на бревне, но мы ни разу не видели, чтобы они пересекали так реку…
– И что, никто не был на том берегу Станубиса?
Артур задумался.
— Были. В середине лета, когда вода в Станубисе спадает до самого низкого уровня, люди из местных племен в некоторых, известных им местах, пересекают реку вброд.
Я был поражен.
— Такую широкую реку можно пересечь вброд?
— Да, в середине лета. Сейчас, наверное, это еще невозможно.
— А где места этих бродов?
— Мы не знаем!
— А можно про них узнать у этих… как их там…
— «Исавары». Они живут вдоль реки и у озер рядом с ней, в небольших деревнях. Не знаю, будут ли они нам помогать… У нас то и дело случаются стычки с ними!
— Из-за чего?
— В основном — из-за полей сого. Это местный злак, зерна которого они собирают.
— Они выращивают хлеб?
– Нет. Не выращивают. Просто собирают.
— Расскажите подробнее про этих «исаваров»! Их много?
— Трудно сказать, мы же их не считали! Исаварами назвали их мы, а сами они называют себя по-разному, да и выглядят — тоже. Они говорят на одном языке и понимают друг друга. Но некоторые деревни разительно отличаются от остальных — там живут рыжеволосые или светловолосые люди со светлой, веснушчатой кожей, и их язык незнаком никому!
— Я так и не понял, как они «собирают зерно». Они пашут землю?
— Нет. Вдоль берега есть места, где сого растет сам по себе. Исавары приходят туда, и, когда сого вызревает, просто собирают его. Расстилают коровьи шкуры, вытрясают на них зерно, потом пересыпают в корзины. Иногда даже переселяются всей деревней от одного поля сого к другому. И тут вот у нас бывают столкновения!
— Отчего же? Вы тоже стали собирать это зерно?
— Нет, мы растим ячмень, как научились когда-то. Но наши стада иногда забредают на поля этого сого и вытаптывают его. Бывает, что наши воины воруют у них людей, обращая в рабство. Конечно, исаварам это не нравится!
Следующей ночью я размышлял над полученной информацией. Во-первых, надо выбрать для поселения адаже место, где мы не мешали бы исаварам. Лишние конфликты нам ни к чему.
Во-вторых, надо что-то с этими исаварами придумать. Надо, чтобы они и адаже интегрировались в одно общество, иначе конфликтам не будет числа.
Что может объединить их? Во-первых, единый язык. Если адаже и исавары будут постоянно и тесно общаться, вплоть до смешанных браков, то, рано или поздно, станут одним народом.
Во-вторых, религия. Надо, чтобы аборигены уверовали в Небесных богов, представителем которых я являюсь.
Ну и, конечно же, обмен товарами и технологиями. Надеюсь, адажи, получив от меня те или иные знания, передадут их и иным народам. Пока же начнем с малого. Надо построить город!
Наутро я приказал атурам разослать людей вдоль берега и нащупать шестами на дне реки отмель или брод.
Но найти проходимое место не удалось. С нашего берега река оказалась действительно очень мелкой, так что люди доходили до середины и даже дальше, но, ближе к противоположному берегу уровень воды оказался выше человеческого роста. Надо делать плоты!
— Свяжите пучки тростника и бамбоо, сверху положите настил. Поставьте людей с шестами, и, отталкиваясь ими от дна, мы сможем пересечь реку!
Таким нехитрым образом мы переплыли Станубис.
Изучение противоположного берега и выбор места под город занял несколько дней. Одновременно шли сакральные приготовления к процедуре основания города — они были не так просты. Приносили жертвы, искали белого быка и белую корову — они нужны будут в церемонии закладки города. Кроме жрецов, в подготовке участвовали и вожди адаже.
Вождей у племени теперь избирается двое — один постарше, опытный и авторитетный, а для выучки ему давали ещё и молодого помощника. Они руководили всеми военными делами и дальними походами мужчин. Когда старший отходил от дел, его молодой заместитель становился главным вождём, которому вновь выбирали помощника. Вождей выдвигают по одному от каждого рода — если от одного был избран военный вождь, то помощник его избирался от другого семейства. Этот порядок неукоснительно соблюдается — в племени не может быть избрано 2 вождя от одного рода. Вождя могут снять за какой-нибудь проступок, а иногда, просто, если племя решит что он потерял благоволение богов. «Внеочередные» выборы, как говорят,редко обходились без драки.
Нынешних вождей звали Архисата и Ореден; первый был соправителем Семмуна, но не мог тягаться с ним в воинской доблести и всегда был «в тени» колоритного рыжебородого воина. Но теперь велосипедная цепь с медной бляхой висела на его шее. Ореден, сын Симмуна, но не от Алуэн, был избран соправителем после смерти отца.
Меряя ногами окрестности по обеим берегам реки, мы рассматривали и отвергали одно место за другим. Атуры, вожди и любые мужчины-воины, считающие, что им есть что сказать по этому поводу, горячо спорили, убеждая друг друга в преимуществах и недостатках разных локаций. Дело действительно было непростым: как оказалось, долина Станубиса весной сильно затапливается, так что для постройки города нужна возвышенность. В то же время, река должна быть рядом, ведь городу надо будет много воды!
В итоге все решили, что наилучшим местомбудет вершина пологого холма возле поворота реки. Ежегодные разливы реки его не затапливают, и, в то же время, вода — вот она, рядом! Здесь мы и провели церемонию закладки города.
Сначала все совершили омовение в реке, чтобы приступить к священнодействию полностью очищенными — не столько физически, сколько духовно. Потом в центре будущего города жрецы выкопали неглубокую круглую ямку. Принесли несколько мешочков с землей из родных мест адаже, в том числе и с фермы, от которой мы откочевали. Эту землю горстями кидали в ямку и при этом что-то напевали — это они «переселяли» своих духов предков на новое место.
Затем юноши принесли на холм большие вязанки хвороста и камыша. В центре будущего города мы развели огромный костер, в котором сожгли жертвенные дары местным богам — зерно ячменя, куски баранины и сыра.
Потом жрецы принесли заступы и мотыги. Под протяжные песнопения жрецы начали копать борозду там, где в будущем встанут городские стены. Там, где планировались ворота, оставляли разрыв. Всю землю, вынутую из борозды, откидывали внутрь будущего города. Меня тоже попросили бросить несколько комьев свежевынутой земли.
— Что все это значит?– спросил я Артура.
— Борозда — это символ, олицетворение будущей стены — ответил он. — Пересекать ее нельзя под страхом смерти, — хотя стен еще нет, но их духи уже поселятся тут, и будут охранять город. Проходить внутрь и обратно можно будет только через «ворота», там, где нет борозды!
Мне стало грустно. Отец Артура знал про полеты в космос и генную инженерию. А он всерьёз рассуждает про духов!
Белого быка и корову, связав вместе, провели вдоль будущей городской стены. В этом тоже был какой-то символический смысл, но его я не понял.
— Теперь мы заложим центр города — наконец сказал Артур, когда борозда была закончена, а корова с быком обошли будущий город кругом.
Началась важнейшая часть церемонии — основание алтаря. Когда хворост прогорел, на месте кострища от жертвенного костра был воздвигнут каменный стол такого размера, чтобы на него можно было положить быка. Перед алтарем сложили «тагин» — главный очаг города. Раскопали в кострище непогасшие угли, и от них зажгли в очаге огонь.
Этот огонь считается священным: ни в коем случае он не должен погаснуть. Когда в городе построят очередное жилище, именно отсюда новоселы возьмут огонь для его очага.
— Теперь надо отметить место для храма, рынка и сиренто! — торжественно произнес Артур.
