Мамба в Афганистане - Алексей Птица
— Мехмет, этот человек хочет у тебя купить оружие.
Торговец поднял на меня блеклые глаза, хмыкнул и спросил на местном наречии:
— Деньги есть?
Мой сопровождающий перевёл.
— Есть! — и я показал пачку пакистанских рупий.
— Ждите, сейчас скажу о вас.
Мы стояли минут десять, пока торговец ходил предупреждать владельца оружейного магазина. Наконец он вернулся и привёл с собой другого, гораздо лучше одетого мужчину с длинной роскошной чёрной бородой.
— Ты хочешь купить?
— Да, мы едем в горы.
— В Нуристан собрался?
— Не важно.
— Угу, ну пойдём, — окинул меня пристальным взглядом бородач.
Шли мы недолго и вскоре вошли в неприметную лавку, внутри которой и располагался оружейный магазин: довольно тёмное и неприветливое помещение с находившимся в нём таким же бородачом, что и привёл нас сюда. Видимо, это были родственники. В лавке ничего не висело и не стояло по углам. Она была практически пуста, но это только на первый взгляд.
— Что нужно? — сразу же спросили меня.
— Для начала хочу купить винтовку.
— Винтовку? Ну, тогда вот! — и продавец принялся вытаскивать из-под прилавка разные стволы. Всего их оказалось пять штук разной степени сохранности, и производители тоже оказались разными.
Взяв первую в руки, я стал осматривать её, затем вторую, третью. В общем, все посмотрел.
— А почему они такие грязные?
— Ствол чистый, а ложе, так это — раз, потёр тряпкой — и как новенькая опять.
Я ухмыльнулся. Да, а ещё про негров плохое говорят. Ну, да ладно.
— Беру вот эту, Ли-Энфилд.
— Тысяча рупий.
— Восемьсот.
— Девятьсот.
— Восемьсот.
— Если ещё что возьмёшь, то тогда пусть будет восемьсот.
— Мне нужен пистолет, — я отложил винтовку в сторону.
— Вот, всё что есть.
Продавец отошёл от прилавка и в несколько подходов выложил передо мной револьверы и пистолеты разных фирм и марок. Были тут и американские производители, и английские, и итальянские, много оказалось короткоствольного оружия. Среди них чудом затесались два ПМ и один «Стечкин».
Один из ПМ оказался в ужасном состоянии, другой намного лучше, но выбор мой пал на Стечкина. Наслышан я о нём, наслышан. Покрутив в руках каждый из экземпляров, я спрашивал цену, пока не решил остановиться на Стечкине, всячески показывая всю мучительность своего выбора.
— Вот этот, пожалуй, возьму.
— Полторы тысячи вместе с патронами. Один только в наличии, а патронов много. У лётчиков советских отобрали и нам продали. Трофей! Бери, не пожалеешь.
В глазах у меня потемнело. Вот же, суки! Надеюсь, лётчики в живых остались? Но вслух спрашивать об этом я не стал. Всё равно ответа не получишь, да и делать что-либо уже поздно.
— Хорошо. Тогда сто патронов к винтовке бесплатно?
Торговец почесал в задумчивости бороду и решил всё же уступить.
— Забирай! А к пистолету ещё есть кобура, она отдельно идёт, будешь брать?
Вот же, торговец, всё рассчитал! Пришлось платить ещё и за кобуру. Отсчитав рупии, мы вышли и направились к лавке лекарств.
Глава 7
Саид
Разбудив маму, продавец снадобий приступил к сборам. Лавка торговцев не была большой, но собирать порошки да охапки листьев оказалось довольно муторно. Я помог ему, и, загрузив всё на раздолбанный в хлам пикап, мы вместе покатили в сторону их селения. Мне досталось почётное место — сидеть в кузове и глотать придорожную пыль. Благо, хоть глаза не завязывали.
Пикап выехал на дорогу, через какое-то время свернул с неё на грунтовку и запрыгал по острым камням, готовым в любой момент не только впиться звериным оскалом в шины, но и разорвать их с не менее звериной яростью. Через три часа езды, наконец, показалось селение, раскинувшееся в обширной долине, в нижней части которой протекала узкая река.
Горы здесь показались мне дружелюбными, но местное население так не считало, занимаясь восстановлением домов, разрушенных сошедшим с них селем. Выходило плохо. Дорогое это удовольствие — дома восстанавливать, хоть где, а люди ещё к тому же и нищими были.
Долина оказалась плодородной, и везде, куда ни падал мой взгляд, виднелись зеленеющие поля либо стояли фруктовые деревья, уже окутанные пенной кипенью цветения. Хорошо-то как!
Я вдохнул полной грудью аромат цветущих деревьев — прекрасно! Но не успел я насладиться им сполна, как буквально тут же до моих ноздрей дотянулся ветерок, что принёс запах затхлости, нечистот и падали, оставшейся от последствий селя. Твою же мать!
Фыркнув, словно кот, я спрыгнул с кузова и оглянулся вокруг. Всё понятно. Началась обычная чехарда приветствий и прочего. Представили меня, посмотрели, поговорили через переводчика и сразу же повели к больным. Впрочем, я так же поступил бы на их месте, так что без обид. Ну и началось то же, что и везде: осмотры, лечение, приготовление отваров… Но моя винтовка всегда находилась при мне.
Уровень здешней нищеты меня просто поразил. Во многих городах, а особенно в селениях, кто-то даже хорошей и не рваной одежды не имел. А многие торговцы больше походили на бомжей. Так что позволить себе роскошь отказать мне после покупки их лекарств никто и не мог.
Вечером меня позвали к старейшине. Им оказался пожилой, но ещё крепкий мужчина. Он неплохо знал английский язык, как и многие в этой стране, что некогда называлась Британской Индией.
— Мне сообщили о тебе и твоей странной просьбе… Так что, ты можешь мне всё рассказать: что думаешь и зачем так долго добирался до нас.
Я хмыкнул — вот она, любезность гор…
— Хорошо. Я приехал для того, чтобы нанять солдат — воевать в Африке. Мне нужны и инструкторы, чтобы научить местных бойцов, это нужно мне лично.
— Так ты кто, лекарь или воин?
— И то, и другое.
— Это тебе нужны воины?
— Да.
— А зачем? Какие цели ты перед собою ставишь?
— Власть, — усмехнулся я.
— М-м, ты хочешь нам помочь с восстановлением наших домов? А взамен с помощью наших соплеменников захватить власть в своём городе?
— Да, я помогу вам, а вы поможете мне найти солдат. И не в городе, а в целой провинции.
— Понятно. Да, я видел, как ты лечишь людей, и мне понятно, что мы можем надеяться на твою помощь.
— Моя помощь — это аванс за воинов.
Старейшина нахмурился, сверля меня взглядом своих чёрных глаз, но и мои глаза были не менее черны, чем его. Ничего не разглядев, кроме моего интереса, он продолжил.
— Наше селение сильно пострадало, нужно много денег.
— Сколько?
Старейшина вздохнул.
— Не меньше тысячи долларов. Это огромная
