Ванька 11 (СИ) - Куковякин Сергей Анатольевич
— Всё, двинули. Некогда лясы точить.
Счастье на войне переменчиво. Сколько раз я это слышал, а сегодня этому очередное подтверждение получил.
Только-только устроили мы островитянам цирк с конями, а тут уже сами в переплет попали.
Танки — не всегда козырным тузом являются… Да и танки-то у нас…
Ворота в ограде дворца первый наш Пороховщиков без особого труда вынес, попортил мировое культурное достояние до состояния ремонтонепригодности. Только мы по центральной аллее двинулись, а пушечки-то британские — вот они. У башни инженера Эйфеля их не было, а тут они как тут…
Пулеметную очередь Пороховщиков держит, а выстрел из 60-фунтовой полевой пушки BL Mark I — нет. Сподобились же, собачьи дети, притащили сюда они такой нам подарочек. Да, не один…
Минуты не прошло, как мы танков лишились.
Хорошо, у Николая Гурьяновича ума хватило перед Люксембургским садом с танка слезть. Не спустился бы он на землю, с апостолом Петром бы уже разговаривал. Или нет? Пускают знатных большевиков в рай? По их деяниям выходит, что они — грешники. Однако, в раю, вроде, грешники тоже имеются. Это, если по сказкам братьев Гримм судить. В одной из них Господь отругал портного за то, что он в воровку золотую скамеечку бросил. Воровка — грешница, а в раю…
Мля, о чем я сейчас думаю!!! Самому бы с апостолом Петром не повстречаться!
— Отходим! — продемонстрировал свой командный голос Сормах.
Отстреливаясь мы отошли. Вернее, как напуганные зайцы территорию около Люксембургского дворца покинули.
— Сунулись… — за первым печатным словом Сормах употребил целую череду плохих, каких дамам и детям лучше не слышать. — Как обеспутели.
Хорошо, что уже темнело. Нам это в плюс было.
Англичане нас не преследовали. Причин я не знаю.
Танки мы потеряли, но хоть в живой силе почти потерь не было. Ещё раз я убедился, что прибыли из Петрограда к нам на помощь мужики тертые и в трёх соленых водах вареные. Это, если в военном отношении их рассматривать.
— Четверо с нами идут. Сами кто желает.
Сейчас мы за каким-то зданием отсиживались. В самом нём арочка была, а пройдёшь её — что-то типа сада, переходящего в пустырь. Я и не знал раньше, что недалеко от Люксембургского дворца такое место имеется. Дом со стороны улицы это всё прикрывал и можно было десять лет мимо ходить, а сад не заметить.
В общем, как выбирались я и Сормах не так давно из дворца, так в него и обратно попасть решили.
— Идиотина… Сразу так надо было делать… — Николай Гурьянович, в полном расстройстве чувств и злясь на себя, это под свой нос шептал, но из-за моих золотых зверьков я-то всё слышал. — Снесло башку на ровном месте…
Я шел и позевывал — через пару часов светать уже будет, но Сормаха понимал. Время для проникновения в дворец сейчас самое то.
Дверь, через которую мы из дворца улизнули, была открыта. Часовой около неё не стоял. Не всё у островитян с караульным делом хорошо, ой не всё.
Мышками мы добрались до нужного места. После нас на паркете дворца три трупа британцев осталось. Грех на душу брал один из петроградцев.
Вот и нужная комната.
— Заходим, — прошептал Сормах.
Сейф был на месте, но видно, что вскрыть его пытались.
— Хрен вам на всю глупую рожу, — оценил действия островитян комендант Парижа выражением, заимствованным у меня, когда мы с ним ещё в Вятской губернии с белыми воевали.
Сормах расстегнул мундир и под свет Луны были извлечены три большущих ключа. Они на веревочке на шее у него висели. Один за другим эти изделия старых мастеров заняли свои места в скважинах на дверце сейфа.
— Надеюсь, что ничего они не испортили. — Николай Гурьянович даже перекрестился.
Ключ за ключом, в порядке и числе раз, известном одному Сормаху, были повернуты.
— Помогай. — Сормах указал мне на одну из скоб, что имелись на дверце. — Тянем разом.
