Дмитрий Дашко - Спасти Козельск
Не расставаться с рацией, всегда настроенной на общую волну – был приказ самого князя, то есть майора Демина. И на свиданку Павленко тоже пошёл с включенной рацией. Но когда через два часа в полном соответствии с предписанием командира Воднев попытался выйти с ним на связь, то ответа не получил.
– Так! А маячок? – вскинулся Демин.
– Про маячок я как-то… – Воднев растерялся.
Каждый участник группы носил на шее маячок, на всякий пожарный. Демин включил приёмник сигналов. Маячок Варвара был цел и невредим – светился зелёным огоньком на экране.
– Метров четыреста отсюда, – задумчиво протянул Морошкин.
– Да тут весь Козельск метров четыреста, – обрубил Демин. – Так! Андрей, Игорь, берете отделение из сотни Ракши и с монитором дуйте на поиски Варвара. С нами поддерживать связь постоянно! Обо всём докладывать!
Морошкина и Воднева как смело.
– Что думаешь, Алексей? Что говорит тебе твоя наука? – видно было, что Демин нервничает.
Он как вскочил со стула, когда Воднев влетел в комнату, так уже и не присаживался. А теперь принялся расхаживать из угла в угол. Напротив, Свешников казался спокойным, как Будда, сидел, смаковал свой нескончаемый матэ.
– Да что там думать, командир. Увлекся парень! Бывает. Рацию случайно выключил.
– Эх, кое-кто после разбора полётов получит… по яйцу! – выдал Демин вполголоса.
Запиликал вызов рации: Морошкин вышел на связь.
– Князь, тут войнушка началась! Нас из луков обстреляли, заняли оборону.
– Все целы?
– Все. Указания будут?
– Держитесь! Идём на помощь!
С ещё одним отделением из сотни Ракши выскочили из казармы, стремглав помчались к месту сражения, но поспели аккурат к шапочному разбору: бойцы Морошкина и Воднева справились своими силами.
Капитан с факелом в руках рассматривал распластанные на снегу тёмные фигуры – трупы. За его спиной рассредоточились дружинники, числом куда больше десятка.
– Что тут у вас? – коротко бросил Демин.
– Вот. Трое, – кивнул Морошкин на покойников. – Ещё парочка скрылась в темноте. Преследовать не стали.
– Правильно! Потери есть?
– Обошлось. Спасибо Стырю. Ели бы он со своими не подоспел, – капитан опять мотнул головой, в сторону, на выступившего из темноты Стыря.
Тот напряжённо смотрел на Демина. Майор благодарно кивнул в ответ, и сотник расслабился.
– Что ж, теперь остаётся выяснить, где Павленко.
Далее шли двумя цепочками по обе стороны улицы, страхуя друг друга от возможных нападений. Воднев наблюдал на дисплее перемещение зелёного огонька. Пару раз для ускорения пришлось свернуть на другую улицу. И вот они добрались до места.
– Ба! – не удержался Свешников. – Кажись, казённый дом…
С самых первых дней пребывания в Козельске Демин озаботился организацией гауптической вахты, по простонародному – «губы», на которой бы отбывали наказания за мелкие провинности. А что – гарнизон большой, залётчиков хватало. Ну и некоторые штатские порой нуждались во вразумлении. Подобрали дом, набрали персонал из местных держиморд.
И Варвар в самом деле там обнаружился, когда разгневанный князь в сопровождении бояр да бойцов вломился внутрь. Дениска сидел в вонючей, темной и тесной кутузке, с поцарапанной скулой, но, как всегда, не унывающий.
– Князь, разрешите доложить! – радостно вскинулся он.
– Доложишь потом! Кто старший? – Демин обвёл взглядом комнату, в которой находилось с полдюжины стражников-мордоворотов – кто сидел, кто стоял…
– Ну, я, – буркнул коренастый, сивобородый.
– На каком основании схватили боярина?!
– А почём видно, что он боярин? – Старший равнодушно кивнул в сторону арестанта, облаченного и впрямь во вполне заурядный прикид и потому почти неотличимого от местного простолюдина.
«Тьфу ты! – чертыхнулся Демин про себя. – Перебрали с этими перестраховками… Хотя эти-то долдоны могли бы понять и по росту. Таких вёрст коломенских здесь больше нет».
– Мы-то почем знаем, боярин он или тать нощной, – пробубнил старший, будто читая Деминские мысли. – Шляются тут, в темноте. А у нас приказ – всех подозрительных, кто ако тати бродят, хватать и не пущать.
– Ладно, – процедил Демин. – Разберёмся. Варвар, за мной!
– Есть! – гаркнул тот.
– Ты чего так подставился?! – кипя от злости, накинулся командир на старлея, когда они оказались на улице.
