У последней черты (СИ) - Дмитрий Ромов
— Так, хорош ржать. Я снять не могу. Надо намылить попробовать, что ли… Но на всякий случай зовите меня теперь дон Корлеоне.
Придя в номер, я снова набираю Новицкую.
— Егор! Ну, наконец-то. Я уж все глаза выплакала! Сто раз уже Юрию Платоновичу звонила. Паразит ты, не мог мне сам позвонить, а?
— Ириш…
— Не иришкай! Работать я за тебя должна? Завтра в командировку лететь, а его неизвестно где носит. Нет, хоть бы позвонил, а?
— Ты же знаешь, я в Ташкенте был, по линии МВД.
— Ну, так надо было там и по нашей линии дела сделать. Вот занесу тебе выговор, будешь знать. Ладно, готовься, завтра втроём со Скачковым летим в Новосибирск.
— Куда?
— В Новосибирск, — чеканит она. — Будем выступать на совещании по патриотизму в обкоме комсомола, а потом и в обкоме партии. Ну, и, соответственно облоно, ДОСААФ, общевойсковое училище у них там ещё. Работы куча. И тебе будет дополнительное задание — съездить домой и уволиться с фабрики.
— Мне в воскресенье кровь из носу в Москве надо быть, уволиться не успею.
— Ну, значит, полетишь увольняться в понедельник. Вопросы?
— Ир, ты чего такая деловая, соскучилась что ли? — хмыкаю я.
— Так, Брагин, на личные темы в личное время, ясно? А теперь надо хорошенько поработать. И я бы на твоём месте сию минуту явилась в ЦК. Потому что да, я соскучилась.
В ЦК я не являюсь, поскольку собираюсь повидаться с Платонычем, да и с Де Ниро. А там ещё и Ферик на горизонте. И Айгюль. С Иркой увидимся завтра. Три дня вместе будем. А в понедельник нужно будет начинать уже с Торшиным-Лундгреном плотную работу. Уф-ф-ф… Ну а что, нужно успевать…
В Новосибирск мы прилетаем рано утром. В шесть часов. Блин, график у меня тут будет атас, конечно. Не надо было, наверное, Наташке говорить, что приеду. Времени на неё не останется, расстроится только…
Мы выходим из самолёта в мороз. Спускаемся по трапу и идём к автобусу. Дует ветрище, а температура-то минус тридцать. Со сна прям бодрит, мягко говоря. Пассажиры ёжатся и кутаются в пальто.
— Так, я и не могу понять, — качает головой Ирина, — зачем эти два парня с нами летят?
— Это необходимо, Ир, я же тебе говорил. Вон у Виталия Тимуровича спроси.
Она лишь качает головой. Наконец, дверь закрывается и мы едем к зданию аэровокзала. В нём тоже нежарко. Мы выходим в зал прилётов и медленно идём к центру.
— Погоди, — говорит Новицкая. — Дай руку.
Я протягиваю руку и она, опершись об неё, сгибает одну ногу в колене и начинает поправлять язычок у ботинка.
— Да держи ты, — бурчит она как утомлённая совместной жизнью жена, — а то упаду.
— Держу, — отвечаю я. — Держу.
И вдруг:
— Егор!
У меня сердце сжимается. Я резко поворачиваю голову…
— Сюрприз! — говорит улыбающаяся Наташка и глаза её сияют радостью. — С приездом!
С приездом…
8. Новосиб
Вот, почему я недолюбливаю сюрпризы. Ты не управляешь ситуацией и ничего не контролируешь. Как бы думаешь, что контролируешь и тут… бац… сюрприз. А это я, невеста ваша…
Рад ли я её видеть? Конечно, рад, ещё как, но предпочёл бы, чтобы встреча произошла, когда я бы её запланировал. Наверное, это неправильно. Но и стоять, поддерживая Ирину, вместо того чтобы броситься и обнять Наташку, тоже как-то… не знаю… не фонтан, короче, диспозиция.
