Мент. Инспектор угрозыска (СИ) - Дашко Дмитрий

— А то, что на кухне они почему-то закрыты.

— Думаешь?! — Колю наконец осенило.

— Да, — утвердительно качнул подбородком я.

Мы кинулись к окну, распахнули его. Догадка оказалась верной: к окну с тыльной стороны крепилась верёвочка, спущенная в глухой двор, который с улицы и других мест не видно.

Я подёргал за верёвочку — чувствуется, что на другом конце прикреплён какой-то груз.

— Маэстро, туш! — с улыбкой произнёс я.

Панкратов забарабанил по табуретке, и под его аккомпанемент я потянул верёвку на себя и обнаружил привязанный к ней узелок.

Мы с замиранием сердца развязали его. В холщовой тряпице лежали деньги, много денег. По меркам этого времени — большая сумма, которую бы хватило на несколько месяцев роскошной жизни.

— Вот она — похищенная касса, — с восторгом сказал Панкратов и хлопнул меня по плечу. — Знаешь, а я бы так быстро до этого не дотумкал!

Глава 14

Больше денег в квартире мы не нашли, хотя на всякий пожарный ещё раз хорошенько прошлись по ней и перевернули вверх дном.

Князь дотоле с иронией наблюдавший за нашими поисками, резко увял, когда увидел наш улов на кухне.

— Умные легавые пошли, — зло сказал он. — Почти как в старые времена.

— А может это урки — того, квалификацию потеряли, — отбрил его я. — Только и знают, что кассы со шпалерами подламывать. Ничего умнее в голову не приходит.

Князь фыркнул.

— А чего лишний раз напрягаться, когда деньги сами в руки падают?

— Где Кравцов? — насел я на него.

— Понятия не имею! Если б знал, сдал бы его с потрохами. Эта крыса сбежала и нас не предупредила. Такого не западло ввалить, — признался Князь.

Мы с Панкратовым переглянулись.

— Вроде не врёт, — сказал Коля.

— А с какой стати мне врать? Кравцов мне не сват и не брат, к тому же повёл себя как последняя сволочь! — запальчиво произнёс Князь, а Чума услужливо поддакнул:

— Так и есть, Князь! Сука он, а не честный уркаган!

— Верю! — успокоил их я. — Коля, в коридор выйдем, надо парой слов перекинуться.

Мы вышли в коридор, оставив дверь в гостиную открытой. Ситуацию следовало держать под контролем. Чума опасений у меня не вызывал, а вот Князь — урка тёртый, может выкинуть такое коленце — вовек не расхлебаем.

— Всё, что надо, мы сделали. Пора сваливать отсюда, — сказал я.

Коля кивнул и вопросительно посмотрел на выход:

— Пора-то пора! Но ты представляешь, какая паника подымется, если один из этих уродов начнёт орать на всю улицу? Нам же потом патронов не хватит отстреливаться.

— Представляю.

— Может, один из нас за подкреплением сгоняет?

— Не вариант, Коля. Ты же сам не хотел раньше времени шороху наводить. Надо валить по-тихому. Потому сначала проведём политинформацию с нашими субчиками.

Мы усадили Князя и Чуму рядом. Я достал револьвер и направил его ствол сначала на одного, потом на другого.

— Так, граждане бандиты, слушаем внимательно: второй раз объяснять не буду. Сейчас мы вместе потихонечку собираемся и едем в МУР, прихватив все вещички. Чтобы избежать недоразумений, настоятельно прошу вести себя тихо и мирно, как полагается культурным людям. При попытке дать дёру или устроить представление каждый из вас, получит от нас по пуле — и это я вам обещаю с твёрдой гарантией.

— Брешешь! — вскинулся Чума.

— Хочешь проверить? — усмехнулся я и упёр дуло ему в лоб, не забыв взвести курок. — Не советую. Я тебя хлопну без всяких терзаний, а потом напишу объяснительную. Бумага, она всё стерпит. Ну как?

— Н-не надо, — Чума нервно сглотнул, на его лице выступила испарина.

— То-то же, — сказал я, убирая револьвер.

— Несправедливо выходит, начальник, — покачал головой Князь. — А ежли это я начну трепыхаться, за что в Чуму тогда стрелять? Он ведь не при делах выходит.