– Това… князь! Да не подставлялся я! Шёл себе, никого не трогал, и тут из темноты… камешек, из пращи, наверное. Я-то уклонился, а рацию зацепило и в хлам. И сразу дюжина архаровцев со всех сторон, ни ответа тебе, ни привета. Кого мог – раскидал, но я ж не Геракл, сначала огрёб, потом по кумполу получил. Очнулся уже на киче.
– Ладно! Разберёмся! С этого дня свиданки отменяются. Ввожу казарменное положение.
На обратном пути Демин тихонько спросил Морошкина:
– Что думаешь про это, Андрей?
– Something is rotten in the state of Denmark[4], – протянул Морошкин задумчиво с правильными оксфордскими придыханиями.
– А поточнее сформулировать можешь? – раздражённо перебил Демин, прекрасно понявший смысл фразы. Просто он не терпел умничанья в некоторых ситуациях.
– Знаешь, командир, когда Стырь давеча из темноты выскочил, я первым делом подумал, что это ещё один… Ну что-то такое мне показалось. И как будто он вдруг в последний момент передумал…
– Что ты хочешь этим сказать?
– Что к Стырю ещё следует присмотреться. Мне кажется, и арест Варвара, и этот налёт на улице – звенья одной цепи. Что-то другое сегодня должно было случиться, но – не срослось…
– Так… – протянул Демин. – Вот это уже не Шекспир. Это поинтереснее.
Глава 13
Ты помнишь товарищ, как вместе сражались, как нас обнимала гроза. Когда нам обоим та-та-та-та… ее голубые глаза, – пел Воднев, шлепая по улице Козельска.
Игорь пел редко, но «метко». Вернее – очень скверно, потому что даже друг Павленко, заслышав пение, начинал демонстративно морщиться и глубокомысленно изрекать о том, что петь нужно в ду́ше, где никто не слышит. Или в нужнике.
Игорь на подколы не обижался, знал за собой такую беду. И потому пел только тогда, когда его никто не слышал. Или, если и слышал (вон, как местное население таращится), то все один черт – не поймет.
Песню про грозу, что обнимала боевых товарищей, Воднев не помнил. Затянул новую, более подходящую к случаю:
Мы красные кавалеристы,И про насБылинники речистые ведут рассказО том, как в ночи ясные,О том, как в дни ненастныеМы гордо и смело в бой идём!
Дальше застопорилось, потому что слова он опять забыл. А, нет, вроде бы там еще что-то такое было:
– Веди ж, Буденный нас смелее в бой, пусть гром гремит та-та-та… один такой… Тьфу ты, – плюнул старлей, не сумев подобрать к слову «бой» ничего более подходящего.
– Дядька боярин, ты чё горло дерешь? – поинтересовался у старшего лейтенанта абориген – мальчишка лет двенадцати, одетый в короткий драненький полушубок и потертую шапку. – Орешь, будто кота за муди тянешь.
Игорь, обиженный за свое выступление, уже хотел послать парня куда подальше, а то и накрутить нахалёнку ухо, но передумал. Внимательно посмотрел на пацаненка. На вид тому лет двенадцать, а может, и все тринадцать. Крепкий. И на лыжах пройдет там, где взрослому не пройти.
А ведь идея, пожалуй! Ребенок, конечно ж… Но! Не было в Древней Руси такого понятия – дети. По здешним меркам вполне самостоятельные индивидуумы, тудыть их в качель! Некоторые женихаться уже успели. Тем более на носу беда великая, всем миром вставать надо: чтобы и стар и млад!
А если сколотить лыжный диверсионный отряд из подростков, то чем он хуже отряда из взрослых?
– Ты, отрок, чей будешь?
– Овдотьин я, – шмыгнул парень носом.
– Стало быть, сирота? – зачем-то спросил Игорь, хотя помнил из наставлений Свешникова, что если на вопрос «чей» ребенок называет имя матери, то отца у него нет.
– Ну…
– Тятьку татары убили?
Мог бы и не спрашивать. Мальчишка набычился, но слезу не пустил. Молодец. Скривился и снова шмыгнул носом.
– Пришлые мы, – сообщил парень. – Из Рязани бежали.
– Ты же в Козельске не один такой? – настаивал Игорь. – Есть дружки, кто с татарами посчитаться хочет?
– А то… – сплюнул мальчишка на снег и по-взрослому спросил: – Ты, боярин, дело скажи. Коли нужда есть – хоть щас робят скличу. Сколько надо-то?
– А надо… – призадумался Воднев на миг. – Человек десять-пятнадцать. Найдешь?
– Да раз плюнуть, – усмехнулся мальчишка. – В Козельск не токмо мы с маткой пришли, тут и других полно. Вон – Ванька Ванявый, крючников сын, Гюрг у дьячковой вдовицы… – начал он перечислять, но Игорь прервал парня:
– Короче. Тебя как звать-то? Онька? Это что за имя такое? Онисим? Ну, лучше пусть будешь Онисием, солиднее. Значит, друг мой Онисим, давай так. Собирай пацанов…
– Кого собирать? – удивлённо захлопал глазами тот.
