Выживешь, бессмертная? (СИ) - Хорошилова Виктория

Единственное что боюсь, что могут закрыть в какой ни будь камере и ни когда не выпустить. Надеюсь, Шон сможет вытащить меня из это дыры. В брате я не капельки не сомневалась. Даже, когда делала документы, по полной передачи своего бизнеса ему. На эту мысль меня навел еще сер Николас, когда я отказала очередному жениху. Мы с ним тогда и подготовили такие документы. Брат у меня очень богат и умен. У него много раз пытались отобрать бизнес, и все потерпели неудачу. И своих детей он воспитал соответственно. Никто из его детей не был жадным до денег и не транжирил их понапрасну. Мальчишки уже стали для него хорошей опорой. А девочки уже счастливо замуж вышли и не зависят от него.

Шон.

Когда увели сестру ко мне подошли ее ребята из охраны, парни были растерянными.

— Тебе понадобиться охрана, — сказал дед. — Бери этих и бегом в банк. Перенимай управление на себя и не дай растащить ее бизнес. Линдон, — рявкнул родственник — Пусть в доме наведут порядок. Вашей госпоже не понравиться бардак, когда она вернется. А мы ее вернем, чего бы нам этого ни стоило.

До банка добрались быстро. И мне без проблем выдали документы что оставила сестра. Там кроме передачи прав были еще и юридические инструкции. Сразу сообщаю служащим банка о ее воле и показал соответствующие документы. Теперь ее счета по факту мои. И когда сестра вернется, я ей все верну. Такое доверие окрыляет и вызывает трепет.

После этого сразу связался с ее поверенным и директорам завода стекла и заместителем на кирпичном заводе. Тоже раздал инструкции. И последним штрихом связался с директором детского дома в Адлесе. Все переживают о судьбе Алиты. Передал то, что просила сестра не останавливать работу и вести себя спокойно.

То что успел вовремя, узнал буквально через пол часа если не меньше. Мы еще не успели уйти из банка, потому что лучше в нем было совершать звонки по артефакту, чем на улице. И видели скандал, когда пришел служащий в черной форме. Они принесли бумаге об аресте ее счетов. Но у сестры счетов не осталось. Она даже свою ячейку в банке на меня оформила.

— Ой, что сейчас будет, — сказала тетушка, предвкушая веселье.

— Как нет ее счетов?!

Служащей не имел права разглашать личную информацию. И про то, что счета сестры стали моими тоже, не имел права говорить. И он видел, что я смотрю на него и мямлил извинения и говорил заученную фразу. Мужчина развернулся и посмотрел на меня. Мне казалось, у него дым из ноздрей повалит. Он пошел на нас. Охрана преградила ему путь.

— Ты пожалеешь!

— Не имею чести знать вас, — сказал спокойно. — Кто вы сударь?

— Не важно, но ты пожалеешь если причастен.

— К чему?!

Он молча развернулся и ушел.

— Вы знаете кто это? — спросил у охранников сестры. — Сестра с ним виделась?

— Нет, но он кое на кого похож. Скорей всего кто-то из его родственников приходил. Госпожа многим знатным лордам отказала в ухаживаниях. Она всегда видела нутро ухажеров. И видела, что им интересна не она лично.

— Пора, — сказал дедушка.

Алита.

Когда он пришел к моей камере, я испытала в некоторой степени облегчение. Один из тех, кто пытался, ухаживал за мной. Но его интересовали заводы. Сначала пытался ухаживать и якобы хотел жениться, а потом просто предлагал продать заводы.

— Докатилась, — сказал лощеный мужчина с ухмылкой — нужно было соглашать на ухаживания и выходить замуж.

— За кого за тебя Дерик или за Паула, вы же братья, пусть и только по отцу. Вас интересовало только мое имущество.

— А теперь у тебя нет ни чего, — я только усмехнулась. — Гордая такая, ничего я сломаю тебя. Ты будешь умолять о пощаде. А я еще подумаю стоит ли тебя прощать. Ты думала тебе сойдет с рук обведения Паула, я его вытащу. Мало ли что он по пьянее наговорил. Тем более, убитые не были аристократами. Твой ублюдок не был аристократом. Всего лишь чернь! Бастард и безотцовщина.

Если этим он хотел обидеть меня, то не вышло.

