Екатерина Федорова - Четырнадцатая дочь
Другими делами были поручения герцога, которые он начал выполнять три месяца назад, после совершеннолетия. Причем поручения занимали большую часть дня. А когда его послали в Ярг, так и весь день. О тайной комнате библиотеки Рут даже не задумывался – некогда.
– Ты теперь совершеннолетний, Рут, – заметил отец. – Если завтра со мной что-то случится, на скамью сядешь ты. И будущему герцогу следует знать, как мы заняли этот престол. Даже теперь, по прошествии пятисот восьмидесяти шести лет, история с королевой Нисайей – тлеющий уголь под моей скамьей. И под всем родом эрни. Да, мы сделали все, чтобы люди не помнили эту историю, но это не значит, что и нам следует забыть ее.
– Я сегодня же, – Рут виновато кивнул, – исправлю свое упущение, мой герцог.
– Сегодня ты будешь занят, – отозвался герцог Франц. – Твоя мать желает тебя видеть. Кроме того…
Он на мгновенье задумался.
– Кроме того, вечером мы отправимся в Фенрихт. Вдвоем. Я хочу посмотреть на эту княжну Татьяну. Ты с ней уже знаком, вы вместе были в Ярге. Это дает тебе право заговорить с княжной. Посмотрим, что она собой представляет.
– Воля герцога – закон, – склонил Рут голову.
Отец хмыкнул:
– Энгеру я сообщу, чтобы обошелся без тебя. Все равно мои волки там просто сидят и глядят, как я понимаю.
– Долг ваших подданных – сидеть там, где вы прикажете, и глядеть туда, куда вы прикажете, ваше сиятельство.
– Не ерничай, – поморщился герцог Франц. – А историю королевы Нисайи я тебе расскажу сам. Потому что неизвестно, когда ты доберешься до потайной комнаты.
Рут еще ниже склонил голову.
Взгляд герцога снова уплыл за окно, к панораме Таруса, раскинувшегося за стенами Ваграна.
– Когда-то Керса была не герцогством, а королевством. И правили здесь короли Борески. Они, кстати, наши предки по материнской линии – то есть по одной из материнских линий. Однако они были людьми по крови. А эрни тогда были изгоями.
Рут глянул на отца исподлобья. Тот ответил спокойным взглядом.
– Все началось при короле Кенлоке, у которого был сын, Хадрат. Старая королева умерла. Наш предок упоминает о слухах, винивших в ее смерти Кенлока. Но доказательств тому не было, да их и не искал никто, самоубийц не нашлось – король славился крутым нравом. После смерти жены Кенлок женился на девице по имени Нисайя, которая вскоре родила девочку. Кенлок на радостях отписал принцессе несколько имений в приданое. Однако их он отрезал от земель, что когда-то сам передал во владение наследнику Хадрату. Королева Нисайя, едва оправившись от родов, тут же забеременела снова. Несправедливость отца, плодовитость юной королевы и то, что Хадрат устал дожидаться трона, – все это привело к гибели короля.
– Милая добрая старина? – Рут насмешливо блеснул глазами из-под густых бровей.
– Добрыми бывают сказки, а милыми девки, – наставительно произнес герцог. – Истинная же история каждого государства обычно неприглядна. Так вот, после радостного известия о второй беременности король с королевой отбыли в провинцию. Решили дождаться появления ребенка в одном из королевских замков, подальше от столицы. А Хадрат тем временем сговорился с илазирским королем. В одну из ночей наследник с несколькими полками, что пришли из Илазира через Врата, обложил замок Альцен. Маги Илазира поставили сплошной заслон вокруг замка, и король не смог призвать себе помощь по блюдцу. Силы его собственных магов уступали илазирским. Осада длилась несколько месяцев. Хадрат подкупил командующего королевскими войсками, и тот отсиживался на границе Керсы с Веантом.
– И что, никто в королевстве ничего не заподозрил? – недоверчиво спросил Рут. – С королем же были придворные. Их семьи должны были поднять тревогу.
– Поднимали, – ответил герцог Франц. – И исчезали. Тогда, без малого шестьсот лет назад, в Керсе произошла смена поместных властителей. Очень многие линии благородных вдруг пресеклись. По разным причинам – пожар в замке, разбой на дороге. Дальние родственники, в один день унаследовавшие чужие поместья, тревогу уже не поднимали.
– Замок пал? – спросил Рут.
Герцог кивнул:
– Кладовые Альцена не были рассчитаны на то, чтобы долго кормить толпу народа. Внутри стен оказалась заперта не только королевская чета, но и маги-медики, поварихи, горничные, белошвейки, две роты охраны. Начался голод. Что точно случилось в Альцене, неизвестно, но в одну из ночей ворота открылись изнутри. Сделала это королева Нисайя.