Заплечные мешки, которые мы с собой захватили, быстро наполнились нужным. Кстати, свою золотую сабельку, хитрюга тут же хранил, а сейчас и нацепил её на положенное место. С моей же, наверное, теперь кто-то из британских офицеров красовался, я её в кабинете Сормаха оставил. Просто тогда у меня сил не было её тащить.
— Уходим. Всё, что надо, взяли, — последовал приказ от Сормаха.
Ну, сейчас ещё надо из дворца выбраться.
Я начал открывать дверь.
Глава 35
Глава 35 Ночные приключения
Петли-то на дверях смазывать надо!
Не так громко дверь и скрипнула, но этого достаточно оказалось.
По коридору три британца шли. Мимо комнаты с сейфом они уже прошагали и почти за поворот коридора завернули.
Какой их леший ночью-то потащил! Обход, что ли делали?
На скрип двери они оглядываться начали, а тут я, такой красивый и с мешком… В богатырочке.
Как думаете, такая встреча их обрадовала? То-то.
Ну, сейчас, всё решало, кто быстрее будет. Их винтовки ещё за спинами висели, а я уже в плын провалился.
Время для меня по-иному потекло. У всех вокруг — как шло, так и шло, а для меня — по-другому. Нет, я его не убыстрил и не замедлил, а по-другому воспринимать стал. Это, как рапидная съемка. Используется она для получения эффекта замедленного движения при проекции фильма со стандартной частотой кадров.
Ещё и слух со зрением у меня необычайно обострились.
Плын — одно из главных преимуществ опытного бузника.
Сейчас я видеть мог, как грудь каждого из островитян при вдохе-выдохе движется. Но, меня больше то, что чуть выше груди, интересовало. Не надо им дать криком тревогу поднять и конечно — к их праотцам каждого отправить требуется.
Удар по горлу противника каждый бузник тренирует. Федор меня тоже этому крепко учил. Да, это смерть неминуемая, но — что, делать-то… Не нужно на бузника с боем выходить — себе дороже обойдется.
Если бы кто со стороны сейчас смотрел, то — только что из двери я шаг в коридор сделал, а в следующее мгновение был уже рядышком с островитянами. Они на скрип двери продолжали поворачиваться, в более удобную позицию для меня вставать.
Даже не удар сердца, а быстрее, и кадык первого английского солдата был мною вмят. Пострадали и сосудисто-нервные пучки по обе стороны от него. Британец ещё ничего осознать не успел, замер только, даже падать не начал, а я уже его соседа из списка живых вычеркнул. Нет, он ещё жил, но последние мгновения уже на этом свете у него оставались. Третий меньше чем через секунду разделил учесть своих товарищей.
«Кадык», с татарского переводится как «твердый», «крепкий». Ничего он не крепкий, на раз-два ломается.
Упасть самостоятельно я англичанам тоже не дал. Крайних успел схватить, на бывшего в середине навалил и всю эту кучу-малу аккуратно на пол коридора приземлил. Даже не брякнула о паркет ни одна винтовка.
В этот момент из двери сейфовой комнаты и Сормах появился.
Я уже как раз из плына выныривал. Быстро в него войти и быстро выйти — искусство большое. Ну, у меня ведь хорошие учителя были. Не только Федор моё мастерство шлифовал. Один земский фельдшер так же к этому руку приложил, не будем его имя и отчество упоминать для ясности.
— Что это было? — уже в режиме нормального восприятия действительности услышал я.
— Угадай с трёх раз…
Не очень правильно Николаю Гурьяновичу я ответил, в голове моей не всё ещё на свои места улеглось.
— Да, ладно… Она это?
— Она…
— Буза?
— Буза.
— Ты, Нинель, больше у меня не отговоришься. Будем в нашей армии обучение бузе вводить. — сдвинул брови Сормах.
Опять он с этим… Нашел время и место.
Вышедшие в коридор петроградцы на меня с уважением посмотрели. Правда, слова не сказали.
Винтовки и подсумки островитян тут же новых хозяев нашли, хоть у каждого из нас и так за плечами порядочная ноша имелась.
Да пусть у того, кто трофейное оружие на войне бросил, руки и ноги отсохнут. Патроны, они тоже никогда лишними не будут. Их только мало и очень мало бывает.
