Шеф-повар придорожной таверны (СИ) - Коваль Кирилл

— Ого, — не удержался я от возгласа, это же совсем рядом! А говорили, что оборотни далече от нас идут.

— Ну да, почти рядом. По дороге до Трехолмовки верст тридцать будет… А вот напрямки, через лес… Раза в три меньше.

— Да там буреломы и три речки. Не дойдут, — авторитетно повторил чьи-то слова Млат.

— Да оборотням то по лесу ходить не привыкать, оборотню, по лесу, семь верст — не крюк.

— Хи-хи! — Хихикнула Маша, — нас говорят: “волку семь верст — не крюк”.

— Значит не так сильно наши народы отличаются, раз поговорки похожие, — улыбнулся я, но меня тут же перебил Овер.

— Ребята, отец предупреждал — как услышим, увидим даже просто следы оборотней — сразу со всех ног мчаться в деревню. Оборотни смертельно опасны.

— Ты еще скажи, что дышать надо или спать, — буркнул Млат, — всем же понятно.

Мы собрались, переоделись в сухое и двинулись обратно. Но не успели сильно отойти, как в кустах, чуть впереди, раздался шорох, на который мгновенно отреагировала Маша.

— Ой! Кто это там? — с расширенными, от испуга зрачками спросила она, — это не змея?

— Сейчас посмотрю, — тут же полез в кусты Овер.

Млат не мешкая тут же полез за ним. Я даже не стал дергаться, узнав по шороху ежа, да и Овер, думаю, полез не узнавать, а ловить, чтобы показать зверушку льере. Минуту они шуршали листьями в кустах, пока не раздалось приглушенное шипение Овера.

— Под колодой, с другой стороны… ай, до крови прямо…

Внезапно Маша взвизгнула и сорвавшись с места помчалась перепуганной ланью по тропинке в сторону деревни. Да быстро так…

— Куда она? — Расстроенно пробормотал Овер, выходя из кустов, держа сумкой колючий шарик свернувшегося в клубок ежика?

До меня внезапно дошло.

— Под колодой. Подколодник. Она же язык еще только учит. Для нее это одно и то же. Сам же сказал — увидел — беги.

— Да что мне с ней так не везет? Вес, дружище, она же не подумает, что я специально?

— Я объясню. Побежали, догонять, пока она в беду какую не попала.

— Угу, ее догонишь, — выпуская ежа, расстроенно пробурчал Овер, — она уже поди к деревне подбегает в своих волшебных сандалях-скороходах.

— Это кроссовки! — хвастанул я новым словом, и замолчал, сохраняя дыхание. Догнать Машу — это было задание не из легких… А уж испуганную…

Глава 9. Первая прибыль

На пол пути к таверне нам навстречу попались отец с дядей, скачущие на лошадях. Заметив нас мужчины остановили коней и дождались и внимательно осмотрев потных и красных от бега подростков, принялись ехидничать.

— Ну да, заметно что их змея погрызла, еле тащатся!

— Да, и цвет то какой-то нездоровый, наверное от яда?

— Или от избытка глупости?

— Ну это то лечиться!

— Да, глупость действительно стоит полечить, Но Ивер, ты точно этого увальня тренируешь в воины? Ладно сын кузнеца, ему бегать не надо, охотник, тоже полдня в кустах сидит, но разве воина не ноги кормят?

— Да, думаю бег ему надо ввести в обязаловку на каждый день. Два раза в десятину — это маловато. Такую мелкую пигалицу и то догнать не смогли!

— Да у нее волшебные кроски-скороходы! — обиженно завопил Млат, — она только тут стояла — а уже и нет, как ее догонять…?

— Бать, дядь, — вмешался я, опасаясь, что нас сейчас опять выпорют, — произошла ошибка, Машу никто не хотел пугать. Просто Овер ловил ежика и из кустов прокричал, что тот под колоду залез. А перед этим мы рассказывали про змей. А Маша пока язык не очень знает, для нее что ”подколодник”, что “под колодой” — одинаково звучит.

Первым рассмеялся Ивер.

— Да, у вас просто талант создавать себе неприятности на пустом месте. Маша примчалась, начала требовать лекаря, противоядия и какую-то скорую, чтобы спасать друга Васи. Это Вес у нас теперь Вася?