Вроде ничего такого, и даже вид её не предвещает никаких претензий и обид, а поди ж ты, как-то хреновенько всё это выглядит.
— Привет улыбаюсь я. Вот это сюрприз! Ирина, Виталий Тимурович, знакомьтесь, это Наталья, моя…
Я хочу сказать, что это моя невеста, но язык как-то сам собой останавливается и остаётся просто «моя». Наталья моя или моя вам знать не полагается, кто… Может, быть помощница, сестра, любовница, одноклассница… Кто угодно.
— С ребятами ты уже знакома…
Ирина поворачивает голову, но руку не отпускает и ногу тоже. Это выглядит, будто меня за руку ведёт мамаша и, прежде чем разжать пальцы, хочет удостовериться, что для её мальчика это не несёт никакой угрозы… И для неё самой тоже. Сама она, правда, не знает, чего хочет, поэтому угрозы легко подпускает ближе, чем нужно. То лётчика подпустит, то ещё кого. Сейчас вот Кудияр атаман активизировался, Паша, который Цвет.
— Здравствуйте, Наталья, — строго произносит Новицкая и отворачивается к своему ботинку.
— Так, — говорю я, пытаясь высвободить руку.
Ирина, наконец, заканчивает, что она там делает, и ставит ногу на пол. Я выдёргиваю руку.
— Так, у нас тут две машины должны быть…
Я озираюсь по сторонам.
— Да, вон бойцы стоят, — подтверждает Игорёк. — Сейчас их приведу.
— Значит, вы едете на одной с Виталием Тимуровичем, а мы на другой, — продолжаю я. — Селитесь сразу и отдыхаете.
— Какой отдых? — качает головой Ирина. — Нас с самого утра в обкоме ждут.
— Ну, часа полтора-два будет, — киваю я. — А я поеду с Пашей, Игорьком и Наташей на другой машине. Мы сразу в гараж и пересаживаемся на нашу, да?
— Если заведётся, — неуверенно качает головой Паша. — Долго стояла и мороз.
— Если не заведётся, сразу и подкурим. Ваша машина, Виталий Тимурович, помните, первую покупали?
— Помню, — усмехается он. — Помню, Егор, как не помнить.
— Я не поняла, — хмурится Ирина, — то есть ты сейчас в гостиницу не едешь?
— Не еду, гостиница в Новосибирске мне не нужна, — мотаю я головой.
— Понятно, — поджимает она губы. — Надо было раньше сообщить, до поездки.
Надо, надо было, да я не знал заранее, как поступлю. Ладно, всё. По коням. Подходит Игорь и встречающие нас водители, парни из «Вершины мира». Ещё и в казино надо заехать, проверить, что там и как. Какие-то отчёты непонятные в последнее время приходят. Но это потом.
— Извините, я на минуточку, — говорит Пашка и убегает в сторонку.
— Ну, идите, — выпроваживаю я Новицкую и Скачкова, а сам наконец-то подхожу к Наташке и прижимаю к себе. — Привет.
— Привет, — она льнёт ко мне и обнимает за шею. — Соскучилась.
— Я тоже…
Я бросаю взгляд в сторону выхода. В дверях стоит Ирина и, прищурившись, смотрит на меня.
Приходит Пашка и мы выезжаем.
Мы заходим домой и Наташка сразу бежит на кухню, гремит кастрюлями, чайником, приборами…
— Чем это так пахнет? — спрашиваю я.
— Не заходи, не заходи! — кричит она. — Это сюрприз. Иди умойся пока, душ прими, я сейчас. Десять минут.
Ну, ладно. Иду в ванную и провожу там не десять, а целых пятнадцать минут. Выхожу, замотанный в полотенце, с мокрыми волосами. В квартире жарко. В ванной прикоснулся к змеевику плечом — пятно красное. Ожог.
— Готов? — кричит с кухни Наташка.
— Что за запах? Ты блинов что ли напекла?
— Садись на диван, я еду!
Сажусь. Из кухни медленно выезжает тележка, сервировочный столик на колёсиках. А Наташка вдруг начинает петь:
Я
