Барон - Андрей Двок
* — Лаг — прибор, предназначенный для измерения скорости движения парусника. Лаг представляет собой доску треугольной формы с привязанной к ней верёвкой (линем, лаглинем) и грузом.
На удивление, формулу измерения скорости я тоже помню, но ни то, ни другое знание использовать не смог. Этеррские клепсидры отсчитывают только часы и то, с допущениями, а мне секунды нужны. Ну или хотя бы минуты.
Однако, любопытство меня в покое не оставило. Это та еще зараза! Не слабее внутреннего хомяка с жабой. Поэтому я решил сравнить разницу между скоростью пешехода и идущего вдоль берега корабля. Ничего лучшего придумать не смог.
Получилась очень грубая прикидка, да еще и намаялся, подгадывая подходящие условия. Надо было найти ровный участок берега достаточной длины, да еще дождаться ветра подходящей силы и направления.
Но любопытство оказалось сильнее всех этих заморочек и замер я все-таки произвел. На мой взгляд, «Анна» при хорошем попутном ветре может развить скорость до десяти — двенадцати километров в час. Отличный показатель для судна с такими обводами.
Стоя на полубаке я испытал смешанные чувства. С одной стороны, мой взор ласкают великолепные виды неизгаженной человеком природы, красивый корабль и слаженные действия экипажа. С другой стороны, несмотря на всю свою красоту, море пугает.
Всем своим нутром, самой сутью я ощущаю непреодолимую силу окружающей меня водной стихии. По сравнению с такой мощью я чувствую себя песчинкой, которая не в состоянии повлиять на окружающее.
Сухопутная я крыса. Далеко не первый раз я совершаю плавание на корабле и в который раз честно себе признаю́сь, что по своей воле я далеко в море не пойду. Буду ходить только вдоль берега.
Пока на траверзе я четко вижу береговую линию, я относительно спокоен. Если приходится брать мористее, ягодицы начинают сжиматься до состояния чугунных шаров. Впрочем, за редким исключением, у местных тоже только каботажное судоходство.
Наверное, это самое гадкое в моей жизни ощущение — бессилие. Тут даже не о море речь. Например, такое же мрачное, безнадежное чувство было, когда заболел сын. Нужна помощь близкому человеку, ты готов на все ради этого, но не можешь сделать НИЧЕГО.
— Милорд, что-то случилось? — вернул меня к реальности голос оруженосца.
Я резко мотнул головой, отгоняя мрачные мысли. Еще не хватало «развесить сопли» на глазах подчиненных.
— Все в порядке, Мабон. Все в порядке. Чем там мой паж занимается?
— Рядом с абордажниками крутится, милорд, — ответил молодой Кедрик. — Слушает их завиральные рассказы. Интересно ему!
— Может, и не завиральные, — рассмеялся я. — Где вы с Буеславом разместились?
— Боцман показал нам, где вещи сложить, и где, как команда от него поступит, можно гамаки повесить.
— Ну и хорошо, — хлопнул я по плечу Мабона. — Если что, сразу мне докладывай.
* * *
Вторые сутки похода. Если все будет нормально, то через одиннадцать суток мы должны дойти до Зволена. Этот необычный город располагается в самой северо-восточной части материка.
Сам город поделен рекой Бегей на две части. Западная часть принадлежит Помории, а восточная — Борее. Половину пути до Зволена нам надо идти почти строго на восток.
Затем береговая линия изгибается в северо-восточном направлении. А вот после того, как минуем этот город, нам предстоит идти строго на юг до самого устья реки Линьхэ. По ней мы пройдем вверх по течению до Гуйлиня — цели моего путешествия.
Сутки в походе у нас распланированы следующим образом. В пять часов подъем, в шесть — начало движения. Идем в светлое время суток около четырнадцати часов. В двадцать часов становимся на якорь, в двадцать один — отбой. На сон и отдых определили восемь часов, кроме вахты, конечно.
— Корабли! Вижу два корабля! Идут от берега в нашу сторону! — прокричал матрос, посаженный на марс наблюдателем.
— К бою, — негромко отдал я команду Зосиму, благо я находился рядом с ним на полуюте.