— Да, бастард, да безотцовщина. Главное, что он был достойным человеком. Тебе до него очень далеко. Ты всего лишь жалкое ничтожество.

Наверное, не стоило такого говорить Дерику, ведь он один из офицеров правопорядка, занимает достаточно высокий пост.

— В пыточную, — сказал с холодной усмешкой и яростью в глазах.

Страж что меня выводил из камеры, старался не смотреть на меня. Он лично решил наказать меня и начать решил с плетки. Думал я буду кричать и умолять его остановиться. Не дождется. Для большего унижения он порвал мое платье. Предпочла бы остаться в одежде, не так будет видно, что тело восстановилось. Хотя сорвал он только верхнее платье и оставил нижнее. Хоть что-то. Думал смутит этим, пф. Когда свистнул кнут я прикрыла глаза. Боль проигнорировала. А мое молчание, его бесило на много сильней. В какой-то момент, не знаю после какого удара я провалилась в темноту. Очнулась на полу в камере. Быстро встала и отряхнула грязь с себя. Ничего не болело, хотя нижнее платье держалось на честном слове. Наручники все еще были на мне, а значит магия в полной мере не доступна.

Присела на край лавки. Побыть в одиночестве долго не дали, пришел другой офицер снова увел в пыточную. Снова повторилась плеть. Я нова молчала и не реагировала.

— Твоей выдержке можно позавидовать Лита, — услышала Дерика. — Оставьте нас. Так как я была подвешена за руки и едва ногами доставала до земли он подошел ко мне и посмотрел в лицо.

— Любишь боль?

Он ударил по лицу, я молчала. Не спорю удары, которые он наносил, были очень болезненными. А он как обезумил бил по лицу и по всему телу. Снова спасительная темнота. Но теперь никто в камеру меня не уносил, я очнулась тут же. Суда по свету уже ночь.

— Очнулась? — услышала Дерика — Посмотрим, как ты сейчас запоешь, — сказал он зло.

Смотрю на него и понимаю, что он сошел с ума. Что я ему сделала, что он так себя ведет?! Он толкнул мне под ноги нечто металлическое квадратной формы с огнем внутри.

— Что же ты ножки свои подогнула, припекает? — спросил он с улыбкой садиста.

По его приказу огонь стал больше и загорелись остатки моей нижней рубашки, а вслед за ними и нижнее белье. Кричать не получалось, был только тихий стон. А он начал смеяться как сумасшедший. Огонь объял все мое тело, а боль была уже невыносимой. Хотелось кричать и плакать, но в то же время я уже не могла выдавить из себя и звука. Был краткий миг темноты и снова боль от огня.

— Ты думала я не понял, что ты восстанавливаешься?! О, я это понял после первого раза и второй раз просто проверил. Теперь ты не получишь облегчения! Я жду начинай молить о пощаде. Я посажу тебя на цепь и буду продавать твое тело разным извращенцам, которые любят делать больно. А если будешь себя плохо вести отдам на опыты. Должны же мы понять, как тебе удается восстанавливаться после всего этого. Ведь этот дар твоему ублюдку не передался.

«Лучше умереть, чем в чем-то с ним согласиться», — ответила я сама себе.

Пытка огнем не заканчивалась. Он оставил огонь гореть, а сам ушел. Беспамятство стало длинней. Я это понимала по тому на сколько было светло в камере. Благо хоть немного свет сюда попадал. Дерик вернулся примерно через сутки.

— Ну что готова сдаться? — я могу так долго поддерживать огонь. — Достаточно долго для того, чтобы свети тебя с ума от боли.

Он убрал в сторону емкость с огнем, я с безразличием смотрела перед собой. И использовала короткую передышку. Он усмехнулся и сказал:

— О, да ты близка к тому, чтобы сломаться.

Снова вернул огонь и ушел. Вернулся через несколько дней. Я уже почти не чувствовала боли. И это было крайне странно. Он сел на стул и просто смотрел как я горю.

Было неожиданно услышать голоса и шум ног бегущих сюда. Дерик тоже подорвался на ноги и ударил магией по пришедшим первый. Его атаку отбили более мощным заклинанием. Увидела, как он отлетел к стене и сполз на пол уже без сознания. Огонь на мне и под мной моментально потушили, и я наконец-то уплыла в беспамятство.