Никогда не было, но вот опять. Попал - Алексей Николаевич Борков
— Ну и какие проблемы? Меняйтесь друг с другом. Можно даже в ходе игры. Договоритесь только заранее.
— Ага! — ожил Архипка. — Так согласятся.
— Только вы потренируйтесь завтра и послезавтра, а потом в субботу вызовите мшанских поиграть.
В субботу сенсации в виде разгромного счета не случилось, но команда Архипки выиграла и выиграла довольно уверенно. Что меня удивило так это возросшее количество зрителей, которые вели себя почти как настоящие болельщики: то есть орали, свистели, размахивали руками, были недовольны судьей, но пока «Судью на мыло» не вопили, не доросли еще. Если так и дальше пойдет, то из судей надо сваливать. А то подтянутся более взрослые болельщики и будет мне кисло. «А ты Митьку научи судить, пусть его попробуют отлупить» — прорезался в голове Ленькин голос. Точно! Надо Митьке предложить судействовать — тогда количеств желающих разобраться с судьей резко уменьшится, а то и вовсе сойдет на нет. Одно дело дать пинка хлипковатому Немтырю и совсем другое дело налететь на уменьшенную копию деда Щербака, который ежедневно машет не легонькой кувалдой, помогая дядьке и отцу в кузне. «Дельное предложение» — мысленно проговариваю — «А ты что в последнее время тихаришься то?» «Учусь».
А ведь и правда учится. Это он подсказал, как измерять время игры. Пока я мучился, пытаясь сгондобить некое подобие солнечных часов, Ленька, заметив, как льется вода из рассохшейся бочки, предложил проколупать в одном из поливочных ведер маленькую дырочку и посмотреть, как быстро будет выливаться вода. Так и сделали. Получили оригинальные водяные часы, воды в которых хватало минут на двадцать. Следить за ними поручили младшему брату Платошки, восьмилетнему Фильке, который отнесся к делу со всей серьезностью. Получив в руки второй свисток, он звонко подавал команду на начало игры и вынимал затычку, приводя в действие свой хронометр. Если по какой либо причине я игру останавливал, то Филька, вставив затычку на место, останавливал часы. А конец первого тайма или конец игры он отмечал длинной чуть ли не минутной трелью. Так, что судейство у нас было почти на мировом уровне.
Митька судействовать согласился. Я объяснил ему правила игры и даже дал памятку, где на нарисованном футбольном поле карандашом отметил все моменты остановки игры, и особенно те нарушения, за которые назначался девятишаговый штрафной. Девять шагов я выбрал, прежде всего, из-за мяча. Согласитесь, что мяч набитый соломой это не совсем то, что нужно для игры в футбол. Кроме того, двенадцати или тринадцатилетние ребятишки далеко не звезды бразильского футбола, да поле у нас чуть ли не вдвое меньше стандартного.
Митька, на следующей игре побегав со мной первый тайм, во втором тайме уже во всю свистел и даже правильно назначил девятишаговый в ворота Платошкиной команды за игру рукой возле своих ворот. И что характерно, никто не возмутился, и спорить с судьей не стал.
Я же, передав дальнейшее развитие деревенского футбола в надежные руки молотобойца Митьки, взялся за строительство спортивного городка. Под это дело выпросил у деда часть огорода, вкопали с Архипкой два столба под турник. Из старого мешка и соломы сделали боксерскую грушу. Из досок, которые мы с Архипкой напилили, я соорудил уголок для метания ножей. На двух-метровый глухой заборчик навесил несколько мишеней из кругов, нарезанных из бревен. Ножи, естественно, отковал Митька. Правда особой нужды в метании ножей не было, но мне с другом нравилось это занятие.
Теперь наше с Архипкой утро начинается с разминки, потом турник, подтягиваемся пока раз по десять, молотим грушу минуты две за один подход и минут десять-пятнадцать в общей сложности; грушу дубасим в рукавицах. С полчаса кидаем ножи. Пока не слишком успешно; втыкаются только три из пяти, но как говорится «терпение и труд все перетрут» и мы не теряем надежды. Потом несколько минут стреляем из арбалетов метров с двадцати. Вот здесь прогресс на лицо: все болты попадают в круг диаметром сантиметров пятнадцать. Потом снова турник с грушей, то есть пока один лупит грушу, другой болтается на турнике и наоборот. Завершаем все пробежкой до речки, ныряем в холодную уже воду и не спеша трусим домой. А днем пилим дрова и пилим доски. В таком режиме мы живем уже месяца полтора. Сначала было тяжеловато, но потом втянулись и даже пока не знаю чем эти упражнения заменить зимой, до которой осталось чуть меньше месяца.
Дров напилили и накололи много, на зиму хватит и нам, и тетке Степаниде. Две телеги наколотых дров дед отвез Бабе Ходоре. Так что мы с Архипкой поработали изрядно. Кстати и досок мы напилили достаточно, и даже заработали мешок овса. Его нам за доски подогнал односельчанин — Прохор Иволгин.
Жабин озаботился внезапно появившимися конкурентами и пришел к деду с предложением продать лесопилку. Дед над ним посмеялся и отослал ко мне, сказав, что лесопилка моя и пусть договаривается с Ленькой. Тот не стал чванится и согласился торговаться со мной. Зря он это сделал. Я сходу запросил сто рублей, Жабин предложил десять. Я сказал, что на десять рублей досок напилим с Архипкой за три дня, и снизил цену до девяносто рублей. Жабин сказав, что мы с Архипкой и алтына за седьмицу не заработаем, предложил двадцать. Я сорвал с головы фуражку бросил ее на пол со словами «Лучше разломаю механизму, но за такие смешные деньги не отдам» и снизил цену до семидесяти рублей. Наверно я выглядел забавно и Жабин, скрывая улыбку, сказал «Ломай» и предложил тридцать рублей. Я поднял фуражку и нахлобучил ее на голову со словами «Давай пятьдесят и забирай эту чертову лесопилку». Под откровенный смех деда, сторговались за сорок пять рублей. Жабин наконец засмеялся в открытую:
— Экий купец у тебя Софронушка растет. Чуть меня, за малым, по миру не пустил. Ладно, покажете моим лоботрясам как управляться с лесопилкой. Ну и ремонт в случае чего за вами.
— Хорошо — согласился я — Только пилы будем менять за отдельную плату.
— Ты посмотри на него! На ходу подметки рвет. Почему это пилы за плату?
— Все остальное мы сами
