Клан Тора.Тетралогия (СИ) - Юллем Евгений

– Да используй же серпйник, – крикнул я Мизуки, и та, оставив гауссовку болтаться на груди, сделала вслепую несколько выстрелов из секвенсера вдоль коридора, который был по‑прежнему в молочно‑белой пыльной завесе.

Я выпалил вдоль коридора назад, откуда мы отходили. Вопли, звуки падения тел… Ну как бы да, серийники сейчас заряжены не столько на оглушение, сколько на весьма болезненное заклинание, превращающее жертву в комок боли на пару минут. Это когда все тело, как кажется, состоит из одних нервов, и все они болят.

Фух! Наконец мы вылезли наружу, и туда, куда собирались – на вертолетную стоянку со стоящим в полной готовности коптером.

– По местам! – сказал я, и от души дал длинную очередь из гауссовки в покинутый нами коридор.

Мизуки прыгнула за штурвал, стартер начал раскручивать винты. Хитоми откатила дверь салона и впихнула туда безвольную тушку Императора.

– Рик, прыгай! – крикнула Мизуки в полуоткрытую дверь.

Я сделал кульбит, и прыгнул рыбкой внутрь уже тогда, когда полозья вертолета оторвались от покрытия площадки.

Эх, прокачууу! И точно прокачу – Императорский вертолет точно не цель для местной ПВО, на нем можно спокойно выбраться за пределы дворца. А потом пусть ловят ветра в поле.

Мизуки проявила мастерство, опустившись буквально до линий электропередач и скользя между небоскребами.

– Осторожнее, а то будет какой‑нибудь кабель висеть между зданиями, мы не проходили этот маршрут отхода заранее, – сказал я Мизуки.

– Будем фаталистами, командир! – Мизуки заложила вираж, огибая небоскреб «Асахи». – В крайнем случае, будет вариант «б», включая ликвидацию Императора и гибель группы.

– Не хочется, в самом конце пути‑то…

– Выхожу к точке рандеву! – Мизуки нырнула на вертолете в какой‑то гадюшник. – А теперь готовьтесь!

Разбить вертолет, не разбившись самому – целое искусство. Ну и соответственно Мизуки это удалось на отлично.

К нам из темноты подбежали два силуэта – Ронин и Ямахито‑2.

– Ну что?

– Готово, – ответил я, пока Хитоми раздевала Императора догола.

– Раздевайся и надевай! – скомандовала она Ямахито‑2 и бросила ему трусы Императора.

– Чего? Я???

– Не я же, я такие трусы не ношу. Промежность натирает. Ты, конечно. Технически, он – это ты, так что трусы тоже твои. Не беспокойся, по нашим данным триппером он не болеет. И мандовошек у него тоже нет.

Ямахито‑2 брезгливо натянул трусы своего близнеца из другого мира.

– Пижаму тоже, – бросила ему тряпки Хитоми.

– Все? – спросил Ямахито‑2, натянув пижамные штаны.

– Последний штрих, как договаривались, – Ронин выступил вперед.

– Только не слишком больно. И переносицу не ломать, – Ямахито (теперь уже полноправный) сделал шаг вперед и закрыл глаза.

Ронин коротко и жестко ударил его в лицо.

– Ай! – воскликнул тот, и зажал нос, из которого обильно потекла кровь.

– Все чисто, повреждений нет, – сказал Ронин.

– Давай, бегом залезай в вертолет, и постарайся там кровью и соплями все измазать, – скомандовала Хитоми. – В нашей работе главное – реализьм.

– Мы с тобой свяжемся, и найдем как. А ты пока знаешь, что делать.

Мы засунули голого Императора в машину, Ронин прыгнул за руль.

– Ну я думаю, он развернется.

– Главное, чтобы он развернулся так, как нам это надо, – сказал я.

– Сомневаешься? – спросила Хитоми, поддерживая тело, безучастно смотревшее вперед неподвижным взглядом.

– Кто его знает. Если психологи Старика дали положительное заключение, то нет. Но, как всегда, возможны варианты. Власть делает с человеком многое из того, что не могут учесть специалисты по психологии. Даже лучшие, такие, как у Старика.

– Ну посмотрим. А пока Ронин, ты не мог бы быстрее? Минут через пять у нас на хвосте будет все кэйсацу Токио и все‑все‑все на свете!

