Кодекс Рода. Книга 1 (СИ) - Алексей Ермоленков
— Сколько?
— Ну-у, рублей двадцать в одну сторону.
— Что⁈ Двадцать рублей? Это же грабеж! — возмутился я.
На двадцать рублей можно было месяц прожить, а тут такси в одну сторону. Жирно не будет?
— А что ты хотел? Ехать далеко, дорога плохая, к тому же цены здесь выше, чем у вас в столице.
Я понимал, что выхода у меня нет. Надо утепляться. К тому же Семену тоже надо прикупить что-нибудь потеплее, чем его стеганный сюртук. Глубоко вздохнув, я кивнул.
— Звони таксисту.
Егор полез в нагрудный карман за мобилетом и не спеша набрал номер. Пока он договаривался с таксистом, я снова вспомнил о Еве. На первом общем занятии ее не было и на полигоне ее не увидел. Надеюсь, с ней ничего не случилось.
— К двум часам подъедет, — сказал Егор. — Будь готов. Больше десяти минут он ждать не станет. А я, похоже, буду на спортплощадке до самой ночи. Работы там — непочатый край.
Я поблагодарил и поспешил к выходу. Семена я решил взять с собой, но до этого надо заглянуть к Еве. Застегнувшись на все пуговицы и замотавшись шарфом, я почувствовал на себе чей-то тяжелый взгляд и обернулся. За дальним столом в кресле сидел Трясогузкин и буквально прожигал меня взглядом.
«Боится и ненавидит, — усмехнулся я. — Оно и понятно. Мало того, что получил леща от меня, так еще и деньги заставил вернуть. Ну, ничего-ничего, я за тобой и здесь присмотрю. А если еще раз попадешься, то шею сверну».
Я вышел на улицу и направился в сторону общежития Белкиной. Ветер дул в лицо, ботинки скользили по ледяной дороге, пальцы мерзли в тонких перчатках.
— Нет, так дело не пойдет, — тихо сказал я и ускорился, увидев статую с лицом лисицы. — Хоть все деньги потрачу, но шубу куплю.
На долгий стук дверь открыл молодой человек с выпирающими верхними зубами и в очках с толстыми линзами. Он вопросительно уставился на меня.
— Ева Белкина у себя? — стуча зубами, спросил я.
— Мне-то откуда знать, — пожал он плечами, развернулся и, шаркая стоптанными домашними тапочками, поплелся по просторному холлу.
«Ну такой задрот ее точно не защитит, если кто-то ворвется», — подумал я, забежал в дом, закрыл дверь и зашагал за ним, осматриваясь.
Обстановка была скудная, но все необходимое имелось, хотя качество мебели оставляло желать лучшего: длинный диван, скорее всего жесткий, прямоугольный стол, табуретки, дешевая репродукция картин, на полу тонкий цветастый ковер.
— Здесь она живет, — ткнул он пальцем в дверь напротив кухни.
Я снял шапку, пригладил волосы и постучал.
— Кто там? — еле слышно спросила она.
— Роман Големов. Пришел тебя проведать. Можно зайти?
— Ой, подожди! — за дверью послышалась возня, удар, писк и тишина.
Я замер, прислушиваясь. Вдруг дверь распахнулась и показалась раскрасневшаяся Ева. Она была в теплом розовом костюме и с платком на шее.
— Ты что, заболела? — встревожился я.
— Немного, — ответила она и покашляла. — Ночью температура поднялась и горло болит. Проходи, если не боишься заразиться.
Она пошире открыла дверь и отошла в сторону. Комната была небольшая. Даже меньше, чем у моего слуги. Из мебели только кровать, письменный стол и шкаф. Больше бы ничего и не влезло.
— Пойдем лучше в гостиную, а то здесь даже сесть некуда.
Она набросила на плечи махровый халат и пошла за мной. Диван, как я и думал, был жесткий и неудобный. Красивый снаружи особняк внутри оказался дешевой ночлежкой.
— Я хочу в город съездить пока время есть. Привезти тебе что-нибудь? Может, лекарство?
Она задумчиво посмотрела вверх, а я снова невольно залюбовался ею. Даже больная и растрёпанная, она была очень миленькой.
— Думаю, было бы полезно попить горячего чаю с медом, — несмело сказала она. — Я тебе сейчас деньги на мед принесу.
Она хотела вскочить, но я ее задержал.
— Не надо денег. Лучше выздоравливай скорее, а то учеба только началась, а ты уже пропускаешь.
— Да-а-а, — протянула она, погрустнев. — Надеюсь, завтра станет лучше.
— Я в этом не сомневаюсь. Жди меня к вечеру.
Она кивнула, а я натянул шапку и поспешил к двери. До дому я добрался намного быстрее, чем в прошлый раз. Однако Семен снова долго не открывал.
— Что ж такое-то? — вспылил я. — Опять у тебя шкворчало?
— Нет, — мотнул он головой. — Вода лилась. Я от вашего костюма жирные пятна отмывал. Еле вывел. Горчица помогла.
— Какой еще костюм с пятнами? — недовольно пробурчал я, скинул ботинки и обул шерстяные тапочки.
— Ну тот, в котором вы в поезде ехали. Видать запачкались, когда рульку свиную ели.
— А-а-а, — я вспомнил, как толстяк схватился за меня жирными пальцами. — Сейчас быстро поедим и к порталу. Съездим до Екатеринбурга за шубой и валенками.
Семён кивнул и засеменил к кухне разогревать обед. На этот раз он приготовил голубцы и подал сметану в глубокой пиале.
— М-м, обожаю голубцы, — с набитым ртом сказал я и подмигнул обрадованному слуге.
— Матушка ваша, Раиса Петровна, велела мне выучить рецепты всех блюд, что вы любите.
Я кивнул и, обмакнув кусок голубца в густую сметану, отправил в рот. Все-таки хорошо, что Семена взял с собой.
После обеда мы засобирались в дорогу. Я сложил все деньги в портмоне и спрятал его во внутренний карман пиджака. Невзначай дотронувшись до мобилета, вспомнил, что хотел позвонить матушке.
«После поездки позвоню», — решил я и поторопил Семена, который никак не мог решить, какой из своих поношенных сюртуков надеть. А я еще раз убедился в том, что Семену шуба тоже пригодится.
Вскоре мы вышли из дома и торопливо зашагали к зданию академии, чтобы не терять время и не обходить его стороной. Когда проходили через фойе, то встретили Зинаиду.
— Големов, завтра с утра жду вас в библиотеке. Пока наш полигон не готов, будете проходить теорию.
— А почему мне нельзя заниматься на другом полигоне?
— Потому что у всех очень плотное расписание практических занятий. Студентов много, на каждого рассчитано по полтора часа. Чтобы вклинить вас в чужое расписание, придется менять его у всех. Пока всё понятно?
Я кивнул. Что ж тут непонятного? Не хотите менять расписание, значит я сам поменяю место занятий. Осталось только найти это место. Заверив Зинаиду в том, что приду в библиотеку к началу первого занятия, мы с Семеном поспешили к выходу. На часах уже было два часа дня.
Портал представлял собой каменный проход, закрытый с двух сторон тяжелыми дверьми. Внутри было светло, как днем, хотя не висело ни одного осветительного прибора. А еще при выходе из него появлялось ощущение похожее
