Защитник Дворянок (СИ) - Хорнин Сентай

— Соглашение будет аннулировано, если Мира Опавская тем или иным образом опозорит род Трапимировичей. Право на опеку над Казимиром и Анной Опавскими, вместе с их имуществом, в этом случае также переходит во владение рода. — Прочитал я, ничего не меняя строчку из договора. — Что значит опозорю? Не слишком ли суровое наказание за действие, под которое можно подвести что угодно? Да вы буквально завтра можете устроить «позор» с моим участием и получить и меня и мою сестру! Что это вообще за пункт!

Снова я звучал как девушка-скандалистка. Я уже ненавидел свой новый голос до глубины души.

— Каким бы я ни был интриганом, как бы много в своей жизни не обманывал даже самых близких одно время людей, своему роду и семье я не наврежу никогда — Лицо его посерьезнело а голос твердил это все так, будто говорит нечто непреложное, нечто абсолютно нерушимое — Так что можешь не бояться, подставы не будет. По большей части это просто наказание, если ты забудешь о роли, которую на себя же и взяла. Так что, как можешь видеть, я не требую невозможного. Жить и быть Мирой Опавской. На этом твои обязанности по этому договору окончены. Подписывай.

Похоже, я опять умудрился ему надоесть. Впрочем, он заслужил. Но при этом с готовностью пояснил каждый непонятный мне пункт и до сих пор дает время, чтобы я вчитывался и вчитывался в эти закорючки, которые даже кириллицей-то в оригинале не были. Заботливо уложенный перевод лежал рядом. И, разумеется, я должен был подписать именно тот документ с неизвестным мне алфавитом. Просто прекрасно. Ну везде стараются облапошить в наше смутное время.

И можно клять меня всеми матерными словами. Говорить мне, что я дурак. Что надо валить отсюда. Плевать вообще на сестру, тут что-то очень нездоровое происходит и я окажусь прямо в центре этого. Но я подписал эту несчастную бумагу. В двух экземплярах. Хоть дали шанс узнать что это за алфавит и лично убедиться, что я теперь должен дворянину свою душу и всех будущих детей.

Ну, теперь мне официально нужно быть девушкой. Аж на уровне договора прописали. Заодно подкинули новые документы. Где меня успели сфотографировать, а главное — когда? Но в местном подобии паспорта теперь красовалась моя невероятно кислая рожа в белом чепчике. Думаю, если я оставлю это фотку рядом с молоком, то оно прокиснет за пару минут, настолько на моем лице все было плохо в этот момент.

М-м-м, я теперь еще и школу с отличием закончил. Если они вздумают устраивать экзамен на соответствие знаний, то я успешно его провалю. Потому что даже в прошлой жизни этого результата не добился, хоть и старался. А здесь всего лишь пообщался с нужным человеком и вот, пожалуйста.

Из кабинета дворянина выходил с огромнейшей кипой бумаг, которую, к счастью частично помогла нести Беляна. Не потому что бумага тяжелая, а потому что ее слишком уж много. Она искренне считала, что я пасану, а потому и не возлагала на меня каких-то особых надежд и просто развлекалась, пока можно. По крайней мере, она мне свое поведение объяснила так. Не уверен что я выглядел как человек, которого очень легко запугать или унизить.

Самое смешное, что я же до сих пор могу в любой момент в одностороннем порядке окончить этот цирк. Другое дело, что следующей в цирковой программе сразу после меня стоит Анна. И внушительный долг, выплата которого не сместится ни на единую монету, ведь мне даже утешительного приза не дадут. Жизнь — боль.

Вот так и добрались вновь до дворянского домика, в котором, правда, сейчас живут не дворянки. Я тут же сгрузил весь свой скарб на стол, пока Беляна не приоткрыла еще немного завесы тайны об это комнате. Тут был скрытый сейф!

С двумя полочками, одна из которых уже была занята схожим количеством бумаги, что и у меня самого. Ну ясно, похоже это нехорошая традиция покрывать своих работников макулатурой.

— Я там заметила что ты совсем не понимаешь глаголицу — Уверенно сказала Беляна — Нужно будет обязательно ее с тобой выучить, благо нужно лишь запомнить символы и прочесть ну хотя бы книжку. Дворяне только на ней и пишут, традиция!

