Эдемский Маг 2 (СИ) - Игорь Швейц
Дамир поправил свою широкополую шляпу, нелепо свесившуюся в сторону. Ветер трепал длинное белое перо и то свистело, словно соловей в студёной ночи. Так похожий на некого придорожного ковбоя, но на самом деле являющийся одним из самых значимых людей на земле.
Лошадь иной раз начинала громко ржать и в такие моменты Дамир мощно ударял её своим тяжёлым до блеска чищенным сапогом. Хоть лесными дорогами войско уже двигалось множество долгих часов, одежда архимага по-прежнему оставалась чистой, яркой и сухой. А воины гордо смотрели вперёд, в тёмную даль, ничего не страшась, а только посмеиваясь над предстоящими боями. Многие шутили, многие восхваляли своего небезызвестного лидера, многие победоносно кричали, словно только что вышедшие из жаркой ожесточённой схватки истинными победителями. Войско нисколечко не боялось и не собиралась и думать о чём-то страшном и плохом. Впереди была только победа, впереди было только счастливое будущее. И каждый шёл с гордо поднятой головой, ибо никто в мире не мог быть сильнее этих доблестных магов и той бурлящей, как кипящая вода, мане, что жирными струями текла в их жилах!
— Слава нашему Дамиру! Его план будет блестящим и мы переиграем остальных архимагов, эту лживую подлую элиту. Да, парни? — воскликнул лихой воин, бряцая своей кольчугой. В ответ ему раздался целый рой голосов, и все одни твердили одну и ту же неизменную фразу: «Слава нашему архимагу! Долгих лет жизни! Мы принесём тебе победу!»
— Мы всех одолеем, победим, докажем, что мы не просто башенные маги, но ещё и достойные сыны великого нашего гордого главы! — люди такие воодушевлённые, своими вскриками разрывающие спокойную простую ночь. Забывая о боях, не думая о смертях, каждый был готов сложить голову ради Дамира.
А предатель широко улыбался, продолжая гнать вперёд свою ретивую лошадь. Руки крепко-крепко держались за поводья, такие аккуратные и аристократичные, а соколиные внимательные строгие глаза в этакой темноте словно бы идеально видели каждый мелкий камушек, каждый изгиб дороги, каждый кустик, удобно устроившийся вдоль просёлочной тропки. Его план должен был получится. Он был не сложным, но и не настолько лёгким. Основанный больше на манипуляции и лжи, на чувствах и реакциях людей.
Дамир улыбался, особенно когда представлял себе эдаким подлым злым гением. Отчего-то его так будоражило само осознание — быть в шкуре непонятого злодея, совершать коварные бесчестные удары и стремиться до конца уничтожать всех своих врагов. Да, архимаг-предатель мечтал о такой роли, в которой бы его не понимали, в которой его бы ненавидели и боялись, как страшное стихийное бедствие. Но почему его это настолько трогало? Откуда столько эмоций? Может он просто хотел внимания и признания?…
Длинная цепочка всё шла и шла, и каждый был облачён в толстую кольчугу, поверх надетый доспех, да ещё и шлем со вскинутым кверху забралом.
Луна по-прежнему ярко светила, стараясь хоть как-то отогнать ночной мрак, хоть как-то заставить его суетливо спрятаться под какой-нибудь ближайший куст. А звёзды… Они сверкали, своим серебряным нежным светом напоминая бриллианты. Все смотрели на эту красоту, все слышали лошадиное ржание и методичное отстукивание копыт, и над дорогой, окружённой небольшими кривоватыми причудливыми деревцами, слышалось торжественное:
— Вперёд! К предстоящей победе!
***
Никто более не мог потревожить уснувших магов. Дрова ещё слабенько тлели на налетевшем ветру. Столы пустовали, тарелки битые лежали на земле, ярко сверкая в лунном свете. Около пятнадцати тысяч магов в эту самую минуту погрузились в долгожданный вялотекущий сон. А ведь даже край гигантского поля было не видать, несмотря на всё магическое войско. Да, воистину, природа — самый лучший архитектор и самый признанный художник.
Время шло, а пламя последнего костра всё не затухало. Иногда в жаркие объятья огня кидали брёвна и тогда языки становились ещё выше, ещё страшнее, ещё грациознее.
Архимаги молча смотрели друг на друга и никто не хотел говорить ни единого слова. Как только они оказались на поле — всё стало предопределено. Дорога назад оказалась отрезана от них. Пути назад больше не было. Если где да чему и суждено случится, так это прямо на этом прекрасном клочке земли — Бог их поддержит, не мог не поддержать.
Да, кто-то ворочался, кто-то чесался, изгибаясь в немыслимых позах. Спокойным эти кровати было назвать просто преступно. Однако то были природные пастельные места, самые настоящие и самые первые появившиеся на свет.
— Дааа, — уныло протянул Адонис, кидая очередное бревно в ревущего рыжего зверя. — Я всегда мечтал отстаивать интересы Церкви Господа именно так, на поле боя, с мечом наперевес. Но… — старик сглотнул, после сего действия ещё и нервно посмеявшись собственной нелепо проявленной слабости. — Я даже не думал что станет так страшно. Поход… Я надеюсь он будет не последним в нашей жизни.
Белоснежная маска Вальтера вздымалась и опадала, вздымалась и опадала, как самый настоящий парус на боевом фрегате. Верховный архимаг прижал колени к себе, пространно смотря на всё, что окружало его вокруг.
— Эй, истинно верующий, ты же должен знать, что с нами Бог, — приглушённо-тактично вымолвил Вальтер. — Он никогда не допустит нашей гибели, ведь мы преданные рабы его, забыл? Не смей бояться и выше нос — именно сейчас мы должны быть решительны и смелы как никогда. Не время предаваться грустным и антиутопичным мыслям. Мы выстоим!
Да, именно поэтому Вальтер и стал Верховным архимагом. Каждое слово звучало как нерушимый приколоченный закон, а обертоны и та самая приглушённость голоса из-под маски завораживали и воздействовали не хуже наркотика.
— Да, ты прав. Мы выстоим, враги Бога будут повержены, а все-все тайны будут разгаданы! — и ведь Адонис без тени сомнения улыбнулся, словно полностью отдавшись верным мыслям о ближайшем будущем его родного мира. С бородой игрался ветер, старые тряпки гудели, как флаг под сильным порывом, а глаза старика заблестели от счастья. Эта ночь была необыкновенной и отчасти сказочной. Такой уютной и привычной, будто и не в голом поле вот-вот разразится война.
Эта маска… Иной раз Адонис очень хотел её снять. Что же такого прячет архимаг? Шрамы? Пятна? Цвет кожи? Ожоги? А может и нет причин что-то скрывать? Каждый житель Нижнего мира отдал бы жизнь за этот сокровенный секрет. Ничего более тайного и будоражащего воображения этот бренный мир пока не знал.
— Может хоть сейчас вы снимете её? — всё-таки спросил Адонис, тут же доставая из-за пазухи тяжёлый медный крест, на котором было изображено распятие Иисуса, распятие сына Божьего. Старик жадно впился в него своими
