Прыжком за монстрами! - Сергей Харченко
Чтобы сбить гнев, она вскочила, быстрым шагом направилась к скрытому в стене бару. Затем открыла его и вытащила бутылку вина.
Зубами сорвала пробку, выплюнув на ковёр, налила себе полный бокал красного вина и выпила одним махом.
Полегчало не сразу. Через пару минут она глубоко вдохнула, протяжно выдохнула и поднялась с кресла. Безумно скачущие в голове мысли успокоились.
Надо срочно поговорить с супругом.
Когда она распахнула дверь в его кабинет, князь удивлённо уставился на неё, замерев в кресле.
— Ты бы хоть постучалась, Клавдия, — раздражённо ответил Демидов. — Врываешься словно таран.
— Потому что новости срочные и не очень радостные, — выпалила она, уставившись на мужа.
— Ну говори, раз начала, — жестом пригласил он её в кресло.
Клавдия устроилась напротив супруга, закинув ногу на ногу.
— Сергей Смирнов знает, что он твой сын, — сухо ответила она.
Демидов ударил кулаком по столу, и с него на ковролин упала хрустальная пепельница.
— Вот же твари! А я говорил, что надо грохнуть этого пацана! — закричал он. — Говорил⁈
— Я мнения своего не меняю, — слегка повысила голос княгиня. — Я против убийства ребёнка.
— Ну да, ты опять против… — усмехнулся Демидов, откидываясь в кресло. — И вот чем всё это закончилось!
Клавдия подобрала пепельницу, положив её на стол.
— Надо придумать, что нам делать дальше, — нахмурилась Клавдия, смотря в сторону окна. — Сделать так, чтобы Сергей Смирнов остался жив. Но при этом не смог претендовать на наследство.
— Ну это ты прям загнула, — усмехнулся Демидов.
— Почему? — спросила княгиня.
— Здесь просто без вариантов, — шумно выдохнул Демидов. — Я уже консультировался с юристами…
— Что сказали твои юристы? — Клавдия аж подалась вперёд, прислушиваясь.
— А ничего хорошего, — пробормотал Демидов, затем надул щёки и шумно выдохнул. — Согласно указу императора, этот недоносок может предъявить права на наследство вообще в любое время. Вот прямо сейчас зайдёт, потребует свою долю. И я должен буду моментально выплатить её. Так что твой гуманизм, Клавдия, пошёл бы знаешь куда?
* * *
Поместье Смирновых, в то же время.
После того как я пообедал, решил немного отдохнуть. Питомцы были накормлены. Я ещё раз проверил яйца Регины, которые никак не хотели проклёвываться. Затем направился в детскую. Даже умудрился задремать в кресле, просматривая сводку новостей, в которой ни слова не было о прорывах.
Открыл глаза через полчаса и понял, что сонное состояние как рукой сняло. Чем бы себя занять? И тут я вспомнил о странном ключе с номерком, который мне принесла змейка. Да, о том самом, который болтался на шее у почившего Жирнова.
Нашёл его в том же ящике, покрутил в руке. «666». Число дьявола, значит. Да хоть самого Пожирателя миров, мне то что?
Надо бы поговорить с батей на эту тему. Всё равно он ничего не делает — смотрит по телевизору какие-то гонки.
Я вышел в прихожую, присел рядом с ним на диван.
— Есть разговор, — обратился я к нему.
— Серьёзный? — улыбнулся батя.
Я оглянулся. В комнате — никого. Мы одни. Значит, можно разговаривать, не боясь лишних ушей.
— Смотри, — показал я ему таинственный ключ. — Я отобрал вот это у Жирнова.
Батя взял у меня ключ, затем покосился на меня.
— Я не буду спрашивать у тебя, при каких обстоятельствах ты его получил, — пробормотал он. Затем всмотрелся в номер. — Так это же ключ от камеры хранения… На железнодорожном вокзале. Мы такой же получали с твоей мамой однажды, когда оставляли багаж.
— Поехали? — спросил я у бати.
— А поехали, — хохотнул он. — Прям интересно, что же там лежит такое.
Через пять минут мы выехали из поместья. Видно, все отдыхали, потому что я не заметил ни маман, ни слуг. Ну что ж, тем лучше.
Приключение выдалось утомительным. Объехав четыре вокзала, мы посетили пятый, Казанский.
Подошли к камере хранения, провожая взглядами проходящих мимо людей.
— Ну что, открываем? — довольно улыбнулся батя. Хотя взгляд усталый. Он, как и я, замотался уже искать эту чёртову камеру хранения.
— Конечно, давай, — ответил я.
Батя открыл дверцу шкафчика, которая располагалась на уровне моих глаз, затем резко закрыл её.
— Серёга, ты ничего не видел, — пробормотал он, бледнея.
— Так это же писюн в упаковке, — удивился я.
— Сын, откуда ты таких слов набрался? — покраснел батя.
— В садике, — пожал я плечами. — Только чего это он отдельно? У кого Жирнов его отрезал?
Батя засмеялся в ответ. Мимо прошла пожилая женщина с багажом, испугано косясь на нас.
— Хорошего дня! — крикнул ей батя, доброжелательно улыбаясь. На что она ответила презрительным взглядом.
— Мы палимся, Серёга, поехали. Здесь слишком оживлённое место, — огляделся батя. — Мне кажется, Жирнов просто посмеялся над нами.
— Не, — я уже сам открыл шкафчик. Потыкал в это резиновое изделие пальцем. Внутри что-то было. — У тебя в машине есть перочинный нож?
— Странная фраза, — батя прыснул со смеху. — Ты что, собрался… этой хрени обрезание делать?
— Да что там у вас происходит⁈ — воскликнул какой-то седой мужик с бугристым покрасневшим лицом, доставая свою сумку из камеры напротив.
— Мы с сыном разговариваем, о серьёзных вещах, — резко ответил батя. — Не вмешивайтесь.
Я уже вытащил эту резиновую хреновину, протягивая бате.
— Да ты чего? — папа Ваня покраснел, пряча предмет за пазуху.
— Извращенец! Чему ребёнка учишь! — возмутился мужик, замечая каждое движение.
Какой я тебе, нахрен, ребёнок⁈ Любопытной Варваре на базаре нос оторвали. Слышал такое выражение из этого мира? Так вот — мой Кузьма запросто тебе это может организовать.
— Мужик, иди давай! — махнул батя и схватил меня за руку. Мы поспешили к выходу.
— Я тебя запомнил! — крикнул ему вслед этот придурок.
— Пошли быстрее, пока нас не загребли, — батя ускорил шаг, и мне пришлось переходить на бег.
— Внутри что-то ценное, — подметил я, когда мы сели в машину.
— Кстати, да, это может быть просто для маскировки… Чтобы легче было передавать, контрабанду, например, — задумчиво ответил батя, взяв из
