Постовой - Путилов Роман Феликсович
– Не знаю, Борис Александрович, – я задумался: – Наверное, интересная. Да только очень муторная.
– Вот тут ты прав, – он по-дружески хлопнул меня по плечу, – ну все, мы уже пришли. Спасибо, дальше меня провожать не надо, а то жена расстроится.
– Как скажете, Борис Александрович. Надеюсь, в подъезде с вами ничего не случится. А можно к вам с просьбой небольшой обратиться?
– Ну, давай свою просьбу небольшую. Хочешь на работу устроиться?
– Нет, я о другом. Вы все равно материал в ОБХСС передавать будете?
– Ну.
– А вы не против, если я вашей информацией воспользуюсь, да «раскручу» кассиршу из «Ученика»? Себе «палку» сделаю и вам будет проще, если она во всем признается, не надо пачки при понятых пересчитывать.
– Забавно будет, если у тебя это получится. Ты вряд ли понимаешь нашу специфику работы с финансами.
– Так вы ничего не теряете. Если у меня получится, то материалы все равно к вам придут для подтверждения. Вот вы и узнаете, справился я или нет. Как вы сказали, фамилия кассирши этой?
Борис Александрович заржал:
– Я не говорил ее фамилию! Ладно, скажу фамилию – Белова. Давай, удачи тебе и результатов.
– Спасибо на добром слове, – откланялся я и пошел разыскивать возвращающегося с ужина напарника.
На следующий день вечерний развод прошел как обычно. Дежурный зачитал сводку, потом началось выступление заместителя начальника по строевой:
– Товарищи, хочу довести до вас результаты работы наружных служб, особенно роты ППС. Я весьма недоволен. Процент раскрытий уличных преступлений в этом месяце упал по сравнению с аналогичным периодом прошлого года на двадцать процентов. Если в ближайшее время результаты не изменятся, будут приниматься самые жесткие меры. Громов!
– Я, товарищ майор.
– Как у тебя с раскрытиями?
– Очень плохо, товарищ майор. У меня стимул отсутствует. А когда стимула нет, то…
– Сядь и слушай. Тебе же замполит сказал, что если ты лично что-то раскроешь, то премия тебе будет. Ты вроде бы замполиту сказал, что для тебя это не проблема, а сам что-то не телишься. Принес один раз какие-то бумажки, так после них я не успеваю на запросы прокуратуры отвечать. У меня впечатление складывается, что ты балабол, Громов. Шума много, а на выходе пшик. Преступления не раскрываешь, протоколы не составляешь, а сентябрь уже скоро. Я вот при всех тебе говорю – я с замполитом поспорил, что ты до конца месяца ни хрена не раскроешь, а товарищ подполковник почему-то считает, что ты все-таки разродишься.
– Товарищ майор, а сколько вы проспорили?
– На десятку я поспорил, а в каком смысле проспорил?
– Ой, извините, я оговорился.
– Ну что, Дима, раскроем сегодня преступление?
– Какое?
– Нормальное, только не уличное, а экономическое.
– Охренеть! Ты как загнешь, так хоть стой, хоть падай. Ну, давай попробуем, раскроем «экономику», я посмеюсь.
– Отлично, Дима! С тебя двое понятых, только поприличнее и ответственных. Сейчас зайдем, один момент уточним и пойдем раскрывать.
Я зашел в ободранную будку телефона-автомата, грустно смотрящую на город выбитыми стеклами, сунул в щель двухкопеечную монетку и зажужжал телефонным диском.
– Добрый день, магазин «Ученик»? А Белову могу услышать?
– Можете, сейчас позовем. – В трубке раздался какой-то шум, и далекий голос закричал: – Таня, Таня Белова, тебя мужчина спрашивает!
Пока Таня шла к телефону, я положил трубку, пусть у девушек будет какая-то интрига.
– Ну все, пошли.
Кабинет заведующей магазином канцелярии был очень тесным, каждый метр в старом здании, расположенном у площади Вождя, был на счету. Навстречу нам поднялась полная женщина лет сорока, с обесцвеченной «халой» на голове:
– Здравствуйте товарищи, а вы к кому?
– Добрый день, Дорожный отдел внутренних дел, я с руководителем магазина разговариваю? – бросил я руку к обрезу фуражки.
– Да, я заведующая.
– Как ваше имя-отчество?
– Соколова Анна Семеновна, а что случилось?