— Что такое круговая порука — слышал? Если нет, поясню: пока мы не доберёмся до МУРа, каждый из вас несёт ответственность за другого. И справедливость тут ни при чём. По справедливости грохнуть бы вас прямо на месте и дело с концом.

— Ладно, легавый, твоя взяла, — вздохнул Князь. — Мне на себя плевать с высокой колокольни, а вот Чуму жалко. Не хочу, чтобы из-за меня его калекой сделали.

— Будем считать, что все стороны достигли понимания, — казённым языком дипломатического протокола резюмировал я. — Одевайтесь потеплее, в камере холодно.

Будь у меня возможность, дал бы драпу, когда спускался с лестницы, ещё и обоих бандитов заставил бы сдавать нормы ГТО по бегу. Но… «ноблесс оближ» — положение обязывает, как говорят французы.

Уже на выходе из подъезда мы столкнулись с пролёткой. С которой слезали толстый мужик с лощёной мордой сутенёра и две вульгарные девицы в кричащих нарядах. Род их занятий читался на усталых и потрёпанных жизнью лицах. Не спасали даже тонны косметики.

По тому, как сверкнули глаза сутенёра, он сразу понял, кто я. Рыбак рыбака… Зрачки его расширились, он приоткрыл рот, но я продемонстрировал ему ствол и угрожающе прошипел:

— Не советую, мужчина.

Он понимающе кивнул и отвернулся, делая вид, что нас тут вообще нет. Потом подхватил обеих «красоток» под локотки и вместе с ними скрылся в подъезде.

Кучер собирался тронуться, но я задержал его, схватив за рукав.

— Погодь, дядя! Экипаж свободен?

Извозчик с подозрением оглядел нас.

— Занят, — буркнул он. — И вообще — чего чапаешь? Спешу я.

— Свободен, — пролил ему свет на истинное положение дел я.

Извозчик сообразил, что со мной лучше не связываться, понуро опустил плечи и кивнул.

— Куда ехать прикажете?

— Вот так бы сразу, а то «не чапай» его… Для начала как можно быстрее отсюда, а там я тебе адресочек подскажу. Тут не особо далеко будет.

Мы погрузились в пролётку, сев так, чтобы контролировать арестованных. Пока что они вели себя тихо, но я не был уверен, что эта «идиллия» продлится долго. В любую секунду в каждом мог проснуться опасный зверь и тогда придётся открывать обещанный огонь на поражение.

Я не кривил душой, бандиты это почувствовали. Вот только каждый мог поддаться желанию уйти в «рывок», если представится удачный случай.

— Гони! — велел я.

Пролётка резко вылетела со двора. Я по-прежнему был весь на нервах и не убирал палец со спускового крючка. Судя по выражению на Колином лице — ему тоже было далеко до релакса.

Извозчик тоже проникся нашим настроением, так разогнался, что на одном из поворотов едва не врезался в какой-то грузовик, в последний момент каким-то сверхусилием сумел развести разгоряченных лошадей и пролётку в считанных сантиметрах от автомобиля.

У меня возникло желание ругнуться на него трёхэтажным, но я сдержался: всё тот же пресловутый «ноблесс оближ» — вот жеж пристало ко мне это дурацкое выражение!

И всё-таки мы благополучно домчались до Большого Гнездиковского переулка, где пока что размещался МУР.

Коля расплатился с извозчиком пресловутыми талонами. Тот, хоть и не был рад такому способу оплаты его услуг, спорить не стал. Устало сграбастал клочки бумаги с круглой синей печатью и засунул себе за пазух, а потом так же быстро, как приехал, развернулся и умчал.

— Боится, что снова напрячь можем, — усмехнулся ему вслед Панкратов. — Тогда почитай весь день бесплатно катать будет. Когда ещё с ним исполком за талоны расплатится…

Он посмотрел на меня.

— Знаешь, Жора, до последнего момента не верил, что всё гладко пройдёт. В любую секунду подлянку ждал от наших «клиентов».

— Они не дураки, Коля. Аргументы признают, — показал я на свой револьвер.

— Это да, аргумент у тебя, Жора, внушительный.

— Так иначе нельзя. Эта братия только силу и наличие пушки понимает.

Панкратов улыбнулся.

— Ты как: пойдёшь со мной оформлять задержанных и сдавать похищенное?

Я вспомнил, что с утра жду чекистов с материалами дела и потому отказался.

— Давай уже сам, Коля. У меня своих дел по горло. Ещё вашей бюрократии мне только не хватало!