– Ее можно понять, – медленно сказал Рут. – Она была беременна, с ней было дитя, они голодали.
– Король Кенлок этого не понял. – Герцог, прищурившись, поглядел на сына. – Хадрат хотел объявить, что отец его скончался от некой болезни и похоронить его публично, с отпеванием тела в главном храме. Поэтому Кенлока обрекли на мучительную смерть. Его привязали к королевскому ложу и оставили без воды и еды. Через трое суток король скончался. Хадрат отдал илазирскому королю две провинции и сел на трон.
Рут слушал, покусывая губу. Герцог сделал паузу и продолжал:
– Умирая, король Кенлок проклял жену за предательство. Он пожелал, чтобы пища, за которую она его продала, не пошла ей впрок. Проклятие сбылось. Королева Нисайя ела без остановки и при этом мучилась от голода. Она умерла, родив мертвого ребенка и отощав так, что походила на скелет. Так, по крайней мере, сказано в записях нашего предка. Его, кстати, звали Олер.
– То есть, – с расстановкой спросил Рут, – Кенлок своим проклятием обрек на смерть и ребенка?
– Есть люди, которые любят своих детей ровно настолько, насколько они льстят их самолюбию, – ответил герцог. – Думаю, король относился к этой категории. Он любил дитя от юной королевы, потому что оно доказывало – он еще мужчина. А когда пришел смертный час, все это ушло. И осталась лишь обида на женщину, что посмела поставить собственную жизнь и жизнь детей выше его жизни и смерти.
– Итак, Хадрат стал королем, – задумчиво сказал Рут.
Он попытался представить, как это было. Принц въезжает в Тарус, развеваются знамена чужеземных полков, маги короля-соседа сгрудились вокруг отцеубийцы, чтобы в нужный момент заслонить его от летящего копья или стрелы. А где-то сзади, на богато украшенном возке, трясется тело отца, которого сын обрек на смерть…
– И он стал довольно неплохим королем, – значительно произнес герцог. – Плохо лишь то, что при Хадрате гонения эрни достигли апогея. Хадрат решил искупить грех отцеубийства перед Семью богами, преследуя детей одного из демонов. Он сжег шесть сел эрни, после чего оставшиеся в живых сбежали в соседние государства. Но и там нашим предкам не очень обрадовались. И эрни поняли, что жить спокойно они смогут лишь в той стране, которая принадлежит им самим.
– Звучит несколько самонадеянно, – заметил Рут.
– Отчаянный план, – кивнул герцог. – Но то были отчаянные времена, и жили в них отчаянные люди… Время шло. Маленькой принцессе, дочери Нисайи, исполнилось шестнадцать лет. Она знала, что брат лишил ее отца, а отец – матери. Король Хадрат поселил сестричку в Фенрихте – и от столицы близко, и от двора далеко. За ней приглядывали две служанки и четыре роты стражников. Как-то раз к ней пришли двое торговцев из Серендиона – на самом деле это были двое эрни, которые коверкали язык, изображая серендионский акцент. Они предложили девочке некий план, и та согласилась. Через три дня Хадрата и его двух сыновей не стало. Их убили во время торжественного шествия. Не помогли ни маги-защитники, ни три ряда стражи. Те трое, что сделали это, проходили выучку не на плацах, а в ночных отрядах эрни. Убийцы спрыгнули на короля и принцев с крыши дома, мимо которого проезжал королевский кортеж. Своих жертв они прикончили одним ударом – боковым в шею, лучшим при нападении сверху.
Это хороший удар, подумал Рут. Хороший, но требующий непрестанных тренировок. Если месяца два не практиковаться, хотя бы на чучелах, поставленных под деревьями, точность удара при прыжке пропадает.
Но те, кто пошел на это, наверняка тренировались непрерывно.
– Понятно, что стража растерзала убийц, но дело было сделано. – Взгляд герцога слегка затуманился. – И дочь Нисайи, принцесса Янзель Бореск, стала наследницей трона и последней из династии Боресков. Конечно, никто бы не позволил малолетней принцессе править. Ее перевезли в королевский замок Таруса, что стоял тогда на месте Ваграна. К ней приставили уже шесть рот стражников. Но на рассвете следующего дня в замок пробрались восемьсот эрни, завязалась короткая битва, в которой победили наши предки. Когда наступил день, принцесса выехала на площадь перед замком верхом на кобыле с белой гривой. Именно на такой лошади должна выезжать новобрачная знатного рода в первый месяц после свадьбы. Она объявила о том, что вышла замуж. И что избранником ее стал один из эрни, которому она, как наследница трона, даровала титул герцога. Ее супруг взял родовое имя жены, чтобы никто не смел кричать об узурпации власти. Так вместо королей в Керсе появились герцоги. Правда, тоже Борески.