— А бегаете вы и правда плоховато, — не удержался от смеха отец, — девчонка добежала, нашла нас, объяснила, мы запрягли лошадей… а вытолько полпути сделали…

— Да у нее вещи волшебные! — опять не удержался от вопля Млат, — и сумка и кроски! И в воде у нее хвост отрастает, она даже быстрее Веса плавает! А за ним в воде и так не угнаться!

Отца последнее замечание заметно порадовало.

— Ладно, Ив, раз никого хоронить не надо, поехали домой. Лабой проскакал полчаса назад, сказывал карета едет. Всяко лиер едет, надо мясо Агнии помочь подготовить.

Мужчины повернули и похихикивая пустились обратно. Смеялись они не таким смехом, услышав что-то смешное, а просто радуясь, что все обошлось и не произошло страшного.

— Ладно парни, — повернулся я к друзьям, — думаю нам лучше расходиться. Что-то и правда, как соберемся вместе, так в какие-то неприятности влипаем.

— Но в этот раз обошлось, — хмыкнул Овер, — Но ты прав, я ненадолго отпрашивался, разбегаемся до завтра.

— До послезавтра. Предлагаю на рыбалку сходить. Я льере обещал.

— Да ладно? Если она еще больше меня наловит…. Я даже не знаю что сделаю… Женюсь наверное…

— А на ком? — тут же влез с вопросом Млат.

— В смысле на ком?

— Так парни, я пошел, а вы пока выясняйте, на ком Овер будет жениться, — махнул рукой я и двинулся следом за всадниками.

— Давай, увидимся, — раздалось вслед, и я еще раз помахал рукой над головой и пошел быстрее. Бежать я уже не мог, и так три версты не останавливаясь, на такой жаре…

Через полчаса отмытый и переодетый я помогал отцу в таверне. Отец во дворе ощипывал пару куриц, отделяя перо от пуха, а я стоял за стойкой, подавая еду и питье за три заполненных столика. Один с крестьянами с Трехолмовья и два с плотниками, едущих в сторону рудника, строить там бараки для шахтеров. Рудник уже начал оживать.

— Не привыкать я к ваши шутки, — раздался недовольный голос льеры. Она тоже успела умыться и переоделась в рубаху, которая ей была почти до щиколоток. Рукава она подвернула, а то наверное до колен бы свисали. Чью ей рубаху дали то?

— Льера, ну он правда не специально. Он тебе ежика поймал, хотел показать…

— Настоящего ежика? — тут же вскинулась Маша, забыв про обиженный тон, — а где он?

— Выпустили, когда за тобой побежали. Но если надо поймаем, хоть десять!

— Не надо десять. Одного поймайте, а? Я просто посмотрю и отпустим. Я живого никогда не видела.

К стойке подошел один из крестьян, сыто отрыгивая и почесывая бедро.

— Сколько с нас?

Я вспомнил, что они взяли, быстро посчитал и озвучил.

— Шестнадцать.

— Ох, за это шестнадцать? Ноги моей тут не будет…

— Угу, я это слышу только в этом году раз десятый.

— Да просто окромя вас тут никого нет! А так бы и не ходил! Вот в Белогорье — там две таверны стоят, можно повыбирать и там не в пример чище и вкуснее!

Продолжая ворчать, крестьянин пошел на выход, а за ним потянулись его товарищи, похватав свои заплечные мешки.

— Что он тебе дал? Это деньги? Покажи? Это много?

Не успела закрыться дверь за мужчиной, как на меня накинулась с вопросами Маша. Она что, деньги не видела? Хотя да, наших могла и не видеть. А раскинул несколько монет на стойке, перед ней.

— Это медяк, — озвучил схваченную ей монету, — сотня таких — будет чешуйка. У меня такой нет…

— У меня есть, — подключился к разговору Ивер, шедший на кухню и вытащил из-за пояса маленькую пластинку серебра, не больше ногтя моего мизинца, с выбитой эмблемой Троих Богов.

— Ой, а у нас такие же были когда-то. Только у нас не треугольник, а всадник и письмена… А что на них можно купить?

— Да уже много что. Вот за эти две медяшки можно взять сытный обед. А если три — то еще и с кружкой эля. Хороший пояс стоит десять — двенадцать монет.

— А одежда? На меня?

Ну да кто о чем, а девчонки о нарядах. Ответить я не успел, подключился Ивер.

— На крестьянскую девчонку, монет в шестьдесят можно уложиться, но на тебя думаю уже чешуек пять надо, чтобы соответствовать титулу.

— А сколько таверна приносит дохода? — резко сменила тему Маша.