Товарищ "Чума"#6 - lanpirot
Одно из помещений, расположившееся рядом с приёмной сразу перед кабинетом товарища Сталина, являлось комнатой связи, а также рабочим кабинетом Поскрёбышева. Александр Николаевич не всё время протирал штаны в приёмной вождя. А второе помещение было комнатой отдыха и личной охраны Иосифа Виссарионовича.
Когда дверь открылась вновь, и Поскребышев спокойно произнес, что товарищ Сталин нас ожидает, мы цепочкой потянулись следом за Фитиным в святая святых — личный кабинет вождя. И это действительно было так — рабочий кабинет товарища Сталина во время войны был одновременно помещением, где проходили заседания Государственного Комитета Обороны, Ставки Верховного Командования и Генерального штаба Красной армии. Ведь фактически, все эти органы возглавлялись Иосифом Виссарионовичем.
Зайдя в кабинет, мы неторопливо распределились вдоль стены, поскольку не знали, как положено себя здесь вести. Ну, кроме Фитина, разумеется, ему приходилось бывать «в гостях» у товарища неоднократно. А вот нам с дедом и профессором Трефиловым такая честь выпала впервые. Как вспоминал всё тот же Жуков, докладывали Сталину стоя. А вождь во время доклада ходил по кабинету вразвалку, широким шагом. Ну, и нам, пока что, никто еще присесть не предложил.
В воспоминаниях офицеров высшего командного состава описания этого кабинета можно встретить довольно часто. А картинок и фотографий этого помещения я немало повидал в своей прошлой жизни в Интернете, да и фильмы про войну смотрел. А на деле же кабинет вождя оказался весьма просторным помещением. И к, моему несказанному удивлению, очень светлым, несмотря на стены, обшитые морёным дубом.
Посреди комнаты располагался длинный, покрытый зелёным сукном стол, за которым, согласно воспоминаниям очевидцев, и проходили совещания Ставки Верховного Главнокомандования. На стенах, справа и слева висели портреты Карла Маркса, Фридриха Энгельса и Владимира Ильича Ленина. Кстати, Жуков в своих мемуарах был весьма точен, сообщая, что во время войны к этим портретам добавились портреты Суворова и Кутузова. Так и оказалось — портреты великих русских полководцев висели в общем ряду.
А еще на стене висела карта с цветными стрелочками наших и вражеских позиций. Мебель в основном была жёсткой и её было немного: пара книжных шкафов, кожаный диван с высокой спинкой, да стулья вокруг стола совещаний. Стол Сталина находился в глубине комнаты и был просто завален картами, бумагами, документами. На нём были телефоны ВЧ-связи и аппараты внутрикремлёвского использования.
Также на столе всегда лежала стопка отточенных цветных карандашей — Сталин всегда делал пометки синим карандашом, впомнил я. Из этого «основного» кабинета можно было пройти в небольшую «комнатку», где находился огромный глобус, небольшой столик и карты мира на стенах. Вероятно, там товарищ Сталин и его соратники обсуждали глобальные, мировые проблемы. Если нужно было связаться с командующими фронтами, то это можно было сделать из комнаты связи. Там тоже стояли телефонные аппараты и «Бодо»[1] — специальные аппараты телеграфной связи
Вот в такой обстановке принимались все основные решения Великой Отечественной войны. Ничего лишнего, только то, что необходимо для работы. Своего рода отражение характера самого Иосифа Виссарионовича, бывшим совершенно непритязательным в быту.
Даже став во главе государства, Сталин мало изменил своим привычкам. На дипломатических приёмах в честь иностранных гостей он создавал соответствующий представительский антураж, но в личной жизни его по-прежнему отличали простота и непритязательность.
Сам же Иосиф Виссарионович меня тоже не разочаровал — он оказался именно таким, каким я его и представлял: невысокий, плотный, рябой — последствие перенесённой в детстве оспы. Эти отметины, как говорили о них в народе — черти на роже горох молотили — останутся с ним на всю жизнь. Что еще сказать? Усатый, со слегка раскосыми желтоватыми глазами матёрого хищника.
Иосиф Виссарионович до нашего появления по обыкновению прохаживался по кабинету, поскрипывая идеально начищенными мягкими кавказскими сапогами, в которые были заправлены широкие коричневые брюки. Одет товарищ Сталин был в свой повседневный полувоенный френч защитного цвета, а отнюдь не в маршальский мундир.
Общеизвестно, что по окончании Великой Отечественной войны Сталину было присвоено звание генералиссимуса. Менее известно, что он долго отказывался от этого звания, уступив только уговорам маршала Рокоссовского. При этом, до конца жизни он в качестве парадного носил маршальский мундир. Еще менее известный факт, что звание маршала Сталину было присвоено только в марте сорок третьего года, после окончания Сталинградской битвы.
Но почему-то мало кто задается вопросом, а какое воинское звание было у Верховного главнокомандующего до маршала? А вопрос, с моей точки зрения, довольно интересный, хотя и не простой. Ведь все мы привыкли, что звания присваиваются поэтапно, в соответствии с выслугой лет или досрочно за особые заслуги.
Если следовать этому принципу, Сталин, прежде чем стать маршалом должен был побывать как минимум генералом, не говоря уже об этапе старших и младших офицерских званий. Но об этом в официальных источниках нет упоминаний. Да и был ли он вообще военным человеком?
Даже сам Иосиф Виссарионович этого не признавал, называя себя до начала отечественной войны сугубо «гражданским человеком», тем самым противопоставляя себя некомпетентным командирам, которые кичились своими заслугами в гражданской войне, и не хотели перестроиться для ведения войны по-новому.
Что касаемо званий, к генералам после революции можно было приравнять комбригов, начдивов, комкоров, комфронта, командармов. В отдельную «генеральскую» категорию можно выделить руководителей и членов Реввоенсовета Республики — высшего органа военного управления, созданного в 1918-ом году. Позднее реввоенсоветы были созданы при фронтах Красной армии.
Сталин был членом Реввоенсовета Республики и входил в состав реввоенсоветов различных фронтов. Тогда логично, что членов реввоенсовета по принципу соответствия должностей и званий смело можно смело приравнять к генералам, поскольку именно они руководили боевыми действиями на фронтах. Таким образом, Иосиф Виссарионович в соответствии с новой системой присвоения званий сразу стал генералом, минуя предшествующие воинские звания. Так что прежде чем стать маршалом, он уже фактически был полководцем и генералом.
Кроме товарища Сталина я увидел в кабинете еще одного старшего майора государственной безопасности, сидевшего за столом. Ха! И этот человек мне был известен, поскольку являлся еще одной легендарной личностью времен Второй мировой — коллега Фитина, тоже начальник, но только 4-го управления НКВД СССР. Павел Анатольевич Судоплатов. Отвечал Судоплатов за разведку, диверсии и террор в тылу противника. И со своими обязанностями прекрасно справлялся.
Наконец, когда мы все рассредоточились вдоль стены, оставив входную дверь за спиной, Иосиф Виссарионович остановился и провел рукой по своим, зачесанным назад, густым темным