Глаголица… Слышал что-то о ней урывками, возможно один единственный раз, да и то наверное приснилось. Казимир же, максимально далекий от местных небожителей, и не стремящийся узнать больше, вообще не был в курсе такого разделения

— Но это подождет. Мы должны потратить время с пользой. Раз уж ты будешь моей «соседкой» — тут она слабенько хихикнула, а я понял, что теперь она будет обращаться ко мне исключительно в женском роде. — То моя обязанность это сделать так, чтобы ты была ей как можно дольше. Мне, если честно, уже надоело их менять.

— Зачем ты вообще здесь живешь? Тут ведь полно места в других зданиях! Неужели самой приятно постоянно испытывать это постоянное давление? — Не мог не поинтересоваться я. Вдруг передо мной стояла скрытая мазохистка.

— Тут все просто. Постоянное давление превосходящей арги может укреплять и твою. — Сказала она это так, будто это знание было чем-то очевидным и известным всем — Проживи здесь с годик и обязательно усилишься, даже ничего для этого не предпринимая. Правда, до этого ты сойдешь с ума. После одной ночи здесь можно уже было это понять.

После этого ей как будто надоело отвечать и она просто попросила пойти с ней на задний двор моего нового временного дома. Если меня можно усилить перед встречей с моей целью, то Беляна обещала это сделать. А пока ей нужно было лично посмотреть, как у меня работает сила и, если что, дать советов по развитию. Которое она обещала контролировать «для моего же блага».

Второй выход из дворянского дома вел в небольшой сад, в котором ветер нежно колыхал листья различных деревьев. Одинаковых здесь в принципе не было, но неизвестный дизайнер умудрился организовать так, чтобы они вместе, в своей отчетливой разнице, смотрелись потрясающе гармонично.

В стороне от них была огороженная площадка с мягким полом, чтобы наверное было не так больно падать. Правда, в случае со стенами, об этом явно забыли. Толстенные стальные, а может и не стальные зубья росли из земли словно нижняя челюсть страшного спящего гиганта.

Войдя туда, Я сразу почувствовал себя намного лучше. Влияние проклятого дома распространялось немного и за его пределы, как будто предупреждая: Не влезай в мое логово! Но внутри металлической конструкции это все отсекалось.

— Знаю, что ты не можешь понять того, в насколько золотую клетку сейчас зашел. Но скажу лишь, что если соскрести с металла весь аргалин, то можно было бы купить средненький городок. — Сказала она с такой гордостью будто сама лично это все добывала. И что еще за аргалин?

— Впрочем, я с тобой не для скучной лекции по породам сюда зашла.

С этими словами ее правая рука покрылась множеством разноцветных огоньков, группируясь по цвету в зависимости от того, где именно они находились. Красные на ладони, оранжевые на локте, желтые на предплечье и зеленые на самом плече. Рука действительно стала походить на незавершенную радугу. Это было не только потрясающе красиво, но и смертоносно. Атмосфера резко потяжелела, но не шла ни в какое сравнение с давлением внутри дома.

— Что, уже не внушаю после того, как почувствовала силу, что превосходит мою? Ставь свой щит, протестируем.

Легче сказать, чем сделать. Все что у меня было это смутные ощущения и странная фраза, что засела в мозгу и не собиралась оттуда уходить. Я поднял руку, как будто пытаясь себе помочь и сосредоточился, стараясь повторить то, что я тогда почувствовал. Энергия, что оказалось, все это время была со мной, дернулась и начала изливаться из сердца вовне, оформляясь в бледное подобие шестиугольника. Кривое, косое, с дырами в структуре. Как будто сота, что делала крайне больная и уставшая пчела.

— Арга это твой внутренний огонь. Подбрось дровишек! Сойдет все! Желание защитить, обладать, победить. Или же трахнуть? — Спросила она елейным голосом а ее свободная от силы рука начала медленно тянуть декольте вниз.

Ты точно мне сейчас не помогаешь а только лишь усложняешь! От такого не щит крепче становится а кое-что другое! Хотел я это сказать. Но этот паршивец начал наливаться энергией и залатывать все косяки, что у него были. Даже форма стала идеально симметричная! Но все равно, как то это долго тянулась. А Беляна с рукой, застывшей на грани выпрыгивания груди, наблюдала, как формируется шестиугольник ростом с человека, как усиливается цвет, становясь ярко-оранжевым в центре, но бледным по краям.