Четверо в каменном веке, не считая собаки. Том 1 - Дмитрий Селиванов
— Так, студенты, записывайте! — Приняв позу лектора, произнёс Михаил. — Кхм-кхм! Жертва получила раны, не совместимые с жизнью, в область шеи. После чего умерла от потери крови.
— Профессор, а умерла или умер? То есть, это ОНА или ОН?
— Выкрики с мест я не разрешал, Ольга Батьковна. Но!..
Михаил обошёл тушу.
— Пока это сказать невозможно, жертва лежит на животе. Определяется по характерным органам, а они находятся на животе.
— А по форме ушей или задницы слабо? — Поддела супруга.
— Задницы, говоришь… Ну, да.
Приподняв хвост, «профессор» принялся пересчитывать отверстия:
— Одно… Одно… Ну, и для верности — третий раз. Одно. Господа, это ОН!
— Ладно. Посмеялись, и хватит. — Андрей попытался принять серьёзный тон. — Давайте утащим эту гору мяса, а то за нас всё мухи съедят.
— Профессор. А как мы утащим эту особь домой? — Ольге понравилось ролевая игра, позволившая сбросить напряжение.
— Домой… Домой… Пора домой… — «Профессор» задумчиво ходил кругами. — Шкура нужна… Мяса нужна… Костя нужна… Всё нужна! Вай!
— А кости зачем? — Спросила Ирина.
— Ну, не вечно же у нас будут вещи из будущего. Надо учиться делать что-то из местного материала.
Мужчина попытался поднять голову бычка. Получилось только с максимальным приложением сил.
— Хотя, ну его. Возьмём, что получится. Не будем жадничать. План такой: переворачиваем на спину, снимаем шкуру, отделяем мясо от костей. В шкуру складываем мясо и некоторую съедобную требуху. Потом связываем ноги попарно и на копьях вчетвером несём всё домой. Хочу унести всё разом. Оставлять не стоит, потом от падальщиков придётся отбиваться.
Опыт разделки имелся приличный, особенно у Михаила с Ольгой. Андрей тоже в детстве видел, как разделывают курицу — в советское время тушки продавали непотрошёные. Так что морально был готов. Только Ира ни разу с этим не сталкивалась.
* * *
Совместными усилиями, с помощью копий, перевернули зубра на спину. С боков подложили несколько камней, чтобы туша не вертелась. В таком положении мужской отросток увидели все.
— Всё-таки это мужик, — подвёл итог Андрей.
Не успели ещё приступить к работе, а уже начали доставать мухи, эскадрильями тяжёлых бомбардировщиков налетавшие со всех сторон. Помучившись пару минут, назначили Ирину главным опахальщиком, всё равно она даже смотреть не может в сторону туши, а так хоть отвлечётся. Девушка нарезала длинный травяной веник и с остервенением принялась крутить им. Она умудрилась даже сбить нескольких и зверски растоптать. «Значит, убийство как таковое ей не претит», — решил Михаил. — «Это хорошо. Может, привыкнет к дикой жизни. А мы пока начнём…»
Начал с головы. Отрезал её по второму позвонку и отставил — пусть падальщикам достаётся. Там, конечно, много съедобного по меркам более поздних времён, но мучиться с этим не хотелось. Только язык вырезал и кинул собаке — пусть полакомится. Дальше надо было разрезать шкуру по всей длине — от шеи до паха. Очень муторно оказалось расправлять густую шерсть, чтобы она не лезла в разрез и не прилипала к мясу. Это ж не коза, у этого бугайчика почти ничего не видно в густых зарослях. А требовалось не задеть писюн, обрезать шкуру вокруг него. Потом обойти заднее отверстие — тоже ничего приятного, если что-то из него попадёт на уже разделанные куски. От вони трудно избавиться, даже поливая вёдрами воды, а у них жидкости всего ничего. Только чтобы руки в конце помыть.
Теперь разрезы по внутренней стороне ног — почти до копыт, до последнего сустава и вокруг него. Михаил не стремился снять как можно больше шкуры, но надо же будет каким-то образом завязывать лямки. Помощникам приходилось вдвоём удерживать каждую конечность, пока он обкорнает её и отрежет самую нижнюю часть — не тащить же кости. Они составляют не меньше половины веса.
Через час шкура легла на землю, держась на туше лишь за спинную часть. Сдирать такую толстую кожу оказалось трудоёмким процессом. Обычным для мелких животных способом, когда под шкуру втыкается прямая ладонь, получалось плохо. Но быстро нашёлся альтернативный вариант. Немного помучившись, обломали бычку рога. Притуплённые рога не прорывали шкуру или брюхо, зато работали как рычаги.
Теперь самая грязная работа. Вскрыв мешочек с причиндалами, но не отрезав его от туши, Михаил перекинул хозяйство бычка к хвосту. Брюшные мышцы с треском лопались, натянутые внутренним давлением, стоило только прикоснуться лезвием. Чтобы не задеть потроха, мужчина ввёл в разрез нож и резал снизу вверх, прикрывая остриё пальцами. Затхлые миазмы вырвались наружу, как будто рядом открыли канализационный люк. Ирина не выдержала и отбежала в сторону.
— Маши, блин! — В три голоса рявкнули потрошители.
Стоило девушке прекратить работу, как тут же налетели стаи мух и мошкары, полезли в рот, уши, глаза. Справившись с конвульсиями, Ира подобрала веники и принялась махать особенно яростно, стараясь не дышать и не смотреть в ту сторону.
Как вытащить всё это добро, не запачкав всё вокруг? Технология отработана тысячелетиями. Сначала завязывается так называемое «говённое» горло. Несмотря на неприличное простонародное название, это всего лишь пищевод. Надо перекрыть путь той биомассе, что скопилась в желудке. Кто-то по-современному завязывает тесёмкой. Но есть более древний способ. Тем более, что лишних тесёмок и шнурков у охотников не имелось. Для начала всё, что осталось в пищеводе, проталкивается вглубь. Потом сам пищевод вытягивается как можно дальше — не меньше, чем на треть. Аккуратно подрезается наружный склизкий слой и сворачивается валиком к горловине. Главное, не прорезать трубку пищевода — он очень тонкий. Осталось только в этом месте завязать кишку узелком — валик на конце не даст узлу соскальзывать. Всё это нужно, чтобы вытаскивать потроха из груди. Они тянутся в сторону живота, что чревато. Со стороны хвоста можно так не заморачиваться — просто держишь рукой выход, пока вертишь кишки и отрезаешь всю эту часть. А дальше уже не имеет значения — полезло всё наружу или нет.
Вытаскивать требуху тоже надо уметь. Кроме кишок с ароматным содержимым, есть и другие органы, целостность которых не рекомендуется нарушать. Первое — вырезать мочевой пузырь и вместе с пиписькой откинуть подальше. Михаил оставил только тестикулы, бросив их на расправленную шкуру. Если никто не захочет, так он и сам с удовольствием съест. Очень питательные части мужского организма. У рыб-мужиков есть такие же, и по нежному вкусу, и по происхождению — это молоки, которые многие едят и не заморачиваются, откуда они.
Поручив Ольге зажать то место, откуда рождается навоз, Михаил потащил петлю кишок в
