На своем месте (СИ) - Казьмин Михаил Иванович
Завод порадовал деловитой суетой — работники, артефакторы, инженеры и конторские служащие отпраздновали Пасху и вернулись к работе отдохнувшими, пусть и слегка расслабленными. Ну да ничего, Келин их быстро приведёт в должное состояние. Авансовый платёж прусского министерства внутренних дел мы получили как раз перед Пасхой, и сейчас взялись за исполнение заказа. Это хорошо, деньги лишними не будут.
Обойдя цеха, мы с Павлом Сергеевичем укрылись от заводской суеты в его кабинете, где я выслушал краткий, но, как это было свойственно управляющему, весьма содержательный доклад о текущем положении дел, просмотрел и подписал некоторое количество бумаг, отдал несколько распоряжений, не сильно ограничивающих самостоятельность Келина в их исполнении, да и отбыл домой, не дожидаясь обеда.
Воспользовавшись тёплой солнечной погодой, мы с Варенькой и Андрюшей гуляли два с лишним часа, докатив коляску аж до Немецкого сада. В сам сад, правда, только сунулись, да тут же и развернулись обратно — дорожки ещё как следует не просохли. У Загладина вот-вот начнётся выделка первой товарной партии детских колясок, так что наша прогулка стала очередной, так сказать, рекламной акцией нового изделия. Обед после столь длительного пребывания на свежем воздухе пошёл на ура, а отдых, потребовавшийся после обильного застолья, я решил совместить с пользою для ума — открыл-таки книгу Левенгаупта.
Книга именовалась, как это любил господин профессор, скромно, но многообещающе: «О состоянии, развитии и будущем магии в Европе и Азии», и, как я понял уже с первых страниц, названию своему целиком и полностью соответствовала. Оторваться от чтения я сумел лишь ближе к ночи, да и то, потому лишь, что зашла Варвара и с хитренькой улыбкой сообщила, что Андрюшенька крепко спит. Однако же утром я делал гимнастику, брился и умывался, мечтая не о завтраке, а о продолжении чтения, благо, как и всегда у великого учёного, читать там было о чём.
Левенгаупт до крайности точно и убедительно показывал, что на сегодня развитие магии в упомянутых в заглавии частях света протекает по-разному — если Европа уже более трёх столетий назад сделала ставку на артефакторику, то Азия продолжала по старинке обходиться преимущественно натуральной магией. Проведя краткое, но вполне обстоятельное сравнение особенностей двух разновидностей магии, мудрый немец подводил читателя к тому, что именно это принципиальное различие обусловило отставание Азии от Европы не только и не столько в магических практиках, сколько в своём общем развитии. Принципиально новым этот вывод я бы не назвал, нечто подобное я уже слышал как-то и от Маевского, да и сам считал так же, но вот дальше… Дальше Левенгаупт со всей суровостью предостерегал европейцев от уверенности в том, что это различие и обусловленное оным их превосходство над азиатами будет сохраняться вечно. «Рано или поздно, — прогнозировал он, — Азия в своём стремлении выстоять перед лицом превосходящей её Европы сделает выбор в пользу заимствования европейского устроения магии, и если кто-то полагает, будто вместе с тем Азия позаимствует у Европы и её культурные основания, постепенно превращаясь в некое подобие, а затем и в часть Европы, то распространение таких воззрений стало бы для европейцев фатальною ошибкою. При всей своей отсталости и местами даже дикости азиатские народы, как и многие прочие, именно себя считают носителями абсолютной истины, а потому все заимствования будут совершать исключительно для сохранения себя в таком состоянии. И тогда многочисленность народонаселения азиатских стран, его многовековая привычка к скудному довольствованию и послушанию властям, станут, вкупе с распространённостью среди азиатов натуральной магии, той силою, опираясь на которую, Азия сможет не только выдержать превосходство Европы, но и шаг за шагом начать это превосходство сокращать, вплоть до полного его уничтожения». Ну что тут скажешь? Мудр Левенгаупт, мудр и прозорлив, в чём я имел теперь очередную возможность убедиться.