– Получена информация, Анна Семеновна, что планируется крупное хищение денежных средств из вашего магазина, мы здесь для того, чтобы его предотвратить.
Женщина побледнела, зажав рот рукой.
– Анна Семеновна, когда у вас инкассация?
– Через полчаса, но…
– Анна Семеновна, пойдемте в кассу. У нас очень мало времени!
Заведующая заколебалась, но потом взглянула на Диму и успокоилась, очевидно, его бравый вид и решительное лицо с серыми, стальными глазами внушили ей доверие. Так что она закрыла свой кабинет и почти бегом двинулась вперед, периодически оборачиваясь на спешащего за ней сержанта Ломова. Бег с препятствиями по заставленному разнообразными канцелярскими товарами извилистому коридору быстро закончился, заведующая еще раз неуверенно оглянулась на нас, потом нерешительно ткнула пальцем в двух серьезных мужчин, которых привел с собой Дима.
– Это тоже милиционеры?
– Товарищи с нами!
– Хорошо. – Заведующая пальчиком постучала в дверь: – Танечка, Танечка, это я, открой!
Через несколько секунд дверь приоткрылась, в коридор высунулась прехорошенькая блондинка с большими кукольными глазами. Увидев нас, девушка вздрогнула и недоуменно уставилась на заведующую:
– Что случилось, Анна Семеновна? Я же к инкассации готовлюсь.
– Вот товарищи милиционеры имеют к тебе вопросы!
– Анна Семеновна, давайте зайдем в кабинет, – я под локоток подтолкнул заведующую в кассу, – но дверь закрывать не будем, чтобы вот эти товарищи все слышали.
Женщины со мной прошли в укрепленное помещение, которое было чуть больше, чем кабинет заведующей.
– Товарищ Белова, как ваше имя-отчество?
– Татьяна Васильевна, а что?
– Прекрасно, Татьяна Васильевна. Вы деньги для инкассации приготовили?
– Да, а что?
– Опечатали, подписали, подготовили к передаче в банк?
– К чему такие вопросы?
– Татьяна Васильевна, пока не приехали инкассаторы, вы не хотите ничего рассказать про эти деньги?
Девушка-кассир сделала свои прелестные глазки еще круглее:
– Молодой человек, вы задаете странные вопросы! Пожалуйста, выражайтесь яснее.
– Татьяна Васильевна, ваша противоправная деятельность на посту кассира давно находится под контролем. У вас сейчас есть выбор – в течение двух минут добровольно, в присутствии вашего руководителя дать явку с повинной, где добросовестно изложить все случаи совершенных вами хищений вверенных вам денежных средств. Если мы не договоримся, то вы откроете сейф, я заставлю заведующую вскрыть опечатанные пакеты с деньгами. При понятых пересчитаем все упакованные и скрепленные вашей подписью пачки с деньгами. Скажите, сколько там будет не хватать купюр?
Девушка зависла в ступоре примерно на минуту. Глаза ее наполнились слезами. Бездонные и безумно красивые, как озера Карелии, голубые глаза девушки смотрели на меня с всепрощающей кротостью Мадонны, соленые дорожки побежали по нежным щечкам. Двадцать пять лет брака помогли мне не купиться на эту рвущую сердце картину. Заведующая же была женщиной немножко романтичной и доверчивой. Смотреть, как плачет ее лучший и нужный специалист, спокойно она не могла. Глаза Анны Семеновны почернели от гнева, рот, окрашенный темно-красной помадой, приоткрылся, чтобы поставить на место наглого юнца в сером, форменном плаще.
Как все плохо! Если заведующая сейчас откроет рот и вступится за кассира, то девушка, почувствовав поддержку, закроется, как в ракушку, и тогда доказательства придется вырывать с мясом. Скандал, ругань, крики, бабий вой и плач Ярославны. Стоит заведующей позвонить в нашу дежурку или Торг и задать вопросы, посылался ли наряд ППС раскрывать хищение в канцелярском магазине, меня погонят отсюда, а может быть и со службы, поганой метлой. И тогда кассирша выскочит – под любым предлогом вскроет мешок и сунет туда недостающие купюры. А я подведу Бориса Александровича, который столько трудов положил на выявление вороватой кассирши. Чтобы отвлечь заведующую, я по-детски сделал испуганные глаза, глядя ей за спину. Пока Анна Семеновна вертелась, пытаясь разглядеть причину моего испуга за своей спиной, девушка Таня приняла светлую сторону:
