Мне не нужен муж! Что значит, вы настаиваете?!
Не за его ли подписью Яна только что получила письмо о необходимости заплатить налоги?
— Ему сосватали муазиль Лоретт. Я думал, он откажет ей, как отказывал до этого другим дамам. К тому же она на двадцать пять лет моложе него. Однако монсир Шаброль не на шутку увлёкся ею и неожиданно дал согласие на брачную процедуру.
Шаброль. Да, именно от его лица было написано письмо из ратуши. Как тесен мир.
— Муазиль Лоретт стала часто появляться в гостях у монсира Шаброля. Все говорили — чудесная пара. А я молчал. Как я мог восхищаться их предполагаемым союзом, когда знал, что собой представляет Лоретт. Не спрашивайте, как ко мне попала информация — у нас, у дворецких, свои источники. Но мне доподлинно стало известно, что она лишь изображает пылкую влюблённость, когда на самом деле её интересует только статус и деньги Шаброля. Она не упускала случая посплетничать о нём, откровенно высмеивала его плотную фигуру и лысеющую голову и называла за глаза "денежным мешком". Мне было горько за хозяина. Я подозревал, что после свадьбы с него спадут шоры, и он почувствует себя облапошенным и несчастным.
— Вы пробовали с ним поговорить?
— Конечно. Я пытался предостеречь, но разве кто-то будет слушать советы дворецкого? Когда я понял, что разговоры бессмысленны, то пошёл на крайность.
Бонифас рассказывал свою историю серьёзно и взволнованно, но вдруг улыбнулся.
— А знаете, я не жалею о том, что сделал.
— Да? А что вы сделали?
— Подсыпал зелье правды в чашку муазиль Лоретт.
— Да вы коварный! — усмехнулась Яна.
— Я хотел, чтобы она сказала всё, что на самом деле думает о монсире Шаброле, при нём. Чтобы он увидел её настоящую.
— И вышло?
— Вышло. Но немного не так, как я предполагал. К монсиру Шабролю пожаловали непрошенные гости. Зелье правды подействовало, и Лоретт перестала следить за языком. Она называла его лысым старым денежным мешком при многочисленных свидетелях.
— Разгорелся скандал?
— Да. Брачная церемония была отменена. А пересуды ходят до сих пор, хотя прошло уже немало времени.
— Но ведь зато у Шаброля открылись на Лоретт глаза. Вы спасли его от несчастного брака.
— Он так не считает. Шаброль понял, что я виноват в случившемся, и выгнал с позором из дома. Он был так зол, что позаботился, чтобы меня нигде не принимали. Ему это было несложно — он уважаемый человек в городе. Я сбился со счёта, сколько получил отказов за последнюю пару месяцев. Мне нигде не рады…
— Рады! — возразила Яна. — С этой минуты, Бонифас, вы назначаетесь дворецким моей артефакторной лавки, — торжественно объявила она. — С еженедельным жалованием… эээээ… жалования пока не будет. Зато у вас будет своя отдельная комната — выбирайте любую, кроме торцевой — там расположилась я.
— Мряу! — поздравил из коробки Кузя.
Совершенно счастливый и сияющий Бонифас поднялся с кресла.
— Тогда позвольте приступить к исполнению обязанностей. У меня на сегодня уйма дел.
Эх, не хотелось Яне омрачать радость Бонифасу, но и зря обнадёживать человека, которого и так жизнь потрепала, нельзя. Она видела, что он готов с удовольствием приняться наводить порядок, но нужны ли эти усилия, если лавку у Яны могут отсудить?
— У нас есть некоторые проблемы.
Она протянула ему письмо из ратуши, чтобы он сам прочёл и осознал масштаб катастрофы. Возможно, быть ему здесь дворецким осталось не долго. Но пока его глаза бегали по строчкам, Яна заверила:
— Мы что-нибудь придумаем. Лавка — это единственное, что у меня есть в этом мире. И я буду за неё бороться.
