90-е: Шоу должно продолжаться 4 (СИ) - Фишер Саша
Мы с Наташей встали с низенькой скамейки и забрались на сцену. Я молча оглядел помещение, крутя в руках микрофон. Бывшее овощехранилище, ясен пень, не превратилось волшебным образом в ночной клуб в стиле «гранж» или «лофт», даже затхлые запахи еще, кажется, не все выветрились. Но вид уже приобрело такой, что мой внутренний эстет был доволен. Именно в таком месте я легко мог представить себе концерт панков, немелодично орущих в микрофоны под какофонию расстроенных инструментов.
Да, пожалуй, это оно самое…
— Ау? — помахала рукой Ева. — Вы как там, будете начинать?
— Здрасте, товарищи рокеры! — рявкнул я в микрофон. — К борьбе за дело панков и металлистов будьте готовы!
Поливокс под пальцами Бельфегора издал пару скрежещущих звуков, а потом зазвучали первые ноты гимна Советского Союза.
— Ты что, серьезно хочешь так начать? — Наташа посмотрела на меня круглыми глазами. — Может тогда еще и пионерские галстуки наденем? И я еще могу косынку повязать красную и орать!
Наташа открыла рот и издала громкий вопль. Хорошо, что не в микрофон, а то у меня и так барабанные перепонки завибрировали.
— Да не, я пока просто настраиваюсь, — усмехнулся я. — Хотя галстуки можно взять, конечно… Наташ, у тебя если есть идеи, ты высказывай, мы с тобой в равном положении. Пока концепция такая, что нам нужен максимально всратый конферанс…
Я вспомнил того парня, из омерзительного цирка… Потом Горшка из «Короля и шута».
— Ева, а ты можешь включить камеру? — сказал я без микрофона. — Хоть буду знать, как со стороны выгляжу.
Ева показала мне большой палец и принялась рыться в сумке.
— А у нас есть что-то типа программы? — спросила Наташа. — Или нам нужно будет импровизировать?
— Второе, — сказал я. — Принципиально не хочу составлять список. Но есть пара вещей, которые нужно будет сказать обязательно. Представить Женю Банкина и порекламировать журнал «Африка». В остальном можем хоть маршировать, как пионеры, хоть стриптиз танцевать…
— Стриптиз… — Наташа изогнулась, но в ее случае это смотрелось не эротичными изгибами, а угловатым зигзагом. Она приблизила губы вплотную к микрофону, почти засунув его себе в рот и заговорила низким голосом с манерным придыханием. — А сейчас на нашу сцену поднимется Евгений Банкин! Если кто-то в этом зале его не знает, то вам лучше пойти купить ружье и выбить себе мозги! Потому что если бы не он, то мы с вами до сих пор ходили бы строем и слушали Муслима Магомаева. О, да!
Она изобразила протяжный эротичный стон и задрала подол своего длинного платья почти до талии.
Снова ожил поливокс Бельфегора, издав несколько протяжных звуков, сливаясь с которыми стон Наташи стал похож на брачный рев мифического чудовища.
— Наши тайные осведомители выяснили, — подключился я, заткнув себе нос, чтобы голос звучал гнусаво. — Что объект Евгений Банкин состоит в тайной секте, поклоняющейся хтоническому божеству, имя которого нельзя называть, потому что ничем другим объяснить гениальность Евгения невозможно…
Под конец фразы я зарычал, вывалил язык и, вращая глазами, рухнул на колени, рванув воротник своей рубашки.
— Вот он, наш величайший гений и магистр рок-н-ролла! — заорал я.
Потом не выдержал и заржал, упав на спину.
— Сильно глупо выглядит, да? — сказал я, глядя на бетонный, покрытый пятнами потолок.
— Офигенно! — Лариса захлопала в ладоши.
— Потом сам посмотришь, — хихикнула Ева. — Вы давайте, не останавливайтесь там!
— Проходка нужна! — сказала Наташа. — Бельфегор, дай какой-нибудь ритмичненький маршик. Велиал, вставай! У меня смотри какая идея. Когда музыканты отыгрывают свою часть, или нам они надоели и хочется их прервать, включается Бельфегор, и мы с тобой выходим, обязательно под музычку. И можно еще в ритм читать это… Ну, ты вроде заикался про детские стишки-страшилки, это же в силе?
— Гм… — я оперся на руку и поднялся с дощатой сцены. — Понял идею, ага.