Скорее всего, это не враг, но лучше я перестрахуюсь и при каждой встрече с чужими судами буду в полной боевой, чем однажды меня застанут «со спущенными штанами».
Заодно и тренировка будет экипажу, одна польза, как ни посмотри. Тем более, что судоходство в Студеном море редкое из-за тилинкитов. Не придется поминутно тревогу объявлять. Я забрал с полуюта пажа и оруженосца и ушел облачаться в доспех.
Когда вернулся, вся команда уже вооружилась и заняла положенные по тревоге места. Расчеты баллист расчехлили свои метатели и, похрустывая жилами, крутили вороты, взводя пусковые механизмы.
Корабль был готов к бою, но шкипер встретил меня докладом:
— Это свои, милорд. Мезенцы!
Но я уже сам увидел большие сине-серые вымпелы на двух приближающихся поморских кочах. Перебравшись на полубак, я стал с напряжением всматриваться в идущий головным корабль.
Отбой тревоги я пока давать не стал. Как говорится: «Если вы параноик — это не значит, что за вами не следят». К счастью, драться не пришлось. На носу головного коча стоял сам барон Кисил тер Мезен.
— Капитан! — крикнул я Зосиму. — Спустить паруса и лечь в дрейф!
По команде командира корабля экипаж убрал паруса, и «Анна» замерла, покачиваясь на волнах. Оба коча, подрабатывая себе веслами, совершили поворот и встали невдалеке, между нашим кораблем и берегом. За кораблями поморов, также, как и у нас, на буксирном тросе тянулись шлюпки. Вот с помощью нее и добрался до «Анны» Кисил с двумя соратниками.
— Сержио, брат! — Кисил начал орать еще из лодки.
По моей команде сбросили штормтрап, по которому Кисил и два его товарища с трудом поднялись к нам на борт. Почему с трудом? Потому что с собой они тащили побулькивающий своим содержимым бочонок.
— Брат! — снова заорал забравшийся на палубу «Анны» мезенский барон и распахнул руки для объятий.
Да-а, не был таким Кисил Аристи, настоящим помором стал. Я шагнул ему навстречу и крепко обнял. «Бррум… бррум… бррум…» приветственно громыхнули оружием мои абордажники.
— Здрав будь, брат, — ухватив Кисила за плечи, я отодвинул его от себя и внимательно осмотрел. — Ох и заматерел же ты!
Кисил довольно хохотнул. И действительно, из стройного непоседливого и любопытного парня вышел повидавший виды мужчина. Окрепли мышцы, талия стала заметно шире, загрубела кожа. Из взгляда совсем пропала наивность и юношеская восторженность.
— Сержио, это Иона Богай и Никандр Ляга, — указал рукой на своих сопровождающих Кисил. — Ты их должен помнить! Мы вместе мятежника Корнилия Рогозу успокаивали.
Ни фига́ я их не помню, но утвердительно кивнул.
— А это ставленный мед, — Кисил ткнул рукой в бочонок, который держал под мышкой Иона. — Сорок кругов жизни в дубовой бочке выстаивался. Сейчас я тебя с ним познакомлю!
Поморы громко заржали.
— Как, брат, пройдемся на твоем кораблике? — хитро прищурившись, спросил Кисил.
— А как же, — усмехнулся я. — Поднять паруса!
Глава 9
Глава 9. Помория, Зволен. Червен, 535 круг Н. Э.
Идем в кильватерном строю*: впереди — моя «Анна», следом — оба поморских коча. Из-за них пришлось немного снизить скорость, но это не критично. Сейчас с гостями сидим на полубаке.
* — Кильватерная колонна (строй кильватера) — строй кораблей, при котором они следуют на установленном между ними расстоянии (дистанции) в кильватерной струе, один за другим, иначе говоря, в кильватер друг другу.
Состав — представители благородного сословия: барон Кисил тер Мезен с двумя своими баронетами и я, с оруженосцем и пажом. Мабона посадил вместе со всеми за стол, а Буеслав прислуживает.
Звучит, конечно, не очень, но это обязанность любого пажа и не является чем-то