Но мой наставник не был бы самим собой, если бы ограничился лишь указанием на проблему без предложения способов её решения.
Во-первых, учил Левенгаупт, имеющееся превосходство необходимо всячески сохранять и наращивать, для каковой цели не только постоянно совершенствовать европейскую артефакторику, но и продавать в Азию исключительно товары, выделанные с помощью артефактов, а никак не сами артефакты, в особенности артефакты для промышленности.
Во-вторых, Левенгаупт призывал Европу не забывать и о магии натуральной. Пусть её место он видел ниже артефакторики, но справедливо указывал на виды человеческой деятельности, где натуральная магия имела неоспоримые преимущества над артефакторикой — то же целительство, изящные искусства и так далее. Напоминал мудрый немец и о том, что именно познания и навыки в натуральной магии лежат в основе создания и наполнения артефактов.
В-третьих же, Левенгаупт напоминал, что распространять европейскую магию на Азию следует исключительно путём завоевания азиатских земель и их присоединения к европейским державам, дабы вместе со своей магией Европа приносила в Азию и свои основания жизненного устройства, чтобы лишить азиатские народы возможности развивать и укреплять свою самобытность, тем самым и лишая их стремления к отстаиванию оной.
С последним тезисом я бы, с позиций своего послезнания, поспорил, да и без послезнания мог бы напомнить, куда именно смотрит волк вне зависимости от количества и качества кормёжки в зверинце, но в общем и целом труд Левенгаупта впечатлял. Я же пересказал его предельно сжато, но у самого гениального учёного все его выводы делались на основании накопленных им знаний, каковыми он по ходу изложения щедро делился с читателями.
На книгу у меня ушло чуть больше седмицы — всё же я не мог себе позволить уделять чтению всё своё время, да и скорость усвоения немецкого текста не шла ни в какое сравнение с тем, если бы книгу перевели на русский язык. Но, как говорится, за неимением гербовой пишем на простой. Я и написал кратенький такой реферат с изложением основных тезисов труда, с каковым рефератом отправился в университет.
— Книгу непременно надо выписать, — постановил профессор Маевский, внимательно прочитав написанное мною. — И реферат ваш опубликовать в университетском вестнике. Кстати, Алексей Филиппович, мне прекрасно известна ваша занятость, но не взяли бы вы на себя труд перевести книгу вашего учителя на русский язык? Не скажу, что оплата за перевод будет такой уж значительной, но…
М-да, как изящно Михаил Адрианович зашёл, напомнив мне, об ученичестве у Левенгаупта! А что, перевод последнего труда великого учёного навсегда бы связал в науке моё имя с именем наставника — ведь в русском издании наши имена будут стоять рядом. Нет, молодец Маевский, умеет поставить вопрос правильно, ничего не скажешь! Мне оставалось только согласиться, оговорив, однако, что быстрого завершения работы ждать от меня не следует. Тут уже пришлось соглашаться Маевскому, а и куда бы он делся?
Вернувшись из университета, я велел вставить письмо Левенгаупта в рамку и застеклить, чтобы повесить на почётное место в своём кабинете. Впрочем, уже в ходе исполнения своего приказа я его несколько изменил, сказав, что нужна ещё подпорка для установки рамки с письмом на стол. Так лучше, всегда будет у меня перед глазами. А когда письмо наставника заняло почётное место на моём столе, я принялся за более развёрнутое изложение сути книги — есть же ещё господин Смирнов и его замечательный журнал «Русское слово»…
[1] 1 русский фунт = 409,5 г
[2] Исполнитель завещания, назначенный самим завещателем
Глава 11
Деловые беседы
— Статью вашу, Алексей Филиппович, я в «Русском слове» напечатаю, в ближайшем же нумере, — сказал Смирнов, бегло прочтя мою рукопись. — Пусть на русский язык книга Левенгаупта пока не переведена, но о самом её выходе в свет образованная публика должна узнать. А позвольте поинтересоваться, у вас книга откуда?