– Не дрейфь, зверюга, – ответил Ронин, втопив газ до упора. – Мы сейчас будем в серой зоне, а потом въедем на территорию якудза. Туда не суются не только мусора, но и вояки, боевые действия до сих пор идут.

– Ну твоими устами бы вискарь глушить…

Я умышленно не прерывал их треп. Пускай снимут нервное напряжение. В конце концов, мы в очередной раз сделали невозможное, и остались, как ни странно, живы. Это дорогого стоит. А сейчас у нас осталось еще одно срочное дело…

Ямахито проснулся от головной боли. Потянулся было, чтобы приложить руку к больной голове, и испуганно открыл глаза. Вот же черт! Он был примотан скотчем к креслу, причем весьма качественно. И он был полностью и абсолютно голым, без малейших признаков одежды.

– Что, головка бо‑бо? – спросила наклонившаяся над ним девица.

– Вы кто, и какого черта здесь происходит! Я Император Японии! – задергался на кресле Ямахито, пытаясь освободиться. – Немедленно освободите меня, или я прикажу…

– Кому? – из темноты, отбрасываемой древним жестяным абажуром, вышел парень лет тридцати, с жестким прищуром глаз. – Кому вы прикажете?

– Моим подданным…

– Которых здесь нет. Ни одного. И поэтому на вашу очень священную особу всем плевать, – парень упер руки в боки.

– Кто вы?

– Ну, не будет разглашением тайны представиться, все равно уже, – сказал парень. – Мы – Тора‑кай. Настоящая. А не те клоуны, которые сейчас бегают по Токио и мочат мусоров и друг друга.

Император почувствовал неприятный озноб вдоль позвоночника. Сила, исходящая от парня, была настолько осязаемой, что ее можно было пощупать. И она была пугающей, такой ауры Император не видел ни у кого, даже его Учитель был слабее.

– Что вы хотите? Выкуп? Мы можем договориться.

– Выкуп? – усмехнулся парень неприятной усмешкой. – Мы не террористы,

– Но вы якудза!

– Это временно. Мы ими никогда‑то и не были по‑настоящему, – скривился парень.

Император попробовал задействовать свою Силу.

– Бесполезно, можете не пытаться, – усмехнулся парень. – Вам ввели препарат, блокирующий паранормальные способности. Не знаю, что он делает и как влияет на мозг, но факт тот, что на несколько часов вы магический импотент.

– Пока только магический, – в кадр опять влезла молодая женщина, показав ему лезвие ножа.

– Что вы хотите??? – еще раз завопил Император.

– Информацию. Всю. От организации дворцового переворота до ваших учителей‑пришельцев из другого мира.

– Не понимаю, о чем вы, – надменно заявил Император.

– Видите ли, Ваше Величество, – опять вступила в разговор молодая женщина, – у нас есть магия, которая позволяет извлекать информацию из отрезанных частей тела особо упорных клиентов. Особенно много ее можно извлечь из яиц допрашиваемого, поэтому, когда клиент молчит, мы начинаем с них. А потом переходим к другим легко удаляемым частям тела. Не беспокойтесь, аппендицит останется при вас, до него лезть долго.

– Вы ничего не получи… ай! – Император почувствовал, как холодное лезвие ножа прижалось к его паху.

– Вы в этом уверены?

– Вы пишете все на камеру?

– Вас это беспокоит?

– Да вы понимаете, что делаете? Я – Император! – завопил тот.

– Мы в курсе, – парень засунул мизинец в ухо, как будто избавляясь от воды. – Зачем же так орать?

– Помогите! – во всю мочь завопил Император.

– Можете орать до посинения. Это старый морг в заброшенной части Токио. Сюда не то что никто не заходит, но и под страхом смерти не затащишь. Да, мы в курсе, что вы Император, иначе вы бы не были здесь. Мы в курсе, какие дела вы проворачивали. И вы нам о них расскажете рано или поздно. Чем больше будете упорствовать, тем меньше от вас останется в конце – вы же нас, точнее, наши дела знаете. Ну так как?

Император молчал, сцепив зубы. В первй раз в жизни он не знал, что делать. Оставалось только надеяться на чудо.

– Ладно, как хочет, – махнул рукой парень. – Кошка, сделай ему больно.

– С превеликим удовольствием, – сказала женщина, наклонившись над ним и примериваясь к нему, как к туше для разделки. – Я об этом столько лет мечтала. Во снах и наяву. Учитывая то, что со мной сделали такие, как он. Ну‑ка, этот кусочек мне нравится. Давай‑ка его отрежем!