— Ну, в смысле, импровизация — это, конечно, хорошо, но когда есть заготовки… — продолжила объяснять Наташа. И тут Бельфегор заиграл что-то скрипяще-бравурное. — Вот! Вот! Что надо! Делай, как я, Велиал!
Наташа выпятила подбородок вперед и пошла, качая руками как мультяшка из египетских фресок. Подача была понятна, я моментально пристроился за ней, повторяя ее движения. А Бельфегор добавил в мелодию пару каких-то восточных ноток.
— Хм, это ведь практически кабаре получается! — сказал я, изображая руками древнего египтянина.
— Рок-ка-ба-ре… — по слогам проговорила Наташа. — Мани мэйкс зет уорд гоу эраунд…
Творческий процесс сдвинулся и помчал теперь уже весьма задорно. Мы кривлялись, кричали кричалки то каждый в свой микрофон, то вместе в один, изображали зомбические танцы, маршировали, высоко задирая колени, потом принимались обсуждать, что за реквизит нам понадобится и какие костюмы надеть.
Потом я вспомнил, как тот чувак из омерзительного цирка рвал на себе одежду, и Наташа попыталась порвать на мне футболку. Но та оказалась прочной и как-то не захотела эффектно рваться, затрещала только.
— Надо подготовиться! — Наташа с размаху села на комбик и закинула ногу на ногу. — Сделать надрезов незаметных и горловину вырезать. И тогда я в порыве страсти рррразорву…
— Но-но, вы там со страстью аккуратнее! — смеясь, вмешалась Ева.
— Что это вы такое про меня удумали, дамочка! — визгливым голосом трамвайной хамки заявила Наташа и картинно подбоченилась. Уперев острый кулак в острое же бедро. — Это страсть к искусству! Ради нее можно не только футболку порвать… Блин, Велиал, можно я еще раз попробую?
— Вы какие-то сумасшедшие… — простонала Лариса. — Я уже больше смеяться не могу, у меня скоро живот лопнет…
— В общем, кажется, что-то получается, да? — спросил я без микрофона. — Главное нужную волну поймать на концерте.
Громко лязгнула входная дверь.
— Ты что, вход не закрыл? — испуганно спросил Бельфегор.
— Вроде закрывал… — задумчиво проговорил я, пытаясь рассмотреть во мраке, кого там к нам принесло внезапно.
Глава 11
— Заносите, заносите! — послышались от входа командирские интонации Колямбы. — Да осторожнее вы, не дрова грузите!
— Расслабьтесь, это свои, — я вернул микрофон в стойку и спрыгнул со сцены. — Сейчас заодно можем и о проводке поговорить…
— Да где этот хренов выключатель⁈ — матерился в темноте у входа Колямба. Я подошел к щитку первым и повернул рубильник. С жужжанием и треском включились лампы дневного света и залили темный просторный подвал призрачно-бледным. Колямба на секунду замер в нелепой позе, недоуменно оглядывая меня.
— А, это ты, Вован! — наконец опознал он. — Здорово! Чего вы тут?
— Репетируем, — я пожал плечами. — Концерт же послезавтра.
— Да что вы за уроды криворукие⁈ — заорал Колямба и как колобок покатился вслед за двумя мужиками, которые тащили какие-то коробки. — Аккуратнее! Стекло побьете, я с вас шкуру спущу!
— Бу-бу-бу… — неразборчиво ответили мужички, поставили коробки и направились обратно к выходу.
— Что-как, Вован? — снова повернулся ко мне Колямба. — У нас тут все готово?
— Афиши расклеены, программа в порядке, — ответил я. На самом деле, никаких деталей программы я не продумывал, после того псевдопрослушивания решил, что формат случайной очередности — нормальная тема. Вспоминая «Рок-провинцию», где как раз очередность была расписана, и чисто бюрократически там царил идеальный порядок, подобный модус операнди не гарантирует ровным счетом ничего. Во всяком случае с рок-музыкантами точно. Кто-то забухает до состояния ни петь-ни свистеть, кому-то приспичит срочно потрахаться, кто-то в морду получит. Подозреваю, что мой нынешний подход — просто пустить все на самотек — тоже такое себе и совершенно не выход. Но вот этот самый концерт — отличный способ наступить на эти грабли и проанализировать, какой формы на лбу будет шишка.
— А что такое в этих коробках? — спросил я, глядя, как двое грузчиков весьма запойного и потасканного вида прут вторую партию